Постараюсь не потерять её. И главное, никто не узнает об этом, если будем осторожными, конечно. Глеб отпустил прислугу. В доме мы были одни. Сбегал вниз за шампанским, фруктами. Сладкие минуты… Я рассматривала сквозь золотистую жидкость бокала своего Глебушку и на всю катушку улыбалась. Ещё бы не лыбиться вспомнив, как я со всей дури била по нему там, на Виткиной даче. 'За что собственно так зверствовала-то и всё норовила в пах дать, как будто там маслом было намазано… — Тут же критически прошлась я по себе. — А он голубчик, на тебе, пригодился и ещё как пригодился. Теперь придётся приласкать малыша, скрашивая свои злодеяния'.
Утром нас не разбудить было даже пушкой. Я сладко спала закутанная в его ласку и нежность. Мне было хорошо и спокойно.
17
Домой мы возвращались вместе, рядышком и с охраной. В аэропорту ждала машина. Я боялась, что нечистый дух принесёт и Сашу, но обошлось. Мы стояли в аэропорту посередине зала и целовались. Он не чувствуя силы своих рук всё крепче сжимал меня в объятиях. Это не могло не привлечь внимания. Когда он оторвался от меня, я потянула его на воздух. Лично я уже дышать не могла. — Поедем сейчас ко мне, — настаивал он. Но я, не теряя разума, зарыла эту идею на корню. Глеб довёз меня до моего дома. Донёс вещи до квартиры. По дороге долго уговаривал переночевать у него. Но я не могла соблазниться. Завтра в институт с вещами. А у меня информации ноль. Надо собраться. Мы расстались, обещая перезваниваться. Что и началось сразу же. Переступив порог, я схватилась за трезвонивший телефон. Глеб распинался по телефону по всякому чиху. Я понимала, что это когда-то пройдёт, а пока надо потерпеть.
Мама обратила внимание на моё кольцо и порхающий вид, но я выкрутилась, сказав, что купила по случаю на оставшиеся после поездки деньги. А вид, после чудесного отдыха просто не мог быть другим. Как ни странно сошло. Обзвонив девчонок и прояснив обстановку занялась сборами. Глеб звонил почти каждый час, выясняя чем я занята. Я подробно рассказывала, что на этот час кинула в сумку. Попутно удивляясь, что любовь необычная штука и становится важна всякая чепуха, на которую в хорошее время не обратил бы внимание. К закату Глеб разнылся, что прошла целая вечность, и он безумно скучает. Я целовала в трубку и отключалась. Вечером во время ужина меня ждал сюрприз. Я сидела к двери спиной. Отец вскочил из-за стола и бросился приглашать кого-то пришедшего, по-видимому, с Сашей. Когда за стол рядом с братом сел ещё и Глеб, я потеряла дар речи. Первое, что я сделала, придя в себя, это сняла кольцо и спрятала в карман. Два как капля воды одинаковых, на определённом пальце, вызовут вопросы. Вот кто ему лекарь. Как устроены мужские головы не понять. Есть больше не хотелось. Я гоняла еду по тарелке, улыбалась шуткам брата и не поднимала глаз, чтоб не зацепиться за Глебушку. Щёки мои наверняка горели. Господи, что он ещё придумал. Может не глядя и ночевать остаться… Так оно и было. Они принесли папку срочно накопившихся дел, ноутбук и сидели разбирая до полуночи. Глеб остался. Мои родители не возражали. Для них он Сашин шеф, приятный молодой человек к тому же. Ему постелили в зале, это как раз за моей комнатой. Я схватилась за голову. А вдруг родители сообразят… Что будет со мной бедной при этом думать совсем не хотелось. Хотя с другой стороны он мой законный муж и имеет на меня такие же права, как и родители. — Успокаивала я свою совесть. Дверь воизбежании шума не запирала. Глеб пришёл поздно. Нырнул с разбега, протиснувшись бочком. Перед этим повернув ручку, защёлкнул замок.
— Малыш, а всему виной твоё упрямство. Спали бы себе в своём гнёздышке. Прячемся, как будто воруем. Сашка гад, два раза прибегал. Неймётся ему бегом всё свести. Пропади они пропадом те деньги. Тут такое дело либо бизнес, либо любовь. Может когда оно немного перегорит я и буду настроен на них, а сейчас нет. Детка, я скучал. — Горячо шептал он, гоняя страстными губами по моему лицу.
— Сумасшедший, что ты будешь делать, завтра…
— Но пака ещё сегодня… и я тебя безумно хочу.
Разбудил брат, постукивающий костяшками пальцев лихо по дверному стеклу.
— Ир, Ир…
— Чего тебе? — схватилась я, отлепившись от груди, таращившего спросонья глаза Глеба.
— У тебя Морозова нет?
Я проглотила язык. Вот это да. Опомнившись, забубнила.
— Ты что белены объелся. Больше ничего не мог придумать.
— Где же он?
— В туалете наверное… Всю квартиру с дуру перебаламутишь.
Сашка побежал искать шефа в санузел. А я потянула Глеба с кровати.
— Скажешь, на балконе был, душно. — Дышала я ему в плечо.
— Идея наивная, но забавная, — посмеивался Глеб.
