был мертв, лишённый даже погребения. Как они смогут пойти к его соплеменникам с такой вестью? То есть, они-то смогут, но Суру придется заплатить своей жизнью. Он знал, что виновен, и был готов к смерти — лишь бы его друзья оказались в безопасности. Но они не хотели выжить такой ценой и просто не знали, что им делать дальше. Куда идти? Стоит ли им вообще жить?
Они пробежали совсем немного, но видели, во что превратился город — выбитые окна, выбитые двери, трупы на улицах, части трупов. Местами уже занимались пожары, местами ещё стреляли, но здесь, на окраине, пока было тихо — сейчас ни одна из сторон не контролировала город полностью, но это изменится очень скоро. Если они хотят жить — надо бежать сейчас, немедленно, но один из них не может даже идти. Что же им делать?
Бегство тоже могло быть гибельно. Они не знали, что стало с компанией Гердизшора, но уже видели, что такое смерть труса — стрела между лопаток. Именно так умер Шухтунгорт. Они с трудом узнали его — руки и ноги толстяка были отрублены и исчезли. Элари не представлял, что сможет смотреть на такое равнодушно — но он смотрел. Сейчас его волновало другое.
— Ему худо, — тихо сказал Суру, повернувшись к Элари. — Похоже, меч был отравлен. Я ничего не могу сделать.
Взглянув на рану, юноша торопливо отвернулся. Нога Эльта распухла и почернела, из раны сочилось что-то мерзкое, испускающее гнилостный смрад. Чёрные пятна появились уже и на лице, и на руках Эльта — жить ему явно оставалось недолго. Он метался в лихорадке и слабо, сквозь зубы, стонал. Смотреть на это было выше сил юноши. Ему было стыдно, что сам он ранен так легко.
Вдруг Эльтифарг открыл глаза и протянул руку, пытаясь дотянуться до Элари. Тот склонился над распухшим, неузнаваемым лицом.
— Янгута, — сказал Эльт изменившимся, напряженным голосом. — Найди Янгуту… Она в сто седьмой комнате… в Емс-Самзе… я запер её… думал… что так… безопаснее… вот ключ, — Элари осторожно взял его с пылающей жаром ладони. — Позаботься о ней… пусть она… простит меня… я поступил с ней… как с вещью… позаботься… поклянись… я умираю… так хочется жить… помогите… сделайте же хоть что- нибудь, ну! Это больно, так больно… — он попытался приподняться, но Элари уложил его. Эльт тяжело задышал, глядя в мутные небеса уже невидящими глазами.
— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросил он Суру.
— Нет. Можно было… когда его ранили, надо было… отрезать ему ногу… сразу же… но я… не смог. Я боялся, что он умрет — если не от потери крови, так от боли. А теперь…
Эльтифарга скрутило судорогой, выгнуло дугой. Он дико закричал, потом крик захлебнулся в фонтане кровавой рвоты, обрызгавшей одежду юноши и стену над ним. Потом крик возобновился, не прекращаясь ни на секунду. Распухшее тело юноши сводили страшные судороги. Элари не мог на это смотреть. Он чувствовал, что сейчас тоже закричит и не сможет остановиться, и будет бежать, бежать прочь, бежать и кричать — пока какой-нибудь сурами не проломит ему голову.
Суру выхватил нож и одним заученным движением всадил его глубоко под челюсть умирающего, прямо в мозги. Эльт мгновенно затих и успокоился — словно щелкнули выключателем. Когда Суру извлек нож, кровь из раны уже не пошла.
Элари вскочил и попятился. Даже в кошмарном сне ему не могло представиться, что на его глазах один его лучший друг убьет другого. Он чувствовал, как плавятся его мозги, погружаясь в черную пропасть безумия. Сердце бухало, казалось, прямо в горле, перед глазами темнело — он словно смотрел на Суру сквозь длинную чёрную трубу. Тот невозмутимо вытер нож, вложил его в ножны и закрыл глаза Эльта. Лишь потом он взглянул на Элари — и в его глазах отразился испуг… нет, настоящий страх.
