производится в…
Айскин рывком выключил радио. Его охватила обморочная слабость, ноги подкосились и он не заметил, как сел на постель. Страх ледяной лапой сдавил его сердце. Война с сурами висела над всеми жителями Айтулари вечной тенью — с рождения и до смерти. Поколение за поколением уходили в страхе, так и не дождавшись её. Но теперь… Юношу поразил не столько сам факт начала войны — об этом давно говорили — сколько прорыв оборонительной линии, считавшейся неприступной. Не приходилось сомневаться, что орды сурами, сожрав всё, пригодное в пищу, теперь в немыслимых количествах обрушатся на последний оплот человечества в Айтулари.
Три века назад люди колонизировали этот северный континент. Никто не знал, откуда появились сурами, но после долгой войны был найден компромисс — люди на своей родине, в Ленгурье, отгороженные от врага военным флотом, и дикие и ненасытные сурами в Айтулари. А если часть колонистов захотела независимости и решила остаться — это их проблемы. Никто в метрополии не поспешит на помощь шестистам тысячам отщепенцев — что бы ни случилось.
Но Айскин отчаянно хотел жить.
3.
Желание сделать хоть что-то быстро прогнало оцепенение. Быстро одевшись, Элари выскочил на улицу, невольно поежившись в тени своего старого дома. На нем были серые джинсы, синяя просторная рубаха с короткими рукавами и сандалии на босу ногу — почти весь его гардероб. Он пошел к центру города, и его шаги скоро превратились в бег. Мучительный страх подгонял его. Элари собирался найти своих друзей и едва воспринимал окружающее — он был наполовину уверен, что всё это происходит в каком-то кошмарном сне.
Сияющему солнцу и голубым небесам не было дела ни до каких человеческих трагедий. Но Элари едва замечал их, как, впрочем, и улицы, по которым бежал.
Правду говоря, Лахола вряд ли соответствовала пышному титулу столицы. Хотя в ней жила почти четверть всех людей Айтулари — сто шестьдесят тысяч — она была застроена четырех- и пятиэтажными длинными домами с высокими деревянными крышами, серыми от пыли и облезлыми. Её улицы, обычно пустынные в столь ранний час, сейчас были полны народа — сообщение переполошило всех. Многие будили своих соседей, спеша поделиться с ними ужасной вестью, другие бежали на площадь — на общее собрание жителей. Не все успели одеться, как положено и картина весьма походила на панику.
— Эй, эй, стой!
Юноша замер, тяжело дыша. Лишь через несколько секунд он узнал лучшего школьного друга.
— Ты уже знаешь?
— Ага. Кошмар, верно?
— Ты не знаешь, что будет?
— Нет.
Феминист замолчал. Он заработал это прозвище, где только можно вступаясь за девушек. Те тоже его любили. Вообще-то этого высокого красивого юношу с длинными волосами звали Эльтифарг Кари, или просто Эльт, но дурацкая кличка так прочно прилепилась к нему, что по-другому его не называл никто. Несмотря на ранний час, Эльт и сейчас был не один. Его новую подругу звали Янгута — невысокая красивая девушка с тёмными волосами. Как недавно со смехом уверял друга Эльт, она последняя — он собирался жениться на ней. До этого Янгута была подругой Элари и это едва не разрушило их дружбу.
Вместе, взяв друг друга за руки, они уже спокойно пошли на центральную площадь. Там уже собралось несколько тысяч человек — похоже, новость разнеслась гораздо раньше, чем о ней сообщили по радио. Минут через десять на каменной трибуне, сооруженной перед белеными колоннами Дворца Правительства, появился сам Председатель Гантай-Кев, бывший правитель земель Атымья, — средних лет мужчина с усами и в белом кителе с открытым воротом. Айскин раньше видел его только на портретах. Председатель с ходу обрушил поток проклятий на сурами, перемежая их с призывами 'защитить родину'. Главнокомандующий Ханмэй стоял молча. Казалось, он не слушает своего правителя.
