Я вкинул бровь и, потянувшись, поставил бокал на пол.
— Хочешь сказать, Клан Саата поможет Охотникам?
— Не хочу сказать… Я говорю. Клан Саата, предлагает помощь тебе Брай, и твоей спутнице, прелестной Каэтане.
Видимо пока я отсутствовал, обаятельный кровопийца успел познакомиться с Охотницей. Он умел производить нужно впечатление на смертных, но, зная Каэ, могу предположить, что она лишь назвала свое имя. Не более.
Время торговаться.
— Сколько Саатару может предложить Клан? И сколько воинов может выставить Матаэ?
— Начал торговаться, волчара? Значит, согласен. Я предлагаю в помощь семерку Раата, и себя. Матаэ сейчас выставит не более двадцати-тридцати воинов. Да и нет у меня в планах, выходить им в лоб…
Поморщившись, я потер указательным пальцем переносицу.
— Раата еще жив? Жаль. Значит всего восемь воинов? Против тридцати Матаэ? Самому не смешно?
— Ни капли. Хочешь послушать, какой план пришел в мою умную голову?
— Излагай.
После разговора с Саатой, прошло много часов, и мы с Каэ сидели выделенной нам комнате. Точнее сидел только я, а девушка лежала рядом, положив мне голову на колени. За окнами медленно разгорался закат, но тяжелые шторы отгородили нас от солнечных лучей. Весело потрескивал камин, разнося в воздухе запах благовонных трав.
Обстановка комнаты была подобрана в соответствии со вкусами хозяев. Плотные бордовые шторы, мягкие ковры с высоким ворсом абсолютно черного цвета. Стены обделаны темным деревом. Широкая кровать, застеленная алыми шелковыми простынями, и несколько темно-бордовых кресел. Часть стен занимали стеллажи, на которых были выставлены древние фолианты.
Первое время мы обсуждали с Каэ предложенный Саатой план. Придя к выводу, что все предложенное нас вполне устраивает, посветили время купанию и стирке одежды, в небольшой ванной. Теперь же, я сидел, а Каэ лежала на огромных шкурах, расстеленных недалеко от камина. Прислонившись спиной к креслу, я задумчиво перебирал волосы девушки. Тихо мурлыкающая что-то под нос Охотница, закрыв глаза, раскинулась на шкурах.
Отвлекшись от мыслей, я нарушил тишину.
— Что ты поешь?
Девушка приподняла голову и, взглянув на меня, улыбнулась.
— Это песня, которую мама пела мне в детстве. Совершенно неожиданно вспомнила.
Осторожно притянув Каэ к себе, я прижался к ней щекой.
— Споешь мне?
— Ты, правда, хочешь?
— Да, маленький…
Мысли девушки не закрытые ментальным щитом впорхнули в мое сознание. Образы, волнения, страхи, чувства. Мои слова породили в ней смешанные чувства.
— Как ты меня назвал?
— Маленький.
Теперь мысли Каэ, были закрыты. Но я понял все и так. Поднявшись, девушка села на мои вытянутые ноги, и прижавшись ко мне спиной, откинула голову мне на плечо. Обняв ее, я произнес.
— Спой мне, пожалуйста…
Тихий, и невероятно нежный голос наполнил стены комнаты. Каэтана пела. Пела только для меня. И это было прекрасно:
Мы замолчали. Я сидел, прислушиваясь к треску дров в камине. Охотница посмотрела на меня.
— Ты знаешь эту песню? Но откуда?
Я коснулся губ девушки, и медленно проведя по ним пальцем, улыбнулся.
— Это очень старая песня, я слышал ее в детстве.
Медленно сползая вниз, я вытягивался на шкурах. Теперь девушка лежала на мне, слегка запрокинув голову.
— Скажи, почему ты полюбил меня? Я стервозная, агрессивная. Мне лучше не попадаться под руку, когда у меня плохое настроение. Все кто знает меня, говорят, что невозможно любить меня…
— Потому что я вижу свет и тепло, льющиеся из-под темной и холодной маски. Я вижу то, что не видят другие. Ту, какая ты на самом деле.
Каэ усмехнулась.
— Да? И какая же?
Я протянул руку, и нежно погладил ее по щеке.
— Ты добрая, нежная, заботливая… Ты беспокоишься о близких. Тебе не чуждо сострадание.
Охотница приподнялась, и, соскользнув с меня, легла боком, прижавшись ко мне всем телом.
— Я добрая? Я заботливая? Ты ничего не перепутал?
— Нет, конечно.
Положив голову мне на грудь, Каэ вытянула руку, и, взяв мою ладонь, сплела мои пальцы со своими.
— Ты, правда, любишь меня, волк?
— Люблю, маленькая…
Помолчав несколько секунд, Охотница села, и глядя в огонь, произнесла:
— А я, люблю тебя, волк. Спасибо, что ты появился в моей жизни.
Встав, она прошлась по комнате, и вновь вернувшись ко мне, села сверху.
— Сколько времени до рассвета?
— Еще очень долго… Чем бы заняться?
— Что ты предлагаешь?
Я неопределенно махнул головой:
— Может партию в шахматы?
Охотница слегка наклонила голову в бок и многозначительно улыбнулась:
— Придумай что-нибудь еще…
