Вплотную занявшись вооружением, он оказался спиной к подвижке.
Внезапно на него упала мрачная тень. Уходя от возможного удара, Флоров упал вбок, на ходу передергивая затвор.
Зрелище, открывшееся ему, оказалось величественным и грозным. На равнине возвышался дилдо. Он переместился гораздо ближе к краю подвижки, от Флорова его отделало метров пятьдесят, не больше. У корневища дилдо имел в диаметре метров пятнадцать, ничем не уступая в размерах пресловутой секвойе. По всей длине его покрывала грубая, изъеденная лишаями, кора.
Тут, пожалуй, цистерны трихонопола не хватит, подумал Флоров, вспомнив совет бывалого реаниматора.
Внезапно дилдо напрягся. По равнине покатился хруст, и она вскрылась точно река по весне. Стекловидное покрытие разом рассыпалось на шарики не больше теннисных, и те весело запрыгав по грунту, сгинули без следа. Подвижка открылась.
Флоров подумал об этом с ужасом, ибо она открылась в неурочный час, а он знал, что это значит.
Оказывается, он знал не все. По беспрерывно елозившей по подвижке дороге мчался автомобиль. Такой старой модели Флорову видеть еще не приходилось, это была «эмка», помнившая должно быть еще самого дедушку Эйзенхауэра, без устали навещавшего на ней пышногрудых пруссачек послевоенной Германии.
За рулем сидел близнец. Флоров не знал радоваться или печалиться ему этому факту: все-таки он привык к близнецу, и, судя по последнему демаршу, придется отвыкать, ибо его шлепнут с минуты на минуту.
Сварщики бросили свое занятие и открыли огонь, и пока Флоров их не убил одной очередью, успели сделать свое черное дело. Услышав выстрелы и увидя чиркающие по асфальту пули, близнец шуганулся и свернул с дороги.
Картина повторилась с точностью до мельчайших деталей: «эмка» завязла в болоте, а дилдо пришел в движение. Близнец, помогавший выбираться из кабины генералу, который оказался — Бог ты мой! — еще и на костылях, не видел, как над его головой причудливо изгибается живая петля.
У Флорова было всего пару секунд в запасе, за это время он успел лишь выстрелить из «мухи», не сумев даже положить на плечо и ударив навскидку, как из обреза.
Случается так, что экспромты иногда удаются.
Граната и дилдо встретились на высоте порядка ста метров, и голову дилдо сразу оторвало напрочь. Многоголосый рев огласил равнину, обрубок задергался и отпрянул прочь. Из него извергалась густая темная консистенция, медленно заползающая на небо.
Флоров сразу узнал его природу, это было грозовое облако.
В баню ворвались мутанты и завопили:
— Она еще не мылась, свинья такая!
Мутант по имени Едыгей вылил на девушку ушат воды и довольно прохрюкал:
— Помывка окончена, тащите ее в дом.
Яну выволокли на улицу, и ей показалось, что наступила ночь, так вокруг было темно. Небо полностью обложили тяжелые тучи, своей мрачностью напоминающие отвесные изъеденные океанским прибоем скалы. Тучи медленно перекатывались друг через друга, временами издавая низкий, хватающий за душу, гул.
Девушку затащили в избу и втолкнули в горницу.
— Откройте окно, — приказал Могул и издевательским тоном добавил. — Девушке жарко после баньки.
Мутанты подтащили упирающуюся Яну к настежь распахнутому окну.
— Распустите ей волосы и дайте расческу! — велел Могул.
Девушка упрямо отказывалась от протянутой расчески и в ужасе смотрела на клубящиеся над ней грозовые облака. Где-то в их глубине периодически вспыхивали и гасли вспышки разрядов. С каждым разом вспышки становились все ярче, все мощнее.
— Я сам ее расчешу, — заявил Могул, ухмыляясь, он поднес большую железную расческу к длинным распущенным волосам девушки и замер.
— Что случилось, господин? — спросил один из мутантов.
— Я видел программиста, — недобро процедил Могул сквозь зубы. — Он только что высунулся из-за соседнего дома. Стреляйте на поражение!
Мутанты высунули дула из окон и дали несколько очередей.
— И вы называете это огнем на поражение! — возмутился Могул. — Догнать! Убить!
Он выскочил, чуть поотстав от своих гвардейцев (что самому-то под пули лезть?) и, велев Едыгею остаться. Плотоядно облизываясь, мутант подошел и, взяв девушку за волосы, развернул лицом к себе.
— Ну, чем займемся, девочка моя? Признайся, ты когда-нибудь занималась любовью с мутантом? Ты в курсе, что у нас целых три члена?
При последнем признании глаза Яны едва не вылезли из орбит.
Мутант почувствовал, как его тихонько похлопали по плечу. Он оглянулся и увидел стоящего за спиной живого и невредимого Флорова.
— Программист? — строго спросил Едыгей.
— Программист, — согласился Флоров.
— Почему до сих пор не расстрелян? — тем же строгим тоном продолжил мутант, после чего сделал попытку уколоть его хвостом, но Флоров разгадал его маневр и дал такого пинка, что Едыгей едва не вышиб лбом брус из стены.
— Как ты здесь оказался? — воскликнула девушка. — Я только что видела тебя за домом.
— Это был близнец, — ответил Флоров. — Слишком долго рассказывать. Беги в броневик, он у крыльца. Я сейчас.
Яна не заставила себя долго упрашивать, но на крыльце была вынуждена немного притормозить, потому что во дворе царил небольшой разгром, и на старого повара-мутанта был небрежно надет перевернутый чан.
Флоров наскоро обыскал комнаты. Она была полна самых разнообразных предметов, и ему бы времени побольше, чтобы все успеть осмотреть, но у него не было ни секунды лишней. Враг мог вернуться в любой момент.
У окна стояла радиостанция, довольно мощная, судя по аккумуляторной батарее, настроенная на волну в двадцать один сантиметр. На стене висел комбинезон с прозрачной маской, похожий на костюм пожарного.
На столе валялись россыпью хрустально переливающиеся шары. Флоров схватил их, сколько влезло в горсть, и бросился вон из комнаты. На пороге он обернулся и всадил очередь в рацию.
Выскочив на улицу, он еще застал тот момент, когда, погребая все своим безразмерным цветастым платьем, Яна лезла в кабину. После чего, быстро забрался сам и захлопнул дверцу.
И вовремя, высунувшийся из дверей Едыгей выстрелил в них, и только благодаря броне они остались живы.
— Эргерон и брат его Едыгей, тудыть вас! — выругался Флоров.
Он дал полный назад, и в тот же момент Едыгей напрыгнул. Мутанты оказались прыгучи как кузнечики, при отталкивании они помогали себе хвостом, так или иначе тварь пролетела метров пятнадцать и обрушилась им на капот.
Флоров на ходу вывернул руль, и мутант, не удержавшись, кубарем покатился по траве. Он еще некоторое время преследовал их, выпрыгивая над землей, как уродливый кенгуру, пока не отстал.
Алик несся по безлюдной деревне, и у него заскребли кошки на душе. Похоже, за близнецом и его лучшим другом генералом в погоню бросились практически все. В таком случае, им придется туго.
Безо всяких препятствий Флоров выбрался из деревни. Здесь им повезло еще раз: подвижка была открыта. Не дожидаясь дополнительных приглашений, Флоров дал полный газ.
Он понял, что своим выстрелом в дилдо вывел из строя всю эту мерзкую систему.
Дорога не дергалась словно припадочная, норовя вырваться из-под колес и ускакать, куда ей заблагорассудится, а сам дилдо, печально поникший оторванной головой, примечательно напоминал покойника.
Броневик выскочил из подвижки и несся в сторону лесополосы, за которым уже должен был открыться вид на блокпост. Как все просто, подумал Флоров. И с наименьшими потерями: два человека — для такой операции это вполне допустимый процент потерь.
Он резко затормозил.
— Ты чего? — не поняла Яна.
— Дальше одна поедешь, — сказал Флоров. — Мне тут за ребятами вернуться надо.
Объяснив девушке, как добраться до блокпоста, и строго настрого наказав никуда не сворачивать и дверей никому не открывать, он выгрузил из машины гранатомет, шесть оставшихся гранат к нему, и, проводив пылящий броневик взглядом, направился назад в подвижку.
Близнеца ранили сразу. Могул зацепил его, едва он высунулся из-за своего укрытия.
Генерал подхватил раненого и потащил между избами, приговаривая:
— Эх, Алик, Алик. Сказано же было, сразу обратно, а ты подставляешься.
— А как бы он, в таком случае, меня рассмотрел? — резонно возразил близнец, сжимая заплывающий кровью бок.
Парень пока держался, но генерал знал, что это ненадолго, и вместе с кровью из него выйдет и сила. Генерал помогал ему, как мог, но и сам вынужден был опираться на палку, разбередилась полученная ранее рана.
Топот и крики погони слышались все ближе, их разделяло метров тридцать, если не меньше. Друзей давно бы расстреляли, окажись они на прямой видимости, но генерал врагу этой возможности не предоставил. Еще когда Флоров рассказал им о своем плане, он успел изучить деревню, правда, не так дотошно, как умел, но теперь он мог вести близнеца, все время оставляя между ними и преследователями то избу, то кусты, то овраг.
Если бы парень был цел, они бы давно оторвались, но близнецу совсем поплохело, и генерал запрокинул его себе на плечо и понес. Скинуть бы годков двадцать, подумал он.
Пот немилосердно заливал глаза, но генерал ни разу не сбился и выбрался, куда и хотел: к подвижке. Этот план отхода он оставлял на самый неблагоприятный исход, но теперь наступил именно тот самый момент.
Он стал уходить в подвижку. Ее покрывал неприятно горячий и липкий песок. И он чудесно отпечатывал следы, особенно, его палку. Не медля ни секунды, генерал отшвырнул ее прочь, и заковылял уже без нее. Близнец застонал у него на плече.
— Ничего, — успокоил его генерал. — Уже, почитай, выбрались.
Поначалу, он направился по дороге, но уже через сотню шагов та упиралась в большой песчаный бархан. Генералу с трудом удалось взобраться на него, но дальше идти уже не было сил, ноги не держали.
Он опустил раненого на песок, а сам высунулся из-за бархана и стал вести наблюдение.
Мутанты в зону сразу не пошли. Некоторое время они стояли на границе подвижки и переругивались между собой, пока Могул не погнал их пинками. Новый взрыв криков вызвала
