Напрасно трактирщик ждал своих трех верных людей, посланных по адресу, куда ушел пацан, давший ему золото. Не он первый приносил ему золотишко из Перегона.
Многие знали про разбившийся мегалакский грайв, многие приносили рыжье.
Но ведь это не правильно, золота не может быть много. И оно должно принадлежать лишь избранным.
Если золота будет много, то цена на него спадет, а разве это дело.
В Ахангаране существовала целая сеть скупщиков мегалакского золота. Тот, кто приносил золотишко, рискуя собой, из Перегона обычно исчезал. Ну, вроде не вернулся человек из Перегона совсем, не повезло. А тот, кого видели до того, как он к скупщику попал, не он это был, призрак. Клоун.
Мало ли клоунов по Перегону шатается.
А как день начался, морок и исчез. Растворился в чистом воздухе.
Но в этот раз верные люди подвели трактирщика.
Уже последний посетитель ушел, вернее он сам выкинул выпивоху, не ворочающего языком, на улицу. Уже и все стаканы протер, а их все нет и нет.
Другой бы насторожился, но наш трактирщик не таков. Люди больно надежные на дело пошли. У всех ножи, а у одного еще и галакс с коротким дулом. Много они людишек побили, чтобы таких взять роты янычар мало будет.
Трактирщик задремывает за стойкой, уложив на руки головенку с сальными волосами.
И видится ему сон, будто кто-то заходит в дверь и присаживается к стойке.
Бред конечно, ведь дверь он сам запер.
Трактирщик засыпает окончательно и, как выясняется, навечно.
Пришедшая утром служанка истошным визгом переполошила всю небольшую площадь и прилегающие дома. Безголовое тело трактирщика вальяжно развалилось у стены, а голова была надета на дуло прислоненного рядом галакса.
24. Олаф
Когда Антон вернулся, у порога сидел похожий на огромного пса мегалак, свесив до земли длинные волосатые лапы. Шерсть его свалялась, и пах он зверем.
Антон напрягся, отстраняя Машу, подспудно он ждал чего-либо подобного, мегалаки никогда не останавливаются на полпути, но пришедший мегалак вел себя мирно. При виде спецназовца он встал, оказавшись выше его на метр, и глухо сказал:
— Олаф будет с тобой говорить.
— Не ходи! — Вцепилась в руку Маша.
— Разговор есть, — продолжил мегалак. — Если будешь вести себя тихо, тебя не тронут.
Тебе все понятно, человек?
Антону было все понятно. Он был понятливый.
Из дверей показался Волобуев, они обменялись с мегалаком недобрыми взглядами.
Силач поиграл мышцами.
— Давно здесь сидит, — пояснил Волобуев. — Прикажешь убрать его, Ледокол?
— Ты умрешь! — предупредил мегалак.
Спецназовец остановил их.
— Я пойду! — заявил он.
— Я с тобой! — вызвался Волобуев.
— Пойдет только один! — возразил мегалак.
— И ты веришь этим тварям? — разозлился Волобуев.
Мегалак никак на оскорбление не отреагировал. Стоял и ждал. Почему-то это Антона задело. Мегалаки, хоть и твари, вели себя гораздо сдержаннее людей. Может, они действительно сильнее и чуют свою силу?
Связавшись с Иваном по внутреннему коммуникатору, он велел ему быть наготове, и последовал вслед за мегалаком. Тот шел не оглядываясь, и его уверенная поступь опять задела спецназовца. Почему он обязан бежать за ним подобно собачке на поводке?
Он поймал на себе несколько взглядов мегалаков-рабов. Казалось, что они чудесно все понимают.
Шли недалеко, после чего Антона подвели к ничем не примечательной глиняной хибаре. Приведший Антона мегалак внутрь не пошел, постучал, ему открыл тоже мегалак, на перевязи которого висел огромный тесак, которым легко и непринужденно можно было разрубить оленью тушку.
Второй мегалак вышел, наскоро обыскал Антона, подтолкнул к двери. Антон вошел в каморку без окон, в которой стоял стол и пара табуретов.
'Стол переговоров', — подумал он.
— Сидеть! — велел ему мегалак как собаке.
Сам он остался стоять.
В каморе имелась еще одна дверь, она открылась, впуская мегалака, который обошел стол и уселся напротив. Мегалак был знаком Антону по толстому кольцу в носу. Это был тот самый, что прирезал собрата во вчерашней потасовке.
Мегалак был одет во все новое, атласные штаны, с хрустом кожаная перевязь с мечом, на шее брошь с крупным и очень дорогим камнем. Было видно, что он подготовился к встрече. С чего бы это?
— Здорово, Олаф, — сказал Антон.
Ему никто не ответил.
Мегалак промолчал, изучая его выпуклыми глазами, потом прогнусавил:
— Ничего не хочешь мне сказать?
— Зачем ты позвал меня?
— Он не знает! — рявкнул стоящий мегалак.
Олаф с такой яростью стукнул кулаками по столу, что последний подпрыгнул. После чего испустил короткий с взвизгом вопль в направлении соплеменника.
Он отработал в таком темпе, что спецназовец не успел уловить точный смысл, но не трудно было догадаться, что Олаф крикнул что-то типа:
— Заткнись!
Он уставил на Антона немигающий животный взгляд и спросил:
— Ты зачем пришел?
— Это тебя не касается.
— Зачем ты ищешь Дану Дануева?
— Ты следил за мной?
Олаф не ответил. Он ждал ответа на свой вопрос, в упор не замечая встречных, и с ним очень тяжело было разговаривать.
С другой стороны, такой серьезный парень вполне мог владеть информацией о Дануеве, грех было не воспользоваться. И совсем необязательно было говорить ему всю правду.
— Дану Дануев продает одну вещь. Я бы хотел ее у него купить.
Опять вмешался стоящий:
— Дану раб Фонарщика! Он наш враг!
На этот раз Олаф не стал ничего говорить, а от души врезал соплеменнику. Удар вылепился страшный, хотя Олаф даже не привстал. Видно что-то с центром тяжести у мегалаков было не так как у людей, и они дрались вовсе непонятно. Второго мегалака после удара буквально снесло с ног и несло до самой стены, в которую он от души вписался, после чего уже полностью умиротворенный сполз на глиняный пол.
На шум заглянул мегалак с улицы, но быстро убрался, поняв, что Олаф цел. Судя по реакции, босс был крут и частенько лупцевал своих.
— Где я могу найти Фонарщика? — спросил Антон.
Он был уверен, что ему никто не ответит, но Олаф ответил:
— В Голодоморне.
— Где это?
Олаф поизучал его выпуклыми глазами, буркнул:
— Тебя убьют!
— Тебя это не касается.
— Это не так.
— Ты хочешь мне помешать?
— Ты должен делать, что я скажу. Тебе понятно?
Антону было ничего не понятно, а когда ему было что-то непонятно, то это начинало его доставать. Посему он полез на рожон, заявив в категоричной форме, что никто ему приказывать не может и, обозвав вдобавок Олафа мегалаком, чего те терпеть не могли, у них было самоназвание, гечеры, что ли.
Собеседник откинулся на табурете и спросил на повышенных тонах:
— Ты не понял, приказываю я!
— А ты еще не понял, мегалак, что мне никто не может приказывать? Я сейчас встану, а ты попробуй меня остановить.
— Даже если мы отрубим руки и ноги твоим женщинам? — Бесстрастно продолжил мегалак, и Антон внутренне содрогнулся, но никак не выказал этого.
— Если эта мысль согреет тебя в те минуты, когда я сломаю тебе шею, то, пожалуйста.
— Не надо, — проговорил Олаф, и Антон не сразу понял, что говорят не ему.
Сверху посыпалась труха, забухали шаги. Подняв голову, Антон увидел в потолке маленькую дыру. Стрелу чуть не получил, однако.
Стрелок спустился и буквально ворвался в комнату. Они ожесточенно засвистели с Олафом, но Антон их прервал:
— Мне в Голодоморню пора.