— Эй, эй, что с тобой? Я… он…
Элари плавно повернулся, прыгнул с крыши и побежал. Суру помчался за ним. В военной школе он был одним из лучших бегунов и полагал, что легко сможет догнать перепуганного усталого мальчишку, к тому же, босоногого.
Он ошибался.
13.
Элари опомнился, лишь уткнувшись в двери Емс-Самзы. Он отчаянно старался убедить себя, что ничего этого не было, что ему показалось, — но в то же время знал, что это не так. Его сознание словно расщепилось на две части — одна вопила от ужаса, вторая, верхняя, смотрела на это, как на забавную игру. Наверное, именно это сохранило его рассудок. И ещё — у него была цель. Эльт просил его позаботиться о Янгуте, проследить, чтобы она оказалась в безопасности — и он постарается, даже если ценой окажется его жизнь. На короткое ужасное мгновение юноше показалось, что он выронил ключ, — но нет, вот он, крепко зажатый в кулаке.
Он осмотрелся, почти бездыханный после бешеной гонки. Суру исчез. Элари надеялся, что никогда больше его не увидит. Окна Емс-Самзы были выбиты, во дворе перед огромным зданием лежали сотни трупов сурами, но внутри было пусто — все, кто мог уйти, уже ушли, а сурами пока ещё не добрались до этого места. Похоже, у него ещё есть надежда…
Найти сто седьмую комнату оказалось нетрудно — это был небольшой склад продуктов на первом этаже. Едва Элари отпер дверь, Янгута бросилась ему на грудь.
— Эльт, Эльт, я знала, что ты вернешься!
Лишь через минуту она взглянула ему в лицо.
— Элари? А где Эльтифарг? Что… что с ним?
— Он уехал. Уехал… э-э-э… в Си-Круану и поручил мне привезти тебя к нему, — ложь вылетела из его губ легко, без малейшего усилия, словно его устами говорил совсем другой человек. — Извини. Так уж получилось. Он поручил мне…
Врать дальше Элари не пришлось. Из вестибюля донёсся топот и яростный рев — сурами ворвались в Емс-Самзу, чтобы отыскать убийц своих товарищей. Янгута взвизгнула, вновь спрятав лицо на груди юноши.
— Нам надо быстро идти, — сказал Элари, одновременно подталкивая девушку к двери, — из-за неё доносились злобные вопли, с каждой секундой всё более громкие. Но Янгута не хотела идти навстречу опасности. Она упиралась, как осёл. Элари подхватил её на руки и понёс.
Это получилось у него на удивление легко, — но, как только он миновал дверь и кошмарные вопли стали ещё громче, девушка вырвалась и побежала. Элари погнался за ней, но его босые ноги, разбитые во время бегства, болели, и он никак не мог догнать её.
Янгута скрылась за поворотом коридора, но через несколько секунд он вновь увидел её — она бежала в заднюю часть здания, подальше от воплей. Она опять пропала из его глаз, свернув на лестницу. Тут же он услышал, как Янгута трясёт наружную дверь. Та была наглухо заперта и до него донеслись слабые звуки ударов, когда маленькие кулачки молотили по металлу. Потом — тишина.
Когда он подбежал к лестнице, та была уже пуста. На миг Элари растерялся, потом догадался прислушаться и тут же услышал частую дробь лёгких шагов. Сначала он подумал, что девушка бежит вверх, но тут же с замиранием сердца понял, что звук доносится из подвала.
'Нет, только не это, — взмолился Элари, взглянув на зияющий чернотой проем. — Только не в подвал. С меня достаточно. Я не хочу повторять всё сначала'.
В следующую секунду он пережил миг жестокой борьбы. Ему очень хотелось выбить окно этажом выше, выпрыгнуть в проем и бежать, бежать, бежать… но ему стало стыдно своей трусости. Сжав зубы, Элари нырнул в темноту.
14.
Он спускался, осторожно касаясь руками стен, потом услышал, как Янгута пыхтит, стараясь открыть
