За дверью Нина спокойно и методично бьет тарелку за тарелкой.
А Джабраил возмущенно продолжает:
— Совести у тебя нету!.. Ты плюешь на наши обычаи. (Бах!) Глупо! У тебя же нет другого выхода... (Бах!) Ты хочешь сказать, что тебя начнут искать? Правильно! Обратятся к родственникам. А родственники — это я. А я скажу: она бросила институт, вышла замуж и уехала. (Бах!) Так вот я хочу сказать... (Бах!) Не перебивай, когда с тобой разговаривают! — негодует Джабраил. — В общем, так: или ты выйдешь отсюда женой товарища Саа... (он замечает предупреждающий знак начальника и тут же поправляется) ах, какого жениха, или вообще не выйдешь...
Оба напряженно прислушиваются. За дверью — неожиданная тишина.
— Вот это другое дело. Умница!.. Открой дверь! Сейчас ты познакомишься с дорогим женихом...
И вдруг, ко всеобщему удивлению, щелкает открываемый замок.
— Молодец, — говорит Джабраил.
Товарищ Саахов подтягивается, прихорашивается, чтобы предстать в лучшем, виде перед своей избранницей. Джабраил передает ему поднос с шампанским и фруктами...
— Шляпу сними! — просит он Джабраила, поскольку его руки заняты подносом. Джабраил снимает с шефа шляпу, и товарищ Саахов торжественно входит в комнату Нины.
Но тут раздается грохот, и из комнаты медленно, слегка пошатываясь, появляется товарищ Саахов. Сочные фрукты превратили его костюм в абстрактную живопись. А дверь за ним немедленно захлопывается, и снова поворачивается ключ.
Товарищ Саахов чуть не плачет:
— Слушай, обидно... Клянусь, обидно... Ну ничего не сделал, только вошел...
— Молодая еще, капризная, — пытается утешить его Джабраил.
— Что значит капризная?.. Хулиганка!.. В общем, так, — резюмирует Саахов, немного успокоившись. — У меня теперь только два выхода: или я ее поведу в загс, или она меня поведет к прокурору...
— Не надо, — пугается Джабраил.
— Сам не хочу...
Бывалый, Балбес и Трус выстроились перед начальством. Саахов и Джабраил направляются к «Волге».
— Ну ничего... Через день она проголодается. Через неделю тосковать будет, а через месяц умной станет. Ничего, будем ждать, — говорит Саахов, садясь в машину.
— Будем ждать, — подтверждает Джабраил и, вернувшись, дает последнее указание: — Помните, товарищи, вы наконец должны оправдать оказанное вам высокое доверие. А за нее отвечаете головой.
— Будем стараться, дорогой товарищ Джабраил! — дружно рапортует троица.
Глухой высокой стеной окружен сад спецдиспансера для алкоголиков. Встревоженный и печальный Шурик исследует ее в поисках какой-нибудь лазейки для бегства. Стена слишком высока. Шурик решает преодолеть ее, воспользовавшись растущим рядом деревом. Он пытается залезть на него, но раздается звонок.
Шурик подходит к следующему дереву, дотрагивается до него, слышен другой сигнал — зуммер...
Два меланхолически настроенных пациента сидят на скамеечке. У каждого тюльпан в руке. Они нюхают цветы, затем форма цветка навевает на них воспоминания, и они с печальной улыбкой чокаются тюльпанами, как рюмками. К ним подходит Шурик.
— Сообразим на троих? — предлагает он.
— Грешно смеяться над больными людьми...
— Серьезно, я сбегаю, а?
— Отсюда не убежишь...
— Есть один способ.
Шурик шепотом излагает им свой план.
И вот уже этот план в действии. Партнеры влезли на толстую ветку дерева и изготовились к прыжку. Сам Шурик стоит внизу на одном конце подкидной доски, сооруженной из скамейки.
— Ап! — командует Шурик.
Партнеры прыгают на другой конец доски — и Шурик взвивается в небо, словно ракета. По точно рассчитанной траектории он перелетает через стену и... попадает в кузов грузовой машины, доверху нагруженной матрацами, которая случайно проезжала мимо.
Шурик удовлетворенно оглядывается. Наконец он на свободе! Внезапно машина, свернув за угол, останавливается у закрытых ворот. Шурик видит... табличку с надписью:
ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА № 1
Распахнулись ворота, машина двинулась. Шурик успевает соскочить на землю и, перебегая дорогу, чуть не попадает под колеса старенького санитарного газика.
Шурик отскакивает и замечает красный крест на машине. Он пускается бежать вдоль улицы.
— Стой! Псих! — слышен за его спиной голос.
Старенький газик мгновенно разворачивается и пускается в погоню.
Шурик оглядывается, видит преследующую машину, прибавляет ходу.
Машина нагоняет его, из кабины высовывается Эдик — молодой шофер, с которым Шурик делил дорожные трудности в начале своей фольклорной экспедиции.
— Что ты бежишь как сумасшедший? — говорит водитель. — Где твой ишак?
Этот неожиданный вопрос заставляет Шурика остановиться.
— А-а, здравствуй, — тяжело дыша, слабо улыбается Шурик.
— Что случилось? Куда торопишься?
— Туда! — неопределенно машет Шурик рукой.
— Садись!
Шурик колеблется. Но симпатичный горец располагает к себе. И Шурик решается.
— Спасибо! — говорит он и садится в кабину.
— Куда тебя везти? — спрашивает Эдик.
— Вот что... Я тебе все расскажу, а ты сам решишь, куда меня везти... Только давай поскорее! — Шурик нервно оглядывается.
— Машина — зверь! — гордо бросает водитель и нажимает на стартер. «Зверь» воет, но не заводится. Водитель мрачнеет. — Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! — начинает Эдик свое привычное проклятие, но в этот момент одумавшийся «зверь», взревев, срывается с места.
У телохранителей в «Орлином гнезде» только что закончилась обильная трапеза. Балбес и Трус составляют отчет шефу.
— Пиши с новой строчки, — лениво диктует Балбес, лежа под пледом и поглядывая на остатки пиршества: — «Обед» подчеркни... Значит, так. «От супа отказалась». В скобках: «суп харчо». Дальше... «Три порции шашлыка выбросила в пропасть». Теперь вино... «Разбила две бутылки»...
— Три, — поправляет Трус, показывая на откатившуюся пустую бутылку.
— Пиши «три»...
К воротам «Орлиного гнезда» подъезжает машина Эдика, настойчиво сигналя. Прибегает Балбес и распахивает ворота.
— Дача товарища Саахова? — спрашивает шофер.
— Ага...
— Санэпидемстанция...
Из машины выходят Шурик и Эдик. Впрочем, узнать их невозможно, так как на них белые халаты, медицинские шапочки, а лица до глаз закрыты марлевыми масками.
Они входят в дом. На лестнице стоят Бывалый и Трус.
