— Блин. Единственно, что у них чересчур хорошо работает — это язык. Тут уж палец в рот не клади. Откусят. Представляете — стоит в босоножках. Я её спрашиваю: 'Какая обувь на вас?', а она мне: 'У вас проблема со зрением?'
Курсовой спрятал улыбку в кулаке, он даже догадывался кто такое отчудил. Спохватившись, строго сказал:
— Пресекай. Ты их что, боишься что ли?
— Я?… Да я. Я рапорт напишу. С меня хватит!
Майор в темпе сунул свой кулак ему под нос:
— Я тебе напишу. И имей в виду, авансом предупреждаю, пойдёт что-то ни так, должность майора не получишь. — И спокойнее добавил:- В любом случае не стоит биться в истерике и идти на крайние меры.
А взводный принялся припоминать все ожидающие их в лагерях прелести:
— Но там ещё кросс и стрелять надо. Вы к этому готовы? Если она на груди его удержать не может, представляете, что будет из стрельбы. Горы трупов.
Курсовой озлился:
— Чушь не мели. Отстреляешься с ней как положено. Сам, в обнимку, мне учить тебя как баб обнимать, чтоб руки у них не дрожали. Всем расписаны роли и назначены исполнители. Давай без самодеятельности.
— Товарищ майор…
— Слушай, Костя, не зуди. У меня у самого разбег мыслей. Мой тебе совет: ищи золотую середину. Меня насчёт двух больших звёздочек рядом жутко предупредили и красочно расписали всю перспективу. Так что это не твои страсти по шоколаду.
— Ах, как понимаю и сочувствую. — Съязвил Тарасов.
— Не подпрыгивай. Нам, голубь мой, ненужные жертвы не нужны. Давай с оптимизмом смотреть в будущее.
— Кто против — то, только боюсь не дожить нам до него. — Притворно вздохнул капитан.
— Опять двадцать пять. Охолонись, оставь своё красноречие. Кстати, кого ты в пятую поселил?
— А что? — тут же насторожился Тарасов.
— Видишь ли, эта модная штучка дрючка из пятой комнаты чуть голову мне не сломала.
У взводного вытянулось лицо.
— Не понял, товарищ майор… Кто?
— Браун. Держится невозмутимо. Веришь, теряюсь. Не знаю на каких ходулях подойти и как рога ей обломать. В ЧП нас могла запросто вогнать не стой я под их окном.
— Кинули что — ли что-то? — осторожно спросил взводный.
— Если б. Тогда моей голове не было бы такого урону. Сама на простынях слетела. Хорошо мне на шею, а если б ушла… Где у тебя кстати дама с тумбочки?
Взводный безнадёжно махнул рукой:
— Отправил к едрени фени. Исключительно с одной целью, чтоб не хлопала глазами на то, как я уседствую с полами.
— Прям так отправил?
— Причину, конечно же, нашёл. Чай пила. В хороший день я уже не обращаю на такие мелочи внимание… Эта пятая комната у меня вот где стоит, — рубанул он по горлу. — Там на бойца одна Ленка катит, а остальных за витриной показывать.
— В качестве кого? — уточнил тараща глаза майор.
Взводный буркнул:
— Мартышек, естественно. Сравнение вполне подходящее.
— Вот пошли, сходим и проверим, успокоимся на ночь, что все приматы на месте.
— В пятую? — теперь уже в уточнения кинулся взводный.
Совершенно не понятным, плавающим тоном, рыкнул майор:
— А я про какую-то другую говорил.
Тут в комнату вошли курсовой со взводным. Они шумно повздыхали, хлопнули дверью и повернули выключатель. Как мы не прикидывались спящими. Дудки! Нас безжалостно подняли и построили в линейку. Если на мне, Ленке были по уставу от ушей и до пяток пижамы. У Вики так себе: серединка на половинку. На Натке детский размер, туго обтягивающий её мощный бюст и тут же вогнавший взводного в краску. Он отошёл за спину Елены и старался не косить в Наткину сторону. А у Маринки вообще мини — бикини. Почти нагишом. Она как не могла обойтись без шпилек, так и без этого. Её морило и душило в другом. Начальник курса хоть и багровый от досады, а всё же не выбитый из воспитательного процесса, стоял в аккурат напротив неё и рассказывал нам всем, кто она есть, а мы с ней в плюсе тоже. Потому, как потворствовали беспределу. Потом нам объяснили с чем нас можно съесть и на чём благополучно подавиться. От нас его отвлёк сушившийся после плодотворного наряда камуфляж Наташки.
— Это что? — ткнул он в мокрые брюки.
Тарасов задёргал ухо. Натка вышла вперёд и как полагается по уставу, своим тихим радостным голоском доложила, что она курсант такая-то и это её вещи.
— Что с ними? — сжал кулаки, теряя терпение, курсовой.
— Наряд. — Бойко ответствовала наша Натка, стараясь говорить всё правильно и понятно.
Мы улыбнулись, а капитан покрякал в кулак.
— Ты ими что, полы мыла? — уже догадываясь по ухмылке взводного, всё же уточнил майор.
— Никак нет, товарищ майор…,- начала она бойко и сползла на…,- так вышло. Вы не беспокойтесь, пожалуйста, до утра всё высохнет. Я обязательно приведу камуфляж в порядок.
