воспитан рациональными учеными, Бен неизменно демонстрировал понимание и доброту.
На входе пажи собирали приглашения. Маре и Бену они объяснили на ломаном английском, что гостям разрешено веселиться во всех открытых помещениях комплекса, за исключением Шаролы и церкви, предназначенных только для осмотра.
Мара и Бен вышли на крытую галерею, облицованную сине-белой эмалевой плиткой. Галерея окружала со всех сторон внутренний двор, где играл струнный квартет. Ночная прохлада не препятствовала дамам с голыми плечами кружить, разметая пышные юбки, вокруг лимонных деревьев и лаванды в центре двора.
Мара взяла бокал с подноса официанта и узнала, что они находятся на Моечной галерее, одной из пристроек принца Генриха. С бокалами в руках они с Беном прошли в соседнюю галерею, называвшуюся Кладбищенской, которая, по словам Бена, также была построена по инициативе Генриха. Она служила местом захоронения монахов монастыря и рыцарей ордена Христа.
Не веря своим глазам, Мара увидела, как какой-то мужчина в смокинге затушил сигарету о резное каменное надгробье, встроенное в простую стену галереи. Мара направилась к нему, чтобы отчитать его как следует, но, поймав ее гневный взгляд, мужчина ретировался прежде, чем она успела подойти. Мара наклонилась, чтобы смахнуть пепел бумажной салфеткой, которую достала из сумочки. В надписи, сделанной на латыни, она разобрала имя да Гама. Мара перевела взгляд на Бена, и тот пояснил, что плита принадлежит Диогу да Гаме, одному из братьев мореплавателя Васко.
Разряженная публика повалила в соседнюю Новую ризницу, и Мара с Беном поплелись за ними. Маре показалось, будто она шагнула в рыцарскую сокровищницу: высокий цилиндрический свод, деревянная обшивка, украшенная затейливым мерцающим узором из золота, щиты с гербами, квадратные красные кресты и необычного вида глобусы.
Мара вытянула шею, чтобы разглядеть все лучше. Бен проследил за ее удивленным взглядом.
— Интересно, что все это значит? — спросил он.
— Да. Некоторые символы кажутся знакомыми, — ответила она.
— А вы их уже видели. В Морском музее.
Он напомнил ей, что характерный красный крест служил эмблемой ордена Христа и развевался на всех парусах португальских судов в эпоху Великих географических открытий — это и был главный символ всех открытий. Странного вида глобус представлял собой армиллярную сферу, навигационный прибор, считавшийся личной эмблемой короля Мануэла I. На щите были изображены маленькие щиты, выложенные в центре крестом и окаймленные замками, — это означало обширные завоевания португальцев.
— Все вместе эти символы провозглашали суверенитет Португалии. Во всяком случае, во времена Мануэла.
Мара уже начала сомневаться, что вообще найдет здесь виконта Томара, когда они свернули за угол и сразу наткнулись на очередь, выстроившуюся, чтобы поприветствовать хозяина праздника. Пристроившись в самом конце вереницы, Мара принялась наблюдать, как пожилой господин здоровается со своими гостями. Рядом с ним стояла пожилая дама в королевском фиолетовом платье и великолепных рубинах — тиаре и серьгах. Мара решила, что это, должно быть, виконтесса Томар. Хозяин приема надел поверх смокинга красную ленту с золоченым крестом, прикрепленным на правом плече, и золотой звездой со множеством ассиметричных лучей на левом лацкане. Мара вспомнила, что это крест ордена Христа.
Очередь продвигалась медленно. Мара развлекалась тем, что украдкой разглядывала гостей. В первую очередь ее привлекли сверкающие драгоценности и бальные платья от кутюр. Только бегло рассмотрев всех женщин, она заметила, что многие из их кавалеров тоже нацепили золотые звезды, похожие на звезду виконта, правда, прикреплены они к смокингам были всякий раз по-разному.
Мара собиралась спросить у Бена, что означает эта звезда, когда увидела его — китайца из отеля «Ритц». Он стоял в конце очереди.
Она резко отвернулась, молясь в душе, чтобы он ее не заметил. Она даже попыталась слиться с другими гостями, но когда они оказались в первых рядах, паж спросил у них имена и откуда они приехали, чтобы объявить новую пару.
Мара поморщилась, когда их громогласно представили. Но потом она поняла, что если на бал явился китайский шпион, то причиной тому были она и Бен. Так что прятаться бесполезно.
Виконт Томар протянул руку для приветствия.
— Как приятно, что некоторые гости проделали долгий путь из Америки, — кивнул он, пожав Бену и Маре руки, и повернулся к следующей паре.
Но Мара его руку не отпустила.
— Мы друзья Паулу Монтьеру и Ричарда Тобиаса. Они передают приветы.
Виконт снова повернулся к ней с улыбкой:
— Вы знакомы с Паулу Монтьеру? Я не видел его с тех пор, как мы вместе работали над португальской директивой для Европейского союза.
Мара почти ничего не знала про Монтьеру, поэтому ограничилась кивком и сказала:
— Он шлет вам наилучшие пожелания. По правде говоря, он попросил нас обсудить с вами одно маленькое дело. — Она указала на длинную очередь. — Когда у вас появится свободная минутка, разумеется.
Виконт помолчал, оглядывая очередь.
— Приветствие гостей закончится через полчаса. Вы сможете меня найти в Шароле.
29
Мара и Бен покинули очередь из гостей и побрели по длинному темному коридору. Маре хотелось послушать, как паж представит ее преследователя, но она решила, что лучше уйти, пока они не столкнулись лицом к лицу. Так ей будет легче притворяться, что его не существует.
Коридор привел их в Шаролу и главное помещение церкви. В знаменитом здании оказалось на удивление мало гостей. Возможно, их отвадил запрет на веселье в священном месте. Какова бы ни была причина, Мара обрадовалась, что здесь так пусто и каждый дверной проем охраняют стражники. Так она сможет спокойно увидеть любого, кто входит или выходит.
Они с Беном остановились в церковном нефе.
— Пройдем через Шаролу, пока ждем виконта? — спросил Бен.
Они прошли под аркой, украшенной выцветшими изображениями святых и крестами, и вошли в Шаролу. Восьмиугольное пространство, увенчанное куполом, разделяла серия арок на толстых опорах.
Бен и Мара обошли Шаролу по периметру, представлявшему собою галерею. Стены здесь были украшены архитектурными деталями, создающими иллюзию пространства, блеклыми изображениями святых шестнадцатого века, выполненными темперой, сценами из жизни Христа и неизменными крестами и щитами ордена Христа. Вдоль стен располагались алтари: в некоторых можно было видеть картины и статуи, а другие поражали своей нарочитой пустотой.
Пройдя под аркой, Мара оказалась в середине восьмиугольной Шаролы. Ее глаза тут же поднялись к великолепному высокому потолку, украшенному золотыми геральдическими лилиями, армиллярными сферами и крестами. В центре потолка все узоры сходились на звезду со множеством лучей, подобную булавке на смокинге виконта. Звезду украшали буквы XPS, обозначавшие Христа. Роскошным убранством отличался не только потолок, но и стены внизу с золоченой деревянной резьбой, фресками, а также цветными статуями ангелов и святых. На секунду Мара позволила себе забыть о карте, погрузившись целиком в любование изысканной красотой.
Выйдя из Шаролы, Мара присоединилась к Бену в церковном нефе. Она поплотнее завернулась в