— Ему нечего сказать, — горячо зашептал Эльт. — Они на пару с Председателем развалили всю армию — мол, на фиг она, раз вечный мир! Деньги, мол, сэкономим. Сэкономили… А у нас и промышленности толковой нет — так, пара заводиков. Председатель даже булавки вез из Ленгурьи, а теперь… даже оружие делать негде!
— Тише, дурак! Если тебя услышат — повиснешь на фонаре.
Элари увлек друга в боковую улицу. Втроем они медленно побрели к северной окраине. Улица была пуста — они одни шли сейчас от центра. Навстречу им шел только один человек… впрочем, нет. Это был Житель Пустыни — и, узнав его, Элари облегченно вздохнул.
— Я как раз хотел тебя отыскать, — Атхей Суру выглядел сумрачным, что, впрочем, не мешало ему смотреть сразу во все стороны. В любой толпе он выделялся — гибкий, высокий, в сером армейском комбинезоне, сандалиях на босу ногу, с длинными волосами и отличными мышцами. Дело даже не в том, что он был Жителем Пустыни, — а они очень редко встречаются в Айтулари. Элари не замечал, чтобы их чёрные волосы, серые глаза и смуглая кожа привлекали особое внимание, хотя, от обитателей Айтулари — светлая кожа, просто темные волосы и синие глаза — они всё же здорово отличались. У Суру на лице часто появлялось насмешливое выражение, его большие, чистые, серьезные глаза были причиной тайной влюбленности нескольких подруг Элари. Больше ничего особенного в нем не было, хотя он и считался потомком, — правда, очень дальним, — легендарного Анмая, основателя всего племени Жителей Пустыни.
— Что ты здесь делаешь? — удивился Элари. — Ты же должен быть в посольстве… Что случилось?
Суру промолчал. Лишь на два года старше друзей, он уже был лейтенантом и командовал охраной Емс-Самзы, посольства Жителей Пустыни в Айтулари. Ему подчинялась дюжина солдат, тоже Жителей Пустыни, и он, как знал Элари, всегда носил с собой оружие, хотя в глаза это не бросалось. Рослый и крепкий Атхей обычно был немногословен и никому не врал. Элари познакомился с ним случайно — Суру вмешался в драку, в которой юношу вполне могли убить. Они быстро подружились и теперь Айскин работал в посольстве Жителей Пустыни — один из немногих лахольцев, допущенных туда. Там он узнал многое, в том числе и историю двух народов Айтулари.
Три века назад обитатели Ленгурьи — очень большого и очень богатого континента, занятого единственной страной, именуемой так же, как и её материк, и вся планета, — заселили другой, меньший материк, лежащий ближе к северу — Айтулари. Когда он был колонией, его населяло восемьдесят миллионов людей. Сейчас же подвластные людям равнинные земли свободного Айтулари простирались лишь от скалистого хребта Лабахэйто до Внешнего Моря, отделяющего его от метрополии. А Жители Пустыни, — коренное население Айтулари, — ныне вынуждены укрываться за горами Лабахэйто, на диких и пустынных землях. Раньше они упорно воевали с колонистами, но теперь давно признаны независимым государством и даже завели дипломатические отношения с Айтулари…
— Не записавшиеся в добровольцы подлежат призыву, — Суру, не удержавшись прокомментировал донесшуюся до них фразу, одновременно отводя друзей в сторону. Когда они оказались на безопасном расстоянии от толпы, он продолжил. — Ребята, дело дрянь. Час назад пал Шулемез.
Айскин вздрогнул. Шулемез — город-порт Внешнего Моря, стоявший в устье реки Супра-Кетлох, был первым городом Айтулари и вторым по значению, после столицы. Грузооборот его порта был, разумеется, не очень велик — но он насчитывал около ста тысяч жителей. Элари довелось родиться в нем и он помнил старые невысокие каменные дома в три и четыре этажа, железные крыши, мощеные кривые улочки… Шулемез был больше, чем просто единственным портом — он был единственной связью Айтулари с остальным человечеством. А теперь эта связь оборвалась — и, похоже, навсегда.
