усилиями патрульных и народного мстителя. Проблевавшиеся канадцы изобразили, в меру оставшихся сил, каменные лица и молча пошли к своей машине. Судя по всему, сержант со всем патрулём пал в их глазах исключительно низко. Видимо, потому что забыл спросить бандюг на «унимогах», какое у них было детство и достаточно ли мама уделяла им внимания.
Я тоже вернулся к машине и уже хотел было дать сигнал трогаться с места, но кое о чём вспомнил и подошёл к красному никелированному чуду. Шэрон и Джейми уже успели погрузиться в салон. Я поинтересовался у них через окно — имеются ли у них средства связи? Они показали мне два мобильных телефона, но сказали, что здесь какая-то проблема с роумингом, и сигнала сейчас нет. Поэтому я протянул им предусмотрительно захваченный с собой «кенвуд» и несколько раз повторил, что связь держать на втором (в скобках — ВТОРОМ) канале, после чего заставил продемонстрировать, как они её, связь в смысле, держат. Связь, в общем и целом, держалась, они даже запомнили, как переключать тангенту. Оставив им рацию, я вернулся к «тойоте», дал команду «старт» и тронул с места.
Первые километров двадцать пути прошли без приключений, джип послушно тянулся сзади, как привязанный. Я даже понадеялся на то, что до города мы сумеем доехать без приключений. Местность была практически плоская, дорога грунтовая, но ровная. Слева по-прежнему тянулись рельсы, за ними временами вдалеке сверкал океан, иногда пропадая за срезом берега, но появляясь вновь. Тойотовский дизель, работая на такой скорости в максимально экономичном режиме, даже не удосужился стронуть стрелку указателя уровня топлива с максимальной отметки. Пейзаж слева оставался неизменным — всё те же стада, всё те же хищники и падальщики. Этот мир был заселён до предела, но не людьми. За всё время поездки, кроме патруля и бандитов, мы не встретили ни одной живой души.
Вдруг краем уха я услышал, как в бормотание дизеля вплетается другой — раскатистый, ритмичный, металлический звук. Звук набегал сзади, и я глянул в зеркало заднего вида. Нас нагонял поезд. Впереди локомотива была прицеплена платформа с высокими бронированными бортами, с прорезанными в них бойницами. Из бойниц в каждую сторону торчали стволы крупнокалиберных пулемётов. Дизельный локомотив тоже был защищён стальными листами, сразу за ним шло два частично блиндированных пассажирских вагона. За пассажирскими вагонами тянулся ряд платформ, гружённых строительной техникой и грузовиками, замыкала состав платформа с двумя шестиствольными пулемётами «Minigun»[12] в бронированных гнёздах. Догоняя нас, локомотив дал гудок. В пустой степи звук разнёсся мощно и привольно, заставляя разбегаться пасущихся рогачей и взлетать летучих падальщиков.
К сожалению, рогачи и падаль были не единственными, кто среагировал на гудок локомотива. Красный джип неожиданно вильнул — сначала в одну сторону, затем в другую, встал поперёк дороги и, не снижая скорости, рванул в травяные просторы. Его свободный бег остановила разлагающаяся туша рогача, возле которой кормилась стая тех самых атлетических свиней с усеянными разновеликими клыками пастями. Ну тех, которые вне стаи не нападают, а в стае нападают почти обязательно.
Машина подмяла под себя одну из хрюшек, подпрыгнула на ней и так ударилась в мёртвую тушу, что почти трёхтонное тело, до того лежавшее на боку, перевернулось на спину, вяло разбросав конечности. Вверх взлетело целое облако мух. Хрюшки издали отчаянный то ли рёв, то ли визг — и отскочили в стороны. Но не разбежались, а образовали почти правильный круг.
Заговорил «кенвуд» голосом Джейми:
— Кхм… привет… у нас проблема, по-моему… Мы во что-то врезались…
— Да, я вижу, — согласился с его заявлением я.
Я выдернул АКМ из держателя, положил себе на колени, перещёлкнул предохранитель в режим автоматического огня, затем врубил заднюю передачу и сдал назад с разворотом, оставаясь на дороге с таким расчётом, чтобы всё происходящее находилось в секторе огня из водительского окна. Даже подал назад своё сиденье до упора, чтобы рукам с оружием было просторней.