Богуш посмотрев на хихикающего взводного, потерял к объекту всякий интерес. Его фигура вновь вернулась на прежнюю позицию, переключившись опять на курсантку Браун. У Маринки после сорвавшейся операции совершенно на нуле настроение. И этот долбёж, пролетая мимо ушей, до неё не доходил. Мы с кислыми физиономиями приготовились слушать до тех пор пока он не выдохнется и, пожелав нам спокойной ночи, не отвалит. Но прежде чем сделать такой правильный шаг, Тарасов подойдя к окну, мельком заметил. Мол, чего тянуться было на простынях изобретая велосипед, когда упругая ветка дерева упёрлась в стену. Слабо додуматься и сползти было. Майор побелел и наскоро простившись, поволок догадливого взводного в коридор. Мы, пригасив кулаком смешок, нырнули в постели. Маринка, подождав пока отцы командиры отвалят подальше, в окно — изучать обстановку. А изучив и найдя слова взводного абсолютно правильными повеселела и ринулась по-скорому обряжаться.
— Пойдёшь? — обомлела Вика.
— Ты что сдурела?! — вскочила Лена. — Опасно. Поздно. Твои друзья уехали. На чём добираться будешь? А вдруг случиться что? Я пас.
— К чёрту всех, один раз живём! Достали! Если не разряжусь — взорвусь!
— С вечера, не забывай, ещё и утро будет, — ввернула ей Вика.
На этот раз девчонки, опасаясь за Марину, всё-таки поздновато, да и начальство всё на ушах, были против её побега. Но та, настроившись, отступать не желала:
— Раскудахтались. Какая муха вас укусила. Проехали. Воспитанием курсовой задавил. Где наша не пропадала. Считайте, что это борьба с караульными жабами. Да ладно вам, всё будет путём. Такси возьму.
— Ты вообще-то подумала, перед тем как кричать 'отпустите меня в Гималаи' или шарики за ролики зашли?
— О чём? — обернулась Маринка к Елене.
— Как будешь выделывать фигуры высшего пилотажа за окном? — уточнила та.
— Эксперименты всегда приветствуются или возможны варианты… Нет? Значит, всё в моих руках.
— Здорово! — всё же не удерживается от восклицания Вика. — Ты такая заводная и рискованная, я б так не смогла.
Лена вздохнула:
— Тогда ни дна тебе, ни покрышки.
— К чёрту! — послала всех Маринка и перекинула ноги через подоконник.
Помахав пока-пока. Определив босоножки в зубы, она полезла на злополучную ветку. На прощание успела нам послать воздушный поцелуй. 'Вот даёт!'
Уже у самого конца платье зацепилось за ветку, и был шанс его порвать. Маринка засуетилась. Чёрт, ситуация аховая и на помощь не позовёшь. 'Могли бы свеситься и посмотреть, что у меня тут. А если я упала? Что за безразличие к ближнему?' Но девчонки, полёживая в своих постельках и решив, что вольному воля, не догадались. Значит, помощи ждать не от кого. Да и спустись они, что скажут дежурному. 'Мы выскочим на минутку Маринку от дерева отцепить…' Дуристика. Главное — не паниковать. Только помощь подоспела оттуда, откуда она меньше всего ждала. Чьи-то сильные руки ловко избавили её от неприятности и сняли с дерева. Обернувшись поблагодарить, Маринка чуть не заревела от обиды. Это опять был курсовой. 'А чтоб он лопнул. Дел у него, что ли нет и никакой личной жизни, торчит здесь, как сторожевой пёс'.
— Похоже, ты самая смелая или свербит больше чем у других? — прорычал он. Ей даже послышалось, как у него лязгнули зубы. Казалось — раз и вцепится в её шею зубами.
Маринка, стряхнув с головы глупое видение, как воды в рот набрала. Ни гу-гу! Ещё бы чуть ума не лишилась. Напугал. Опять же было из-за чего расстроиться. Хотя чего собственно бояться-то… — взбодрить попробовала она себя, но тут же сдала свои бравые позиции. Ага! Сейчас он покажет ей, где раки зимуют.
— Ты очень быстро принимаешь решения, — вздыхает он, хмурясь. — Я за тобой не успеваю.
Не понять хвалит или ругает?! Маринка переступила с ноги на ногу и попыталась что-то выдавить из себя, только получилось мычание.
— Вот-вот помолчи лучше, — тут же воспользовался её мычанием он. — Уму не постижимо! Ну вот никак не думал, что полезешь. На всякий случай проверил. А ты родимая и ползёшь. В чём же собака зарыта? Хорошие дела ночью не делаются. Неужели ради кавалера стоит ломать башку и нарываться на процесс отчисления?
Вообще-то кто ж думал, что из её пустяшной затеи получится серьёзная петрушка. Вон как изводится? Вспомнив, что лучшей защитой является нападение, Маринка собралась в пружину. Зачем же она будет его бояться! В какой-то степени ей это отчисление даже на руку. Орудия к бою! И понеслась на курсового с места в карьер.
— Отчислят? Прекрасно. С большой охотой. Это не мой выбор, а родителей. Сделайте мне приятное, подайте рапорт. А из-за мужского пола не собираюсь ничем рисковать. Много чести. Я собралась всю жизнь себя любить.
Он смеётся. Ему смешно. Ещё бы ему не было смешно. Теперь он всю душу из неё вымотает.
— Круто. Ты ещё и сердишься на меня… Так куда же рвалась, если не к пацану?
— У подружки день рождение. Она у меня одна. Поздравить хотела. — Проныла нокаутированная непонятками Маринка.
— Натягивай свои босоножки и марш в машину.
— Чью?
— Мою.
— Зачем?
— А без тебя мне делать нечего. Чем мне заниматься, если не тобой…
