больничной койке. Ну и ладно. Артём уселся на кровать по-турецки и почувствовал себя вполне комфортно.
Говорили по-английски, поскольку китайского Грива не знал.
Своего спутника Сяо Сянь представил как известного специалиста-психопатолога доктора Лю.
Сяо Сяню уже сообщили, что Грива ничего не помнит. И беседа эта выглядела так, словно доктор верит в амнезию Гривы и хочет помочь ему восстановить воспоминания. А вот второй китаец вел себя совершенно иначе. Судя по всему, он был уверен, что Артём все прекрасно помнит, но скрывает это. Допрос он вел блестяще. Мягко и в то же время очень напористо. Глаза этого человека скрывали темные очки, но от него все равно исходило ощущение враждебной и абсолютно уверенной в себе силы. В других условиях Грива с удовольствием поиграл бы с ним в «кошки-мышки». Но сейчас ему не было необходимости играть. Он ведь действительно ничего не помнил.
Беседовали они часа два. Пока обоим китайцам не стало очевидно, что нужного им результата не будет.
Наконец Сяо Сянь откинулся на спинку кресла и что-то произнес по-китайски. Его спутник отрицательно качнул головой.
– У нас больше нет вопросов, майор, – доброжелательно произнес Сяо Сянь. – Спасибо за сотрудничество. Поправляйтесь.
– Я вполне здоров, – возразил Грива. – И чувствую себя прекрасно.
– Физически, возможно, – перебил его Сяо Сянь. – Однако специалисты говорят, что ваше психическое состояние еще не вполне вошло в норму.
– Мое психическое состояние войдет в норму намного быстрее, если я получу возможность покинуть эту палату! – резко произнес Грива. – Уверен, что в нормальной обстановке и моя память быстрее восстановится.
– Мы с коллегами обдумаем это вопрос, – бесцветным голосом произнес Сяо Сянь.
Его спутник снял темные очки, уставился на Артёма неприязненно, процедил что-то по-китайски.
И тут Грива его узнал. Никакой он не психопатолог. Спутник доктора Сяня – специальный координатор Ю, глава регионального управления китайского сектора. И член президиума координационного совета. Пятнадцать лет назад, когда Артём только-только поступил в Высшую Школу, Ю был одним из лучших сотрудников китайской информационной разведки. О нем даже сняли гало-сериал: «Червь-Дракон». Это прозвище Ю заработал, вскрыв во время последнего индо-пакистанского конфликта военный информаторий Пакистана. Информаторий Китай немедленно продал индусам. Ценой сделки стал Тибет, в начале века отошедший к Индии. Не столь дорого, если учесть, что на следующий день Пакистан капитулировал. Тогда какого черта он здесь?
Червь-Дракон ушел из китайской разведки в «Аладдин», когда у него начались трения с коммунистической верхушкой. А пять лет назад, когда власть в Китае перешла к другому клану, Ю стал главой регионального управления китайского сектора. И одним из самых влиятельных лидеров «Аладдина».
Однако Грива знал, что непосредственный начальник Гривы Хокусай относился к Ю резко негативно.
Так какого черта Червь-Дракон здесь делает?
Сяо Сянь произнес что-то по-китайски. Грива, естественно, не понял. А вот ответ специального координатора Ю…
– …Доктор, мне нужны не предположения, – недовольно буркнул Ю, продолжая буравить Гриву взглядом. – У меня есть глаза, чтобы видеть то, что с ним произошло. И мне нужен точный ответ на вопрос: насколько он – это он, а если этот русский – тот самый, кого мы отправили восемь месяцев назад, то какова вероятность, что он может быть носителем чужой программы? Меня в первую очередь интересует не то, насколько он может быть полезен, а то, насколько он может быть опасен!
– Этот человек совершенно безопасен, – ответил доктор Сянь. – Генный анализ подтверждает его личность. Изменения, которые с ним произошли, не являются патологическими. Он полностью контролируем. Любое изменение его состояния моментально фиксируется и анализируется.
Гриве потребовалось все его самообладание, чтобы «удержать лицо», когда он понял, что понимает, о чем они говорят.
«Что со мной? – подумал Грива. – Я же не знаю китайского! Точно не знаю… Вернее, не знал минуту назад…»
– Это всё, что вы можете мне сказать, доктор? – недовольно произнес Червь-Дракон. – Фиксируется и анализируется… Всё, что творится вокруг вашего трехглазого беса, тоже фиксируется и анализируется. А следовало немедленно уничтожить эту дрянь.
– Совет не считает целесообразным утилизацию столь ценного артефакта, уважаемый Ю.
– А я считаю!
– Искренне сожалею, мой господин, что вам так и не удалось набрать большинство в совете по этому вопросу.
– Проклятье на вас, доктор! Вам что же, плевать на Поднебесную? После того, что случилось два дня назад в Гонконге?
Грива навострил уши. Ну-ка, ну-ка, что там такое случилось?
Червь-Дракон, наверное, что-то почувствовал.
– По-моему, он понимает нас, – произнес глава китайского управления, сверля Артёма взглядом.
– Исключено, уважаемый, – возразил доктор Сянь. – Он может знать десяток китайских слов, не более. И уж точно не знает диалект, на котором мы сейчас говорим.
Ю перестал гипнотизировать Гриву. Изобразил добродушную улыбку и снова надел очки.
– Мы не знаем, где был этот русский разведчик, – произнес он.
– В первую очередь этот человек – наш сотрудник, а не…
– Перестаньте, доктор! Мы оба видели его тесты. В первую очередь он – подданный их Императора, а уж потом – наш сотрудник.
– Но тесты показали, что он к нам лоялен. Он верен клятве, которую он дал, потому что очень высоко ставит…
– Нам не нужна лояльность, доктор! – перебил его Ю. – Нам нужна преданность. Абсолютная преданность. И таких людей у нас достаточно.
– Вы не возражали, уважаемый господин, против использования этого человека в прошлогоднем эксперименте.
– Я не возражал против прошлогоднего испытания, потому что был уверен, что все это – чушь, – отрезал глава китайского филиала. – Опасная чушь. Так и оказалось.
– Прошу простить меня, мой господин, но вынужден возразить вам. Мы получили результат. И более того, вам известно, что после начала эксперимента частота проявлений феномена спонтанной деструкции снизилась в полтора раза. А случаев массового безумия не наблюдалось почти шесть месяцев.
– Зато позавчера мы пронаблюдали его в полной мере. Мне плевать на Америку. Но Гонконг… Знаете, доктор, что больше всего я не люблю? Факторы, которые невозможно учесть! Такие, как этот русский. И то, что он притащил с собой.
– Вы имеете в виду второй объект?
– Я имею в виду программу, которая сидит у него в башке.
– Я бы не назвал это программой. Некая вторичная мозговая деятельность – еще не программа. Подобная картина иногда наблюдается у пациентов с нарушениями психики. Те, кто является носителями управляющего кода, дают совсем другую энцефало-скопическую картину.
– Ученый! – Ю произнес это слово, будто сплюнул. – Из-за таких… – но продолжать не стал. Сдержался.
Снял очки. Посмотрел на Артёма.
– Мое мнение – его надо устранить, – сказал он. – Сегодня я сообщу свое мнение Комитету.
И улыбнулся Гриве.
«Ах ты сволочь…» – подумал Артём и тоже улыбнулся. Большое искушение – прямо сейчас взять и оставить китайский сектор без руководства. Но даже думать об этом нельзя. Угадает, тварь такая, опасное
