Я посмотрела на него с удивлением.
— Поговорю сегодня с Блотником, — продолжил он.
За окном заблеяли козы.
— О чем ты задумался? — спросила я.
Драм нахмурился.
— Да в чем дело?
— Здесь явно есть что-то еще, — сказал Джейк и опустил глаза.
Я открыла было рот, но Райан сделал мне знак молчать. Джейк облокотился на стол.
— Перезахоронение — это полная чушь. «Защитники веры» преследовали нас в Кедроне не просто так. Они знали, что кости из Масады находятся у нас, — сказал он и нервными движениями начал сметать со стола крошки. — Думаю, Ядин знал секрет этого скелета.
— Какой секрет?
— Не знаю. Но послать своего представителя из Израиля в Канаду? Устроить обыск в гостинице? Возможно, даже убить человека? Это нечто гораздо большее, нежели просто защита веры.
Я подумала о Йосси Лернере, Аврааме Феррисе и Сильвио Мориссоно. Вспомнила двух палестинцев, устроивших засаду у стены монастыря.
Внутренний инстинкт подсказывал мне, что Джейк прав. Мы участвуем в какой-то жутковатой игре, причем на чужом поле и с неизвестными игроками. Главный приз — скелет из Масады. И противник твердо настроен на победу. Но один вопрос никуда не делся. Чей это скелет?
— Джейк, послушай…
Вытянув ноги, Драм облокотился на спинку стула, скрестил на груди руки и посмотрел сначала на Райана, затем на меня.
— Ты получишь результаты ДНК-теста и анализ ткани. Есть гробница. И это немаловажно. Но прошу, давай сфокусируемся на Масаде.
Зазвонил сотовый телефон Райана. Он посмотрел на определившийся номер и вышел из комнаты. Я повернулась к Джейку:
— Хаас никогда не писал о костях из пещеры, так?
— Так.
— А как же полевые записи?
Джейк покачал головой.
— Некоторые работники вели дневники, не более того. Протоколы на Масаде не составляли.
Известие меня шокировало.
— Ядин с ведущими сотрудниками собирались каждый вечер и обсуждали события дня. Совещания записывались на пленку, а позже переписывались на бумагу.
— И где теперь эти записи?
— В Институте археологии при Израильском университете.
— К ним есть доступ?
— Могу попробовать сделать несколько звонков.
— Ладно, — сказала я. — Кстати, как твое самочувствие?
— Норма. Нужно вот только отвезти образец ткани Эсфири Гетц.
— А где находится ее лаборатория?
— В Музее Рокфеллера.
— Там же, где и офис ИОД?
— Да, — сказал Джейк и грустно вздохнул.
— Отлично. Самое время нам с Блотником познакомиться.
— Не надейся, что он тебе понравится.
Пока я убирала со стола, Джейк куда-то звонил. Когда появился Райан, я закрывала крышкой банку с огурцами. По лицу было видно, что моему приятелю сообщили что-то не очень приятное.
— Каплан изменил показания, — произнес он.
Я смотрела на него.
— Утверждает, будто его наняли, чтобы пришить Ферриса.
29
— То есть ему заплатили за убийство Ферриса?
Райан кивнул.
— Кто?
— Эту маленькую деталь он упустил.
— Но Каплан божился, что невинен как младенец. Почему он изменил показания?
— Кто знает.
— А Фридман поверил ему?
— Пока только выслушал.
— Прямо как в «Клане Сопрано».
— Хуже, — сказал Райан и посмотрел на часы. — Я должен вернуться.
Через пять минут после его ухода появился Джейк. С хорошими новостями. Мы получили доступ к протоколам совещаний экспедиции Ядина. И Гетц готова принять нас. Драм рассказал ей о ткани, однако о костях не упомянул.
Пока Джейк запивал водой две таблетки аспирина, я запаковывала ткань. Потом мы раздумывали, что делать с костями. Очевидно, «Хеврат-Кадиша» не знала об их существовании. Так как масадский скелет теперь находился у них, «Защитникам веры» незачем больше меня преследовать. Поэтому в квартире Джейка будет безопасно.
Мы заперли кости в шкафу с оссуариями, закрыли входную дверь и ворота. У Джейка начинала болеть голова, но он настоял, что сам поведет машину.
Постоя в пробке у контрольно-пропускного пункта, мы свернули налево и подъехали к металлическим воротам с выцветшей надписью на английском и иврите: «Музей Рокфеллера».
Джейк вышел и наклонился к ржавому переговорному устройству. Через минуту дверь открылась, и мы очутились на чудно оформленной лужайке.
Рядом со входом я заметила табличку: «Правительство Палестины. Департамент по антиквариату».
Времена меняются.
— Когда было построено здание? — спросила я.
— Его открыли в девятьсот тридцать восьмом. Красивое, правда?
Бесспорно. Белый известняк, башенки, арки, вокруг — сплошные сады.
— Здесь много ценных исторических реликвий. В том числе несколько достойных внимания оссуариев.
Много интересного находилось здесь или нет, но место выглядело совершенно безлюдным.
Джейк провел меня через несколько экспозиционных залов к огромной лестнице. От наших шагов по зданию разлеталось эхо. Внутри сильно пахло дезинфекцией.
Поднявшись наверх, мы свернули направо и подошли к небольшой двери. На ней висела табличка с надписью «Эсфирь Гетц».
Джейк тихонечко постучал. Затем приоткрыл дверь.
В дальнем конце комнаты я увидела женщину примерно моего возраста, крепкую, с большой выступающей челюстью. Увидев нас, она оставила микроскоп и подошла, глядя прямо перед собой.
Джейк представил нас друг другу.
Я улыбнулась и протянула руку. Гетц пожала ее с таким видом, будто я заразная.
— Вы принесли ткань?
Джейк кивнул.
Эсфирь расчистила немного пространства на столе. Джейк поставил два контейнера.
— Вы не поверите… — начал он.
Гетц перебила:
— Где вы это нашли?
Джейк рассказал в общих словах о гробнице, не называя ее конкретного расположения.
— Сегодня я смогу сделать только предварительную оценку, — сухо сказала Гетц.
— Конечно, — произнес Джейк.
Гетц открыла первый контейнер, изучила его содержимое, проделала то же самое со вторым. Затем надела перчатки и бережно вынула остатки ткани.
Мы наклонились вперед.
— Ворс, — задумчиво сказала Гетц.
В течение следующих пятнадцати минут она отделила несколько нитей, поместив часть в пробирку, а часть — под микроскоп. Затем положила под микроскоп целый кусок ткани.
Нам пришлось немного подождать, прежде чем она подняла голову.
— Волокна разрушены, но текстура нитей показывает, что это не лен.
— Шерсть? — спросил Джейк.
