Нэнси Уоррен
Тот, кого я хочу
Глава 1
— Я не смогу этого выдержать, — стонала в телефонную трубку Хлоя Флинт. Каждое слово дышало трагизмом и предельным отчаянием. — Мне так скучно!
В настоящий момент Хлоя должна была бы трудиться на пленэре, но ввиду явной нехватки энтузиазма она так и не смогла заставить себя пойти туда. Если не считать уроков рисования с живой натуры, а именно изображения обнаженного мужского тела, никакого удовольствия от занятий она не получала. Все оказалось куда хуже, чем она ожидала. Гораздо скучнее. Она выглянула из окна спальни загородной виллы, где располагалась та самая приглянувшаяся Хлое итальянская художественная школа. Золотистые умбрийские[1] холмы нежились под солнышком, словно наслаждаясь сиестой.
В том-то и состояла проблема. Все здесь располагало к расслаблению. Неторопливые завтраки, обеды и ужины, неспешный ритм жизни. Ни одного приличного торгового центра на несколько миль вокруг. Нет, вилла шестнадцатого века была действительно очень красива. Однако теперь, оглядываясь назад, Хлоя приходила к мысли, что, когда после расторжения очередной помолвки она решила сбежать из Лондона с целью восстановления душевного равновесия, ей стоило бы купить билет в Рим или Милан. А еще лучше в Париж. По крайней мере, там уж точно существует жизнь.
За исключением довольно соблазнительного тосканского повара, который просто обожал искушать ее капризные вкусовые рецепторы, ничто в новоизбранной ею карьере художницы не приносило Хлое ожидаемого удовольствия.
— Конечно, тебе скучно, — немного в нос протянула ее лучшая подруга Ники. Этот особый прононс делал голос Ники похожим на голос простуженной Киры Найтли.[2] — Возможно, ты поспешила с выбором карьеры. Надо было дать себе немного остыть после несостоявшегося романа.
— Как бы там ни было, я поняла, что у меня нет таланта к живописи, — сказала Хлоя, угрюмо глядя вниз, туда, где в саду с видом на виноградник стояли восемь мольбертов и семь художников с разной степенью мастерства накладывали мазки на холсты. Покинутый ею холст был ужасен. Даже глядя из окна, Хлоя смогла убедиться, что выбор охристо-желтого тона был ошибкой.
Рассказ Ники о том, как веселятся без Хлои ее лондонские друзья, еще больше испортил ей настроение. Казалось, еще немного, и она на самом деле умрет от скуки.
— Я больше не могу, — заявила Хлоя. — Придется мне все это бросить.
На том конце линии раздался смех. Этот смех раздражал Хлою.
— А как же иначе, глупышка? Мы заключили пари на то, сколько ты протянешь. В прошлый четверг я потеряла свои десять фунтов. Если ты дотянешь до конца недели, Джеральд Бартон-Хинкс сорвет банк.
Они заключили пари на то, как скоро она все бросит? Теперь уже из одного чувства противоречия Хлоя должна была бы остаться до конца курса обучения, просто чтобы доказать им всем, что она способна довести дело до конца.
С минуту Хлоя обдумывала такой вариант, а затем решила: плевать, она ни за что не останется здесь еще на месяц. Кроме того, разве не приятно узнать, что дома все так по тебе скучают, что даже заключают пари, надеясь на твое скорое возвращение?
— А кто сорвет банк, если я вернусь сегодня? — спросила она.
— Кажется, Джек.
Джек — старший брат Хлои, который досаждал ей больше, чем кто бы то ни было и который был до неприличия счастлив со своей американской подружкой.
— Превосходно. Возможно, если он на мне заработает, то не станет слишком сильно меня пилить за то, что я пустила по ветру очередную сумму со счетов папочки.
— Мы с тобой об одном и том же Джеке говорим? О твоем старшем брате? Он тебя обожает.
— Да что ты! — сказала Хлоя, надув губы. Когда не так давно ей пришлось в последнюю минуту отменить свадьбу, Джек был с ней прямо-таки безжалостен. — Он несносен.
— Просто он считает, что тебе пора остепениться и прекратить странные выходки.
— Я недавно порвала с человеком, с которым была помолвлена, — напомнила Хлоя своей подруге. — Думаю, я имею право на некоторую эксцентричность.
Ответом Хлое был смех.
— В первый раз это могло сработать. Во второй раз ты тоже неплохо справилась, но, Хлоя, три расторгнутые помолвки подряд — это уже начинает походить на плохую привычку.
Хлоя вздохнула, покрутила на запястье браслет с переплетением, образующим знакомые инициалы, и сказала:
— Я знаю. Просто мне нравятся не те мужчины. В этом смысле у меня ужасный вкус. И я решила исключить мужчин из своей жизни. Теперь я нацелена только на карьеру. Но чем мне заняться? Если я не стану художницей — а это, должна тебе сказать, весьма вероятно, — то какая работа могла бы мне понравиться? Дело в том, что в любом случае мне придется работать. Папочка сказал, что с него хватит. Так что это мой последний шанс.
— Плохи твои дела. Но с другой стороны, тебе всегда удавалось добиться от отца всего, чего ты хотела. Ты же знаешь, он не может тебе отказать.
И это действительно было так. Но вот только в последнее время отец ходил мрачный и даже завел привычку выключать в комнатах оставленный свет, чтобы сэкономить на электричестве.
— Послушай, ну что тебе стоит протянуть еще четыре недели? — спросила Ники.
Хлоя вновь посмотрела в окно. Она увидела, что художники решили передохнуть, размять, так сказать, уставшие руки. Приятная усталость, кто бы сомневался. Хлоя заметила, что все они собрались вокруг ее мольберта. Джорджио, их преподаватель, тыкал своей кисточкой в ее холст, и группа отвечала ему гомерическим хохотом.
Хлоя решительно тряхнула головой и заявила:
— Нет, я не могу остаться здесь ни на минуту. — И, дабы придать своему решению окончательность, вытащила из шкафа чемодан на колесах в паре с дорожной сумкой «Луи Вуиттон», которые купил ей ее первый почти муж, и, прижимая телефон к уху плечом, не без труда затащила чемодан на кровать.
— Ну ладно, — сказала Ники, которая не зря была ее лучшей подругой, — если не можешь остаться, значит, не можешь.
— Хорошо, когда у тебя есть кто-то, кто тебя по-настоящему понимает. Я вот о чем тебя попрошу: обзвони человек шесть-семь наших лучших друзей с престижной работой. Когда я вернусь, мы устроим встречу на высшем уровне в связи с чрезвычайным положением. — Скука отступала. Хлоя уже начинала испытывать приятное возбуждение. Она скучала по своим друзьям, и кто-то из них наверняка должен был знать о той шикарной высокооплачиваемой работе, которую она могла выполнять.
— Экстренное совещание на высшем уровне? Как в ООН?
— Только еда лучше, выпивка лучше и делегаты гораздо симпатичнее.
Ники скорее всего уже просматривала записную книжку в поисках нужных телефонов. Хлоя слышала, как она шелестела страницами.
— Посмотрим, что я могу сделать.
— Отлично. Мы устроим совещание сразу после вечеринки в честь моего возвращения домой.
Счастье уже переполняло Хлою, словно слезы глаза. Она раскрыла свой еженедельник.
— Значит, так: вылетаю я завтра, а в пятницу устроим вечеринку-сюрприз. А в субботу утром… Нет, так не пойдет. Только не на утро после пятницы… лучше в воскресенье часов в одиннадцать. Да, именно так. Заседание экстренной сессии по планированию моей карьеры назначим на позднее утро воскресенья.
— Но…
— Мне пора. Знаешь, после разговора с тобой я чувствую себя гораздо лучше.
Устроенная Хлоей вечеринка-сюрприз собрала кучу народа — все сплошь молодые, симпатичные и умные лондонцы. Но разумеется, и на всех вечеринках Хлои и ее друзей собиралась именно такая публика. Хлоя сказала Ники, что на сверхсекретном воскресном совещании по планированию ее карьеры она хочет видеть всего лишь шестерых стратегически мыслящих и самых продвинутых представителей. Но потом, общаясь с друзьями, она подумала о том, насколько рассудителен Руперт Хардвич, и пригласила и его тоже. К концу вечера она заметила Джеральда Бартон-Хинкса, стоящего в окружении приятелей, и вспомнила, что он занимается недвижимостью. Вероятно, у него масса полезных связей. Хлоя тут же представила себе, как она разъезжает по Лондону, демонстрируя квартиры потенциальным покупателям — или что там еще делают агенты по недвижимости. Хлоя подошла к нему и сказала:
— Привет, Джерри. Послушай, это строго между нами, но ты должен прийти в воскресенье часам к одиннадцати на сверхсекретное совещание, касающееся моей карьеры.
— Ты уже пригласила меня, моя сладкая, — сказал он со смешинкой в голосе. Что, интересно, так его позабавило?
— Неужели? — И, поскольку рядом с Джерри стояли еще двое приятелей, Хлоя подумала, что было бы невежливо не пригласить и их тоже. Но оказалось, что она и их уже пригласила. Когда, интересно, она успела? — О, отлично, — сказала Хлоя, допив бокал шампанского, который был, надо сказать, далеко не первым. — Чем больше голов, тем лучше.
— А как же насчет тех поваров, что испортили суп, поскольку их было слишком много? — хмыкнул Джеральд.
— Я никогда не была сильна в кулинарии, — сообщила ему Хлоя. — Когда я ездила учиться в Париж, то даже предположить не могла, что всю первую неделю мы проведем за чисткой овощей и отделением мяса от костей. — Хлою передернуло при воспоминании.
Джеральд одарил ее той самой снисходительной улыбкой, с какой мужчины смотрели на нее с тех самых пор, как в возрасте двух лет папочка пережил ее первую истерику.
— И сколько ты там продержалась?
— К твоему сведению, я могла бы сотворить суп, который заставит тебя рыдать, и закуски, которые вызовут у тебя вздохи наслаждения. — Она посмотрела на его губы. — И конечно же, я могла бы пощекотать твое брюшко.
Он засмеялся и чмокнул Хлою в щеку.
— Ты абсолютно безнадежна. Ты знаешь об этом? Хлоя надула губки. Фирменное выражение лица, неоднократно отрепетированное перед зеркалом. Первые десять лет жизни эта гримаска редко когда сходила с ее лица.
— Главные блюда скучны, а от десертой полнеют.
— Жизнь — это не серия легких закусок, Хлоя. Когда-нибудь ты это поймешь.
Но Хлоя считала, что вполне могла бы питаться только икрой с шампанским и никогда в жизни не заступать на территорию вареной говядины. Она очень надеялась па то, что приглашенные эксперты обеспечат ее работой, которая, в свою очередь, обеспечит ей возможность существовать на шампанском с икрой.
Разумеется, в результате той легкомысленной щедрости, с которой Хлоя раздавала приглашения, на поздний завтрак в воскресенье в квартиру Ники набилась целая толпа. Вообще-то все это куда больше напоминало веселую вечеринку, чем серьезное мероприятие. Да и как могло быть иначе, если Хлоя считалась признанной королевой вечеринок и большой их любительницей. Ни разу в жизни ей не пришлось столкнуться с проблемой, решение которой не стоило бы отложить еще на день ради общения с друзьями, ради вкусной еды и хорошей выпивки.
И все же, когда шампанского было уже выпито больше, чем того требовала абсолютная необходимость, Джеральд с серьезным видом уселся на один из вращающихся металлических
