он, встав с дивана и обняв меня. Когда мы отдалились друг от друга, он коснулся губами моего уха. — Присаживайтесь, — сказал он, похлопав по месту рядом с собой. — Садитесь, поговорите со мной немного.
— Могу остаться лишь на несколько минут, — сказала я. — У меня сегодня множество дел. Я только хотела удостовериться, что с вами все хорошо.
— Очень мило, — забросил руку на спинку дивана за моей спиной. — Расскажите, что у вас за дела?
— Вам ни к чему слушать обо всех скучных делах в связи с этим путешествием.
— Наоборот, я хочу послушать о приятных, нормальных, скучных делах, — ответил он. — О чем угодно, кроме судов и давних кораблекрушений.
Брайерс опустил руку на мое плечо и слегка придвинул меня к себе. Что-то подсказало мне, что он чувствует себя намного лучше.
— Мне нужно разобраться с приготовлениями к экскурсии в пустыню…
— Не думаю, что я буду нужен в этой части путешествия.
— Нет. Ваше общество было бы приятно, но мы справимся без вас.
— Какие еще у вас планы? — спросил он.
— О, у Клайва есть для меня какие-то поручения на ближайшее время, — ответила я. — От этого полицейского, бен Османа, вестей больше не было?
— Нет, и, надеюсь, мне больше не придется разговаривать с ним. Может, побеседуем о чем-нибудь более приятном?
— Конечно, о чем?
— Вот о чем, — ответил он, подался ко мне и поцеловал меня. Это было очень приятно, и я поняла, что этого, мягко говоря, мне в жизни недостает. Вскоре атмосфера в комнате стала пылкой. Мне нравилось ощущение кожи на его спине, прикосновение его губ к моей шее, и мне пришла непрошеная мысль.
«Не думай об этом», — сказала я себе, но было уже поздно.
«Забудь на миг о том, почему он это делает, — произнес голосок у меня в голове, — вот почему это делаешь ты? Жалеешь Брайерса, которому сейчас приходится очень несладко? Ты не мать ему. Или потому, что зла на Роба?»
— Заткнись, — произнесла я.
— Что? — спросил через секунду Брайерс. — Ты что-то сказала?
«Ты злишься на Роба, — монотонно продолжал голосок, — потому что у него новая подружка. Знаешь, ему будет неприятно узнать, что ты увлеклась Брайерсом! Нет ли здесь повторения? Это отодвинет любую возможность отношений еще на год или два».
— Лара, — негромко сказал Брайерс, укладывая меня на себя.
«Время решения», — произнес голосок.
— Брайерс, — сказала я, сев и одергивая блузку, — пожалуй, я вернусь в гостиницу.
— Нет, — простонал он. — Останься. Пожалуйста.
— Я польщена тем, что ты просишь меня остаться, но, думаю, будет лучше всего, если я вернусь.
— Я делаю это не для того, чтобы польстить тебе, — сказал он, снова обнимая меня.
— Нет, — сказала я. — Не пойдет. Дома есть человек, с которым я связана, сама еще толком не понимаю, каким образом. Может, в другой раз.
— Ладно, — сказал он, выпуская меня. — Только мне жаль.
— Мне тоже, — сказала я, и это было правдой. — Да, Брайерс, — сказала я, обернувшись у двери. — Поразительно, как быстро можно забыть, зачем пришла. — Сегодня утром я снова виделась с бен Османом. Он собирается заново рассмотреть то, что случилось с Риком. Думает, его смерть могла быть неслучайной.
— Хочешь сказать, он покончил с собой? Нырнув в бассейн? Не трудно ли это было бы сделать?
— Это убийство, Брайерс, — сказала я. — Не хочешь ничего сказать мне по поводу твоей ссоры с Риком?
— Тут нечего говорить, — ответил он, но вид у него был взволнованный. — Я думал, мы покончили с этой темой.
— Ладно, — сказала я. Он побледнел, вид у него был возбужденный. Я не думала, что причиной этому внезапная страсть ко мне. — Хорошо себя чувствуешь?
— Все будет нормально, — ответил он. — Я просто устал.
Я решила вернуться к этой теме попозже.
— Клифф, — сказала я, будучи уже снова в гостинице, — понимаю, с моей стороны это очень бесцеремонно, но не взглянете ли на мой зуб?
— Да, конечно, — ответил он. — Зеркало у меня в комнате. Больше ничего, разумеется, я собой не взял, так что не смогу ничего…
— О, мне просто нужно мнение второго специалиста. Это передний зуб на нижней челюсти. Чтобы взглянуть на него, не нужно никаких инструментов.
— Да-да, вижу, — сказал Клифф, глядя мне в рот. — С задней стороны содрано немного эмали. Не больно?
— Нет. Я просто думала, оставить его или удалить.
— На вашем месте я бы оставил, — ответил он. — Если он царапает язык, можно подпилить неровные края. К сожалению, нужных инструментов у меня нет.
— Спасибо, Клифф. Извините, что побеспокоила. Я просто хотела убедиться, что искать дантиста немедленно нет нужды.
Я убедилась, что Клифф действительно зубной врач. Он дал мне тот же совет, какой я получила от своего дантиста перед отъездом. Какой был от этого прок, я не знала.
— У людей это постоянно случается, — улыбнулся Клифф. — В вашем случае это самое меньшее, что я могу сделать в благодарность за помощь с подарком для моей дочери. Вам еще не повезло найти такую куклу?
