так низко. Громов снизу вверх стрелял «Тигру» в боковую броню, но то ли пули рикошетили, то ли он не часто попадал – «Тигр» продолжал идти. Тогда Алферов нажал на газ, и «Хаммер» обогнал «Тигра», вылетел на трассу впереди, Алферов развернулся – так, что и его, и Громова швырнуло по салону, – и пошел на «Тигра» лоб в лоб.
– А ты азартный! – закричал Громов. Дальше было уже не разобрать: стрелял Громов, стреляли из броневика. «Хаммер» грохотал и звенел и Алферов удивлялся только, что жив. Сколько секунд машины шли на встречных курсах, он так и не понял, но когда они проскочили друг друга, Алферов почувствовал, что зимний ветер гуляет по салону «Хаммера» – лобовое стекло разлетелось вдрызг, да и крыша была в дырках. Что-то не то было у Алферова с правой рукой, но даже посмотреть было некогда – Алферов снова заложил вираж, чтобы оказаться у броневика на хвосте.
– Гони! Гони! – закричал Громов. – Ближе!
Винтовочные патроны, видимо, кончились, потому что Громов отбросил ее и сейчас лихорадочно искал что-то в своем рюкзаке. Алферов нажал на газ. Из броневика начали стрелять, но Алферов подъехал так близко, что пулеметчик в них не попадал. В этот самый момент Громов вдруг бросился прямо через разбитое лобовое стекло вперед, на капот «Хаммера», подтянулся к броневику, бросил что-то на него и тут же, оттолкнувшись от броневика, ногами вперед, влетел в «Хаммер» почти на свое же место.
– А теперь назад, назад, жми, жми! – закричал Громов.
Алферов рванул, переключая, рычаг скоростей, нажал на газ, и «Хаммер» задом полетел по трассе.
– А вот вам моя эсэмэсочка! С наступающим! – закричал Громов, нажимая на что-то маленькое у себя в руке. «Тигр» грохнул, окутался дымом и пламенем, подлетел над трассой и бухнулся на асфальт.
– А, получил! – кричит Громов. – Передвижной детский сад!
«Хаммер» медленно проехал мимо горящего «Тигра». Громов внимательно посмотрел на него и вдруг с чувством сказал:
– Наизобретают херни всякой, а солдату помирать! Ну, вот против чего эта броня?!
«Хаммер» остановился. Алферов отвалился от руля. Громов повернулся к нему.
– Живой?
– Ну… так… – Алферов попытался улыбнуться – Громов в темноте почувствовал это.
– Откуда вас в налоговую берут таких… Где же ты так научился шоферить?!
– пробормотал он, пытаясь, чтобы голос был веселым.
– Нигде… Жить просто сильно хотелось… – ответил Алферов, и Громов не понял – то ли шутит, то ли всерьез.
– Ну, и дать хорошенько этим пидорасам за брата.
– Как бы не полезли они… Те-то два броневика почти целые… А в каждом – по девять человек… – проговорил Громов. – Где наши автоматы?
Он пошевелился и с удивлением почувствовал слабость. «Зацепило» – подумал Громов. Только никак не мог определить – куда.
– Щас будем перевязываться… – сказал он. – Вот только отрапортую.
Но тут он услышал странный звук. Оба – Алферов и Громов замерли. Потом Громов начал шарить по сиденью.
– Рация! Рация! Где, твою мать, рация?!
Найдя рацию, он закричал:
– «Крепость»! «Крепость»! Я «Застава». К тебе идут вертолеты! Вертолеты!!
– Слышу! Слышу! – ответил голос брата. – Готовим встречу. Вы там как?
– Да ничего… – ответил Громов, чувствуя, как уходит сознание и удивляясь этому. – Сейчас перебинтуемся и приедем. Чем сможем – поможем…
Он хотел сказать еще что-то, но понял, что Яков уже отключился. «Да и то – долетели уже вертолеты, минутное дело…»
– с тоской подумал Иван. Оба – он и Алферов – вглядывались вперед, туда, где был Аркаим.
4
– Вертолеты! – закричал Громов. – Вертолеты! В укрытие!
Все бросились внутрь, в город. По окружности его шла каменная стена пятиметровой толщины. «Выдержит… – подумал Громов. – Как знали ребята, для нас строили»…
– Андрей, Семен, рассредоточьтесь… – прокричал он. Сразу после этих слов Громова все услышали звук, смысл которого первыми поняли Каменевы и Громов.
– Ракеты! Ракеты!! – закричали они друг другу.
Вертолеты еще издалека, на подлете, выпустили ракеты и теперь они светящимися стрелами прорезали небо.
– Твою мать! – прокричал Громов. Все бросились бежать, только Филипп стоял у каменной плиты и смотрел на куб, который как раз начал менять цвета. Андрей Каменев схватил Филиппа за руку и потащил. В этот самый момент ракеты ухнули в насыпь Аркаима. Земля содрогнулась, каменные блоки заскрипели, шатнулись, но выстояли.
Громов выбежал из каменной постройки, в которой переждал первый взрыв, и побежал по засыпанной землей узкой улице, заглядывая в каменные «комнаты» и крича:
– Переждать обстрел! Переждать обстрел! Им все равно придется высаживать десант – тут мы их хоть чуток покрошим!
Он добежал до комнаты, где были Андрей, Филипп и Жанна. Увидев ее, Громов закричал:
– Почему эти ребята пришли нас убивать? Ты же говорила, что задание спустили с самого верха? А теперь, выходит, или не с самого, или вообще не с верха? На какого-нибудь частника работаем?!
– Я не знаю! Я уже ничего не знаю! – ответила Жанна. – Мне задание давал Шурков. Он сказал, что он передает приказ.
– А что это за жук – Шурков? – прокричал Громов.
– Большой жук… – усмехнулась Жанна. – Колорадский.
– Так, может, он на себя работает? – спросил Громов.
В этот самый момент в холм врезались еще две ракеты. Удар был таким, что Громов, Жанна и Филипп повалились на землю.
– Может, и так… – нехотя сказала Жанна. На самом деле она уже поняла, что Шурков работал на себя с самого начала: отсюда и удивлявшие ее скудные возможности.
Громов вынул рацию и стал крутить колесико настройки. Скоро он получил то, чего хотел – услышал переговоры вертолетчиков.
– «Акватория», «Акватория»! – говорил чей-то голос. – Заходим для высадки десанта!
– «Акватория»! – закричал Громов в рацию. – Георгиев, ты?
В рации помолчали, а потом сказали:
– А это ты, Громов?
– Я.
– Так вот, Громов, мой тебе приказ! И совет. Выводи всех с поднятыми руками!
– Нет, Георгиев, не выведу. У тебя же еще один приказ есть – положить нас всех здесь, так?
Рация молчала.
– Ну? Так? – снова спросил Громов. Рация молчала.
– Ну вот… – сказал Громов, оглянувшись. – Вот нам всем и ответ. Живые мы уже никому не нужны.
– Громов, вспомни, ты же спецназ ГРУ… – заговорила рация. – Как ты можешь – против своих?!
Громов помолчал и сказал в рацию:
– А ты как можешь – против своих?
Рация молчала. Громов усмехнулся и сказал в рацию:
– Засунь себе в жопу этот спецназ ГРУ. Мы морская пехота Северного флота.
– Ты присягу давал, Громов!
– Вот именно! – Громов вдруг повеселел. – Вот именно – я присягу давал. На верность родине и народу. А не шавкам кэгэбешным. И ты ведь, Сережа, тоже народу присягал. Помнишь? Вместе присягали-то. Так что лети отсюда, пока я добрый.
