остальными ее детьми, уже случилось то, чего она больше всего боялась, дух ее был нелегок.
На следующее утро Айван поднялся раньше бабушки. Он тихо оделся, вышел из дома и оказался в окружении ослепительного тропического утра. Трава под его ногами была прохладной и влажной от росы. Светлая дымка, которая скоро рассеется под солнцем, покрывала горы серебряной пеленой. Там, за долиной, в тумане искрилось море. Вокруг дома крохотные разноцветные птички перепархивали с ветки на ветку и щебетали. Айван побежал на кухню, схватил ведро с пшеном и принялся кормить кур, которые выбежали из кустов, — маленькие, крепкие птицы с ярким переливчатым оперением, которые произошли от скрещивания испанских бойцовых птиц с лысоголовой африканской породой, происхождение которой теряется в губине веков. Потом взял мачете и нарезал охапку травы и кустов сатуреи для коз, которых бабушка держала ради мяса и молока. Заглянул в оловянные корыта с водой. Ее оказалось достаточно на весь день. Потом взял корыто с пойлом — сваренные банановые и ямсовые очистки и прочие кухонные отбросы — и отнес под небольшой навес, где на привязи сидела жирная свиноматка с огромным пузом. К тому времени, когда Айван вернулся, все еще посмеиваясь над тем, как свинья хрюкала над похлебкой и пускала слюни, бабушка была уже на ногах. Она стояла в дверях кухни, с улыбкой наблюдая за тем, как внук взбирается по тропинке.
—Айван, что мне с тобой делать?
—Что, мэм? — Он остановился, сконфуженный, напряженно пытаясь понять, какое преступление он совершил на этот раз. — Я покормил свинью…
—Знаю, — сказала она. — А что ты забыл?
—Ничего. Ничего не забыл, мэм. И кур покормил, и коз тоже.
—Какой ты сегодня шустрый! Придется тебя чем-нибудь отблагодарить. — Она рассмеялась про себя. — Осталось только принести корыто назад. — Она обняла его и погладила по голове. — Давай побыстрее. Когда придешь, тебя ждет отменный завтрак.
Они поели на кухне, Айван сидел на краю деревянной ступы и барабанил по ней пятками. Мисс Аманда поставила перед внуком кружку горячего шоколада, богато сдобренного козьим молоком и маслом неочищенных шоколадных бобов с собственных деревьев. Положила в оловянную тарелку жареный ямс, плоды хлебного дерева, а сверху — большой кусок рыбы, поджаренной на кокосовом масле.
— Ешь хорошенько, — сказала она, — сегодня идем на землю.
Айван любил ходить с ней на маленький участок земли, где они выращивали овощи. Он уже научился работать мачете и мотыгой и знал, как ухаживать за разными растениями. Пока они ели, солнце взошло над горами и воздух прогрелся. Айван взахлеб рассказывал о море, о том, каких он видел диковинных рыб, о расцветке и форме кораллов. Пока мисс Аманда ела и наблюдала, как на его лице играют бурные эмоции, она чувствовала в душе покой. Она забыла, что перед ней маленький мальчишка, совсем еще ребенок. Этот останется с ней и будет ее утешением.
—Со свиньей все в порядке? — спросила она.
—Да, бабушка. Наверное, она скоро опоросится.
—Бвай, откуда ты знаешь?
—То есть как, бабушка? Мне ли не знать, когда ей придет время?
—Ты прав. Смышленый мальчик. Если будешь хорошо вести себя, я дам тебе одного поросенка.
—У меня будет свой поросенок? — Айван вскочил со ступы и подбежал к ней с сияющими глазами.
—Да, ты ведь подрастаешь. Сам будешь ухаживать за собственным животным. И еще дам одного козленка. Ты не так уж мал, вполне можешь начать. Что? Бвай, ты ведь этого хотел? — Айван легко преодолел не совсем искреннюю ее попытку уклониться от его поцелуя.
Пожилая женщина завернула еду в широкий кокосовый лист и уложила аккуратный сверток в большую круглую банкра — корзину с углублением посреди дна. Потом тщательно разместила в корзине мачете и рогатину так, чтобы достичь равновесия, положила туда пару черных галош — обычную обувь в период дождей, сунула в рот раскуренную трубку и была готова. Водрузив корзину на голову, она позвала Айвана, который отправился к шоссе собирать камешки для рогатки. Он прибежал на зов, подхватил свою корзину, уменьшенную копию бабушкиной, и они вместе стали спускаться по горной дорожке. Банкра на их головах напоминали огромные мексиканские сомбреро.