Он, обняв, притянул к себе, чмокнув меня в губы, улыбаясь, проверив коридор, выскользнул к себе. Я, уткнувшись в подушку, хохотала. Саша не найдя начальника, но налив попутно себе кофе, сунулся к шефу опять.
— О, а где ты был?
— На балконе. Душно. — Отговорился он, считая вопрос закрытым и переходя в наступление. — Кофе сделай.
— Всё готово. Купайся и к столу. И советую поторопиться, опередить сеструху, потому как если она туда попадёт раньше тебя, то тебе не дождаться удовольствия.
— Сегодня обойдётся без азарта. Если ты помнишь, тридцать первое августа на календаре.
— И что это нам даёт?
— Нам ничего, а ей завтра новый учебный год.
— Точно. Сборы же у них сегодня.
Надо же, как до жирафа, но дошло. Быстро же мой братик забыл свои курсантские годы. Пока они мудрили, я прошмыгнула в ванную.
— Вот, а я предупреждал. — Завопил, стуча по двери, брат. — Побыстрее, коза. У нас дела, между прочим.
И вздохнув, повернулся к шефу:
— Глеб, советую позавтракать. А то и тут обскачет.
— Ладно, давай, не кипишись ты так. Сам же говорил — пупсик.
— Что-то я тебя не понимаю…
— Топай на кухню.
Пока они морочились на кухне, в ванной, а потом с одеждой, я быстренько выволокла сумку в прихожую, натянула камуфляж и мирно принялась дожидаться их у входной двери. Кто- то из двух да довезёт.
Брат с ходу разворчался. Некогда, такси возьми. Я не двинулась с места. Глеб поднял пузатую сумку и подтолкнул меня к выходу.
— Глеб ты что сдурел, я не могу, совещание же.
— Мне надо повидать Тарасова, я заскочу и подброшу её.
Ему было в те счастливые минуты до всего, как до лампочки. Самое лучшее, чего бы он пожелал сейчас всем, это испариться, исчезнуть и не мешать ему. А ещё желаннее очутиться опять с Иришей на острове любви. На худой конец хотя бы ещё час в машине…
— Чё-то я не понял. Ты же совещание проводишь?
— Начнёшь ты, я позже подъеду. — Отнекивался Глеб.
— Но вопрос твой — острова.
— А ты начни со своего. Не спорь, мне нужен Тарасов. И я его увижу. — Поставил точку в споре он.
Глеб, развернувшись от Саши и считая разговор оконченным, подтолкнул меня в свою машину. Я с удовольствием забралась на заднее сидение шикарной тачки. Покачавшись, включила музыку. Отлично. Глеб, кинув сумку в багажник, сел за руль.
— Покатили, курсант.
— Глеб, ты занялся похищением?
— Время нет сейчас, хочу дожать острова. Запущу проект и… найду ту заразу.
Морозов подрулил к общежитию. Я осмотрелась. Вокруг общежития было напихано море машин. Народ прибывал. Всё вернулось на круги своя. Глеб дотащил мои вещи до комнаты и пошёл отмечаться к встречающему нас в боевой стойке взводному.
— Привет. В полной боевой готовности. Ещё не старший лейтенант.
— Типун тебе на язык, накаркаешь ещё. Вместо четырёх не чихая влупят три.
— Чего дрожим? — ухмыльнулся Морозов.
— Да уж. Ужас начинается. Хотел сбежать… Не позволили. Доконают они меня.
— Ладно, ныть-то, хорошие же девчонки.
— Кто спорит, но не с оружием в трясущихся руках.
— Пока ж не пристрелили никого, — хмыкнул Глеб.
— Вот именно — пока.
Мимо них прошествовала Марина с отцом, тащившим чемодан. Девчонка в приветствии приложила ладонь к виску, а отец подал руку Тарасову. — С началом нового учебного года, капитан! Костя кивнул. Проводив их глазами, взводный усмехнулся:
— Смотришь — ангел, а чуть весь курс не взорвала, куропатка.
— Представляю, — не сдержал улыбки Глеб.
— Ничего ты не можешь представить. Мечущаяся по окопу с безумным взором барышня, не знающая в какую сторону лукануть гранату. Как тебе это?
— И как вырулили?
— Курсовой сориентировался. Я б в порошок стёр того, кто придумал баб набирать.
Взводный примолк. Мимо прошествовали Лена со Славкой. Славка волок на двух плечах по сумище и пыхтел как паровоз. Лена козырнула, парень попытался поставив сумки проделать тоже, но взводный махнул — свободен, иди.
— Видел, у них любовь, а я отвечать должен.
— Всем же по восемнадцать…
— Какой к чёрту тут возраст, курсантки они, понимаешь?
Глеб посмеялся и, бросив взгляд на часы, заторопился с прощанием. Малышка права, лучше помолчать с обнародованием 'брака и семьи'.
— Глеб, ты чего приходил-то?
— Сашка попросил сестру завезти, по пути было.
— А!
Тарасов кивнул. По лестнице поднималась, семеня за отцом, Наташа. Их глаза встретились. Натка вспыхнула. Они наслаждались, как влюблённые скрывающие это от всех школьники. Подушечки их пальцев мимоходом нежно коснулись друг друга. Костя сделался враз мягким и воздушным точно розовый шарик. Эх, куда меня занесло. Отвернулся он от хлопнувшей двери