— Пока что нет, — ответила я. — Но я не забыла. Я продолжаю смотреть.
Но я забыла об этом напрочь в своем стремлении докопаться за шесть дней до сути этих неприятностей — забыла и о Клиффе, и о своей кинозвезде. «Хватит своекорыстной заботы о нуждах клиентов, — твердила я себе. — Так нельзя». Я поспешила в город.
— Мадам Лара, — сказал Рашид Хуари, — я рад, что вы заглянули. Я собирался попозже позвонить вам в гостиницу. Ваши изделия из бронзы и меди сегодня отправлены. Прибудут вскоре после вашего возвращения.
— Рашид, вы знаете свое дело, — сказала я. — Теперь я ищу еще кое-что. Надеюсь, вы сможете помочь мне. Я думала, что если поможете, добавлю это к общему грузу, но вы меня опередили.
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Во всяком случае, я нашел кое-что такое, что вам понравится. Вы не сможете устоять.
— О, вы меня заинтересовали. Что же это?
— Подержу вас в неопределенности. Прежде всего, что вы ищете?
— Одну из тех старых красивых кукол. Не подделку для туристов, настоящую.
— У меня есть две или три, — сказал он. — Из старого французского кукольного театра в Сфаксе. Они не здесь. Спрос на них небольшой. Большинству людей нравятся эти, — и, пожав плечами, указал на несколько новых, не особенно хороших копий.
— Можно будет взглянуть на них? — спросила я. — И если да, то в какое время? Эти дни я очень занята.
— Что, если послезавтра? Мне нужно ехать в Тунис по делам.
— Поздновато. Раньше никак не получится?
— Пожалуй, можно пойти на мой склад вечером, взглянуть на них. Он недалеко отсюда, по дороге к гавани. Перед закатом я закрою магазин, схожу в мечеть на молитву, потом пойду домой, повидаю маленькую дочку перед сном. Что, если встретимся где-нибудь в половине восьмого?
— Нет, меня это не устраивает, — ответила я. — Примерно в это время у меня ужин вместе с группой, нужно поговорить с людьми о подготовке к экскурсии в пустыню. Кроме того, это возможность разобраться с их проблемами или вопросами, поэтому уйти рано я не смогу. Думаю, смогу быть у склада где-то около девяти.
— Хорошо. Мне все равно нужно быть там вечером, чтобы взять кое-что для другого покупателя. Давайте, я начерчу вам карту.
— Это возле пирса, где стоят рыбачьи лодки, так ведь? — сказала я.
— Всего в нескольких метрах к северу от него, — ответил Рашид. — Там небольшая фабрика. Я храню там товары для этого магазина и для другого, в Хаммамете, где ведет для меня торговлю мой шурин. Там еще несколько человек делают новых кукол и кой-какую кожгалантерею. Там зеленая дверь, она бросается в глаза. Поезжайте туда на такси, а я отвезу вас в город, когда закончим.
— Вы действительно не против?
— Ради вас — нет. Не все мои покупатели так
— Рашид! Это великолепно. — Там был красивый столик с инкрустацией, десятиугольный в североафриканском стиле. Старый, судя по виду, конца девятнадцатого века. — Вы правы. Я должна купить его. Он до того хорош, что, возможно, моя роздейльская кинозвезда так его и не увидит. Может быть, придется оставить его себе.
Способность влюбляться в товары представляет для меня профессиональную опасность.
Мы дружелюбно поторговались, но в конце концов сошлись в цене. Я сказала, что если куклы действительно так хороши, как он говорит, я возьму все, что у него есть.
— До встречи, Рашид.
— В девять, — сказал он. — У меня есть и другие товары, которые могут вас заинтересовать, очень древние, очень своеобразные.
— Не можете остановиться? — засмеялась я. — Увидимся в девять.
Примерно без четверти девять я ехала в такси на север по дороге, ведущей к гавани. Видела пришвартованную у пирса «Элиссу Дидону». Когда мы приблизилась, я готова была поклясться, что вижу в рулевой рубке свет. «Лара, это твое воображение, — сказала я себе, — или отражение света фар с дороги». Но я увидела его снова. И сказала водителю:
— Остановите. Я выйду здесь.
— Не стоит находиться ночью здесь одной, — предостерег водитель.
— Ничего, — ответила я. — Я встречаюсь кое с кем у того склада, с фонарем над дверью.
— Будьте осторожны, — сказал он и уехал.
Я пошла как можно бесшумнее по пирсу. Свет то вспыхивал, то гаснул, будто кто-то ходил по рубке с фонариком. Я низко пригнулась и пошла вдоль судна, пока не поравнялась с рубкой, потом, сосчитав до трех, чтобы набраться смелости, выпрямилась и взглянула.
И почти сразу же поняла, что серьезно ошибалась, думая, что смогу разделить тур и поиски затонувшего судна. Бен Миллер рылся в рубке в бумагах. Под моим взглядом он взял лист бумаги, вгляделся в него и улыбнулся. Секунду спустя выключил фонарик. Я пригнулась и как можно быстрее ушла. Выйдя на дорогу, побежала к складу, находившемуся всего в ста метрах. Внутри было темно, но я открыла дверь. Фонарь снаружи отбрасывал немного света в крохотное окошко в двери. Я нашла выключатель и зажгла свет.
— Привет, — крикнула я в темноту внутри. Никто не ответил. Внезапно я почувствовала себя уязвимой, стоя в круге света посреди окружающей темноты склада. Мне был виден