На склоне холма их дорожка влилась в широкую дорогу, которая вела вниз, в долину, где попадались и другие тропинки из соседних домов. По пути они встречали людей, которые, снарядившись точно так же, как и они, шли на свои участки. Каждого встречного они приветствовали по имени.
—Доброе утро, мисс Аманда. Рад видеть вас в добром здравии в это утро Божьего дня.
—Доброе утро, Маас Джо. Как поживаете?
—Слава Богу, здоров.
—А как ваша семья?
—Ничто не беспокоит их, кроме голода.
—Это хорошо, — сказала мисс Аманда, разглядывая огромную связку бананов, балансирующую на голове Маас Джо, — лучше голод, чем болезнь.
—Именно так, хвала Всевышнему.
—Передавайте всем от меня привет.
—С удовольствием. Счастливого пути.
Айван шагал впереди, высматривая на деревьях птиц — мишени для своей рогатки. Каждого встречного взрослого он приветствовал с подобающим почтением. С мальчишками своего возраста здоровался сообразно отношениям между ними, дружеским или враждебным. Если отношения были враждебными, а мисс Аманда ничего не слышала, происходил нелюбезный обмен анатомическими сравнениями.
—Прикрой свою пасть, пока я пройду. А то она у тебя огромная, как у свиньи.
—У самого-то башка птичья!
Ничего подобного не происходило, если поблизости оказывались родители. Девочки несли себя надменно и отчужденно, с несокрушимым достоинством.
Если мисс Аманде встречался дальний сосед, Айван неизменно становился предметом их разговора. «Постойте, постойте, мисс Аманда! Так это и есть ваш внук? Как же он вырос вдали от моих глаз! А ну-ка позовите его, хочу узнать его поближе».
Сияя от гордости, она звала внука поближе, чтобы его осмотрели и обсудили.
— Бог мой, вон какой вымахал! Но я все равно бы его узнала, — копия своего дедушки.
И мисс Аманда продолжала путь, убежденная, что, случись что с мальчиком, найдется не один взрослый человек, готовый прийти ему на помощь.
Участок земли был слишком велик для пожилой женщины и маленького мальчика. Но мисс Аманда работать умела и была вряд ли слабее обычного мужчины. Прежде всего она проверила, не бродил ли по их земле какой-нибудь зверь, а также — что в последние годы стало не редкостью — не появлялся ли хищник в человеческом облике, чтобы, по слову Писания, «пожать там, где не сеял». Но все, слава Богу, оказалось нетронутым. Стебли ямса, жирные и здоровые, тянулись к солнцу, обвиваясь вокруг высоких палок. Листья сладкого картофеля были зелеными и крепкими, и растения коки с широкими сочными листьями-сердечками были, не в пример другим годам, крупными. Осматривая плоды трудов своих, мисс Аманда преисполнилась чувством удовлетворения. Да, как говаривал когда-то ее отец, земля эта благословенна и сполна вознаграждает честного селянина. Айван двигался за бабушкой по пятам, сопровождая увиденное замечаниями, и в очередной раз она подивилась смышлености и чутью своего внука. Они размеренно мотыжили землю, пропалывали ее от сорняков, раскапывали иногда отдельные холмики, чтобы взглянуть, хорошо ли растут гигантские клубни ямса, распухающие в сырой черной земле. Захваченная привычным ритмом работы, вдыхая успокоительный запах земли, мисс Аманда начала тихонько напевать.
Потом, присев на корточки возле насыпи, подобрав юбку и зажав ее между коленей, подняла вдруг голову. Айван, неподалеку от нее, не заметив, что она на него смотрит, самозабвенно пел рабочую песню. Вот они какие, дстишки-то, удивляют на каждом шагу, подумала она. Она и не знала, что Айван может уже так петь. Мисс Аманда вытерла тряпкой лицо и принялась очищать руки от земли, прислушиваясь к чистому мальчишескому голосу, играющему с мелодией. Мелодия и слова песни оставались прежними, но стиль был уже другой. Мальчик, умело высвобождая ямсовые клубни своим мачете, по-видимому, бессознательно
