— Ты жестоко просчитался, проклятый доктор! — на скаку кричал Бармалей, размахивая саблей. — Стой... Тпру! Стой!..
Но ослы пронесли разбойников мимо Айболита и его друзей.
Наконец разбойникам удалось повернуть своих строптивых «скакунов», но они опять пронеслись мимо доктора.
— Эй, подожди! — успел крикнуть Бармалей Айболиту. — Я сейчас вернусь!..
Большая гора. От вершины до подножия ее прорезал дымящийся след.
Сброшенный своим ослом с горы, Бармалей с трудом поднялся.
— Я же вам говорил... Ой!.. что я всегда бываю прав... Ай!.. Я вам говорил, что мы доктора догоним и перегоним. И перегнали!
Авва с трудом тащит чемодан. Чичи еле плетется.
— Собачья жизнь! — ворчит Авва. — Далеко ли еще до этих проклятых мартышек?
— Чи-и-чито ты сказал? — возмутилась Чичи и дернула Авву за хвост.
Но Авва не остался в долгу.
— Прекратите! — разнял их Айболит. — Ты же старше! — выговорил он Авве. — И нечего плакать! — прикрикнул он на Чичи.
— А я и не плачу! — огрызнулась Чичи.
— А кто же тогда плачет?
Все прислушались. В воздухе явно разносился жалобный плач.
— Позвольте, позвольте! Это же комарик! — И Айболит стал гоняться за невидимым комариком. — Комарик! Ну просто весь в слезах! Зачем ты бежишь от того, кто хочет тебе помочь?
Поддерживаемый слугами, плетется Бармалей.
— Ой, болит! Ай, болит! — хватается он за ушибленные места. — Доктора проклятые!
А на берегу голубого озера Доктор, Авва и Чичи готовились оперировать комарика.
На поставленном ребром чемодане лежала белоснежная салфетка и сверкали хирургические инструменты.
Жалобно пищал невидимый комарик.
— Чи-чи-чито он говорит? — полюбопытствовала Чичи.
— Он говорит, — перевел комариный писк доктор, — что играл с другими комариками в войну, ну и, конечно, сломал себе ножку.
Айболит посмотрел на комарика в лупу.
— А теперь придется оперировать... Не нет, а да! — решительно ответил он на протестующий писк.
Из зарослей, обрамлявших озеро, показались Бармалей и слуги.
— Он! — воскликнул Бармалей, увидев доктора.
— Он! — подтвердили слуги.
— Лечит! — возмутился Бармалей.
— Лечит! — возмутились слуги.
— Так! — потер руки Бармалей. — Сейчас мы его будем убивать и грабить!
Операция была в разгаре.
— Не нервничай! — строго приказывал Айболит комарику. — Авва, бинт! Ну куда ты? Куда опять? — шаря в рукаве, выговаривал доктор попискивающему пациенту. — Вылезай, вылезай! Будь мужчиной и не дрыгай ногами. Авва, скальпель! Так!..
— Хватайте их! — выстрелил прямо над ухом доктора Бармалей.
— Не мешайте, — сказал доктор, даже не обернувшись. — Я делаю операцию.
— Тогда быстрее! — топнул ногой Бармалей.
— Авва, гипс!
— Дай человеку гипс! — прикрикнул Бармалей на замешкавшегося пса.
— Ну вот! Через две недели будешь совершенно здоров. А теперь лети! — И Айболит снял марлевую маску. — Вот теперь все!
— Хватайте их! — завопил Бармалей. — Ну, докторишка, сейчас мы тебя будем убивать, грабить, обижать и унижать! Тащите их в мою пещеру.
Бармалей выстрелил в воздух.
И, словно от выстрела, загорелся огонь в светильнике.
Чадит светильник в набитой всяким хламом пещере.
Злорадствуя и торжествуя над связанными пленниками, Бармалей пляшет и ноет, всячески выхваляя себя:
В восторге от самого себя Бармалей упал на землю и стал дрыгать ногами. Взгляд его встретился с собственным отражением в луже. Бармалей пришел в совершенное упоение от своей особы:
