— Продолжай.
Он смотрел на меня пару секунд, затем кивнул.
— Мы были слишком маленькими, чтобы знать название нашей галактики. Или, возможно, наш народ не нуждался в названии подобных вещей, но я хорошо помню название нашей планеты. Она называлась Лакс, а мы все — Лаксены.
— Лакс, — прошептала я, вспоминая свой первый курс. — Латынь. Свет по-латински?
Он пожал плечами.
— Мы прибыли сюда в потоке метеоритного дождя пятнадцать лет назад, с другими, такими же, как мы. Но есть среди нас и такие, кто перебрался на Землю задолго до нас. Представители нашей расы посещали вашу планету на протяжении тысячи лет. И, конечно, не все мы переместились именно на эту планету. Некоторые отправились дальше по галактике. Многие, должно быть, попали на планеты непригодные для жизни, но когда всем окончательно стало ясно, что для нас Земля — это практически идеальные место для обитания, выбор стал очевидным. Ты успеваешь следить за мыслью?
Я смотрела невидящими глазами.
— Думаю, да. Ты говоришь, здесь много таких, как ты. Томсоны... они такие же?
Деймон кивнул:
— Мы вместе с ними с тех самых пор.
Что ж... полагаю, это немного объясняло территориальные замашки Эш.
— И… как много вас здесь?
— Именно здесь? Не меньше пары сотен.
— Пара сотен, — повторила я. Потом я вспомнила странные взгляды в городе: люди в закусочной и то, как они смотрели на меня... когда я была с Ди — с пришельцем.
— Почему именно здесь?
— Мы... держимся большими группами. Это не так... да ладно, это не имеет сейчас особенно большого значения.
— Ты сказал, что вы прибыли во время метеоритного дождя? И где твоя... тарелка? Космический корабль? — я чувствовала себя идиоткой, даже просто произнося это вслух.
Он поднял бровь, выглядя сейчас, как Деймон, которого я всегда знала.
— Мы не нуждаемся в таких вещах, Кэти. Мы перемещаемся вместе со светом.
— Но если ты с планеты, которая в миллиардах световых лет отсюда, и ты двигаешься со скоростью света... то дорога сюда заняла, наверное, миллиарды лет?
Мой старый учитель физики гордился бы мной.
— Нет. Используя те же самые возможности, с помощью которых я спас тебя от грузовика, мы способны подчинять своей воле пространство и время. Я не ученый, поэтому не знаю, как это работает. Мы просто можем это и все. Некоторые лучше, некоторые хуже.
То, что он говорил, звучало совершенно невменяемо, но я не останавливала его. Он верно заметил — то что я видела раннее тоже не имело никакого смысла, поэтому... возможно, я больше не могла достоверно судить о том, что было вменяемо, а что нет.
— Мы стареем точно так же, как и люди. Это позволяет нам не выделяться среди тебе подобных в плане внешности. Когда мы переместились сюда, нам пришлось выбирать свои... мм... оболочки. — Он пожал плечами, заметив, как я вздрогнула. — Я не знаю, как по-другому объяснить, не пугая тебя... но не все из нас могут постоянно менять свое обличие. В большинстве своем, та внешность, которую мы выбрали с самого начала на этой планете... мы вынуждены навсегда оставаться с ней.
— Что ж... в таком случае, ты сделал неплохой выбор.
Его губы дрогнули, и пальцы прошлись по поверхности травы, растущей возле него.
— Мы воплотили в своем новом теле то, что увидели. И почти для всех нас этот выбор оказался перманентным. Впоследствии, вероятно, под воздействием ДНК, наша внешность стала похожей. И, на случай, если ты удивлена, мы всегда рождаемся тройней. Так было испокон веков. — Он сделал паузу, подняв взгляд на меня. — В большинстве своем, мы очень похожи на людей.
— За исключением того, что вы являетесь облаком света, до которого я могу дотронуться? — нервно выдохнула я, совершенно теряясь в мыслях.
Его губы снова дернулись:
— Да-а, это. И еще... мы гораздо более развиты, чем вы.
— Насколько более? — спросила я тихо.
Он слегка улыбнулся, снова коснувшись пальцами травы.
— Скажем так, если нам когда-нибудь придется столкнуться с человечеством, вы не одержите верх. Без вариантов.
Мое сердце рванулось, и я снова отпрянула назад, даже не осознавая, что все это время наклонялась к нему все ближе и ближе.
— И что еще ты способен делать?
Деймон мельком встретился со мной взглядом.
— Чем меньше ты знаешь, тем, скорее всего, для тебя лучше.
Я покачала головой.
— Нет. Ты не можешь рассказать мне подобное, и потом взять и что-то умолчать. Ты... ты должен мне это.
— Если я не ошибаюсь, то это ты мне должна. Уже, как минимум, в трех случаях, — ответил он.
— Как это, в трех?
— Ночь, в которую тебя атаковали; только что; и когда ты решила, что Эш нужно срочно примерить на себя спагетти, — протянул он, загибая пальцы. — Лучше бы, чтобы четвертого раза не было.
— Ты спас меня от Эш?
— О да, когда она сказала, что покончит с тобой, поверь, она именно это и имела в виду. — Он вздохнул и, откинув голову назад, закрыл глаза. — Да черт с ним. Почему бы и нет? Ты и сама уже начала о многом догадываться. Каждый из нас в состоянии контролировать свет. При желании, манипулируя им, мы можем становиться совершенно невидимыми, рассеивать тьму… да все, что угодно. И не только это. Мы можем контролировать и использовать потенциал света. И, поверь мне на слово, тебе вряд ли понравится, если что-то подобное когда-либо впишется в твое тело. Я сомневаюсь, что люди могут перенести такое и при этом остаться в живых.
— Окей... — я едва дышала. — Подожди. Когда мы встретили медведя, я видела вспышку света.
— Это я, и, прежде чем ты спросишь, я не убивал того медведя. Всего лишь спугнул. Не знаю, почему ты потеряла сознание. Возможно, свет был слишком близко. Думаю, именно это произвело на тебя эффект. В любом случае... каждый из нас имеет определенные способности к исцелению. Но только не все умеют этим одинаково хорошо пользоваться, — продолжил Деймон, опустив подбородок. — Я неплохо это делаю, но Адам, один из Томсонов, может вылечить практически все, при условии, что в исцеляемом остаются хотя бы малейшие признаки жизни. И еще... нас крайне проблематично убить. Мы можем проявить слабость, но только если ты поймаешь нас в нашей настоящей форме. Или лишишь головы в человеческой. Думаю, это должно будет сработать.
— Да-а, отсечение головы обычно делает свое дело. — Мой мозг отказывался работать. Все, на что он сейчас был способен, это регистрировать то, что рассказывал мне Деймон, и выдавать при этом не слишком связные мысли. Мои ладони сами собой прижимались к вискам.
— Ты - инопланетянин.
Он поднял бровь.
— Есть много чего, что мы можем делать, но лишь после достижения половой зрелости, и даже тогда бывает трудно контролировать свои способности. Иногда, вещи, которые мы делаем, немного нас истощают.
— Это должно быть... трудно.
— Трудно.
Я опустила руки, прижимая их к груди.
— Что еще ты можешь делать?
Вглядываясь в меня, он произнес:
