Караван снова двинулся в путь. Простой охотник за сернами, случайно ставший проводником, не был знаком, в отличие от своих товарищей из Шамони, с
– Это не вонь, а хороший табак, очень даже хороший табак!
– Это плохой вонь, я запрещал вам!
– Ладно! Я пойду сзади, мул привычный…
– Ну, хорошо! пусть будет по вашему… Лучше, право, гнать скотину на ярмарку, – сказал проводник, пряча трубку в карман. – Вперед, – добавил он. – Погода портится. Нам надо еще пройти по снегу…»
В самом деле, небо снова заволокло тучами; все вершины гор скрылись, ветер усилился и вихрем гнал пыль из ущелий. Мы поднимались уже почти три часа, но до перевала было еще далеко. В то время, когда мы достигли скалистой стены Физа, мы оставили за собой последние следы растительности. Теперь же, когда мы обогнули скалы, они заслонили от нас вид на Сервозскую долину. Панорама совершенно изменилась: слева – отвесные скалы, справа – обледенелые камни у подножья Бюэ. Вокруг нас простиралась пустынная унылая местность: однообразие ее кое-где нарушали лишь белые пятна наметенных ветром снежных сугробов. С каждым мгновением их становилось все больше и больше; скоро они слились в сплошную пелену.
– Я тоже, – ответила Клара с обеспокоенным видом.
– Пошли! Пока еще не на что жаловаться! То ли еще будет наверху. Вперед! вперед!
– Вперед! вперед! Вы вчера не хотели меня слушать; теперь надо подумать, как нам выпутаться из беды.
– Я хочу вернулся! непременно вернулся! – закричала испуганная мисс.
– Невозможно, мамзель! Но, конечно было бы лучше, если бы мы сейчас уже перевалили на ту сторону.
– Остановите мула, проводник, остановите мула! – сказал милорд. Сильно озабоченный проводник не обратил внимание на этот приказ – Остановите! – повторяла юная мисс. – Остановите! – повторял милорд. – Сию минута, сию минута!»
Проводник оглянулся назад, и не останавливаясь, не отвечая, стал внимательно всматриваться в небо. «Плохо дело», – сказал он. Потом вдруг придержал мулов и прибавил: «Сударь и мамзель, надо слезть с мулов!»
– Слезть! – закричали оба в один голос.
– Да и побыстрее! Вернуться никак нельзя. Ураган вот-вот ударит нам в спину: он мчится к нам со страшной быстротой. У нас есть только один выход. Перевал еще очень далеко, нам до него живыми не добраться. Надо взять влево и вскарабкаться на этот откос. Мы сократим дорогу, а когда будем по ту сторону, укроемся от ветра. Сойдите! Мулы сами найдут до рогу! Ну, сойдите же!»
Хладнокровие проводника внушило уважение милорду, но слова – сильно обеспокоили. Он молча сошел с мула. Тут я приблизился к ним. Юная мисс вся дрожала. Не спрашивая разрешения, я помог ей спуститься с мула и сказал несколько ободряющих слов. Когда отец увидел, как ее нежные ножки погрузились в глубокий снег, его лицо выразило испуг. «Послушайте, – сказал я проводнику, который торопливо привязывал стремена к седлам, – вы сумеете нас выручить. Мне хвалили вашу смелость и вашу силу. Вас зовут Фелисаз, вы самый искусный охотник в долине. Мы вверяем вам наши жизни». Затем, повернувшись к милорду, я продолжал: «Не бойтесь, сударь! Я тоже не новичок в горах. Вместе с этим славным малым я буду поддерживать вашу дочь, если у нее не хватит сил.
– Благодарю вас», – машинально сказал он, поглощенный своею тревогой.
Я не был так взволнован, как англичанин, но обеспокоен не меньше его. Мне пришли на память слова пастуха, которые я накануне пропустил мимо ушей; сегодня, однако, я уже понял как велика опасность нашего положения. Пастух не поскупился на подробности, рассказав при каких обстоятельствах погибли молодой англичанин и жена Пьера. Мне почудилось, что я вижу эту картину во всей ее ужасающей правде. Несчастная женщина дошла со своими свиньями до перевала, когда разразился ураган. У нее не достало сил, чтобы убежать, и ее унесло ветром. В здешних местах ураган так бушует, врываясь в глубину узких ущелий, что приводит в движение громадные снежные массы, и они словно саваном накрывают решительно все, на что обрушился его неистовый гнев. Вот такой же ураган поднимался за нашей спиной. Возникнув, возможно, где-то в долине, он, казалось, собирался вот-вот нас догнать. Первым заметил эту угрозу наш проводник и уже не сводил глаз с кружившегося сблака – этого предвестника бури. Предугадав направление ветра, зорко следя за расстоянием, отделявшим от нас ураган, он мгновенно нашел столь же скорый, сколь и верный путь к спасению – взобраться, как можно проворнее на откос, который он нам уже показал.
Мы поспешили туда. Мулы, почуяв свободу, быстро побежали, высоко подняв головы и раздувая ноздри. Повинуясь инстинкту, они покинули тропу, которая нас сюда привела, и устремились налево – подальше от приближавшегося смерча, а затем углубились в темное ущелье, где мы их тотчас потеряли из вида. «Вперед! Скорее!» – беспрестанно кричал проводник. Но склон был так крут, что не будь снега, сгрудившегося у нас под ногами, вряд ли и самый ловкий охотник смог бы на нем устоять. Однако даже и по снегу мы едва двигались, и настойчивые призывы проводника скорее обескураживали нас, чем ободряли.