— Мотор работает? — спросил я в рацию.
— Хм… Не знаю… — послышался неуверенный голос Джейми. — Эти животные… Они очень громко кричат… Не слышу ничего…
— Посмотри на приборную доску, придурок! — разозлился я.
Свалились тут на мою голову, гуманисты. В ответ послышалось визгливое:
— Не называй его так!
Ага, это Шэрон. Затем снова Джейми:
— Все лампочки мигают.
Ага, лампочки видим, но выводы не делаем. Ладно, подскажем:
— Значит, заводи машину, — сказал я.
— Чего?
— Машина, — напомнил ему я. — В которой ты сидишь. У неё мотор не работает. Значит, заведи мотор.
— А… о’кей…
Через заднее зеркало джипа я увидел какую-то возню, затем «кенвуд» опять заговорил голосом Джейми:
— Хм… Он не работает.
В его голосе уже слышалась паника.
— О’кей, расслабься, — успокоил я его. — Посмотри на рычаг коробки передач. Где он?
— Прямо здесь…
— Дерьмо! — выругался я. — В каком он положении? «Драйв»?
— О да! — оживился Джейми. — В положении «Драйв».
Ага, пока его ещё не осенило. А пора бы уже.
— Передвинь его в нейтральное положение, — подсказал я. — Не «парковка», а именно нейтральное. О’кей?
— О’кей… Сделал! — гордо известил он меня.
— Умница! — вздохнул я с облегчением. — Теперь заводи машину.
Именно в этот момент хрюшки решили внести оживление в процесс. Вообще хрюшками я их называл только потому, что всё же нечто общее в их облике с дикими кабанами было, и даже рыло напоминало пятачок. Но любая из этих зверюг могла сожрать любого нашего кабана, не подавившись. А если и подавившись, то несильно. Их ноги были длинней кабаньих, широченную грудную клетку оплетали могучие мускулы. Морда вытянута и приплюснута сверху. В пасти был внушительный набор крючковатых зубов, клыки торчали по бокам наружу, как у вепря, но ещё целый пучок коричневых зубов торчал впереди. Видимо, таким прибором свинкам было проще вырывать куски из туш. Уши больше напоминали пучки щетины, хотя на теле шерсти почти не было, лишь морщинистая серая кожа. Маленькие, близко посаженные красные глазки смотрели вперёд, что сразу выдавало хищника — у свиньи глаза-то не так расположены.
Самый здоровенный самец отчаянно завизжал, как пилорама, в которую угодило сучковатое бревно, присел на задние ноги, мощно толкнулся, разогнался в три прыжка и атаковал правую дверь джипа. Вот это был удар! Дверь вмялась внутрь как картонная, крики сидящих внутри я услышал не только в рации, окно двери взорвалось брызгами закалённого стекла. Джип встал на два левых колеса, затем вновь тяжко упал на четыре. Кабанчик помотал башкой, отскочил, снова прицелился.
У Джейми хватило ума врубить заднюю передачу, но не хватило хладнокровия сообразить включить передний мост или хотя бы нажать на газ плавно. Из-под широких покрышек его машины взмыли ввысь огромные фонтаны песка, задний мост немедленно погрузился до самых ступиц. Впрочем, некая польза от этого случилась — кабанчик не ожидал такого и отскочил на несколько метров назад, тут же приготовившись к повторной атаке. Этого времени мне хватило для того, чтобы вскинуть автомат, прицелиться в кабанчика и выпустить в него длинную очередь. АКМ протарахтел, сыпанул гильзами в салон. Часть пуль прошла выше, но как раз попала в кого-то из стаи.
Тут уже завизжали все хрюшки. Не давая им опомниться, я, почти не целясь, высадил частыми короткими очередями в них весь магазин. Мгновенно отстегнув его и бросив себе под ноги, я схватил с соседнего сиденья ещё один, трофейный, китайскую «банку» на сто патронов, воткнул в приёмник и продолжил обстрел стаи.
В вожака попало не меньше шести пуль, одна из них, судя по всему, перебила ногу в суставе, ещё одна попала прямо в глаз. Несмотря на такие ранения, зверюга подыхать пока не собирался. Нагнув рыло почти к самой земле, пуская кровавые вожжи слюны, он явно собирался наподдать ещё и «тойоте». Я взял в прицел полоску чёрной щетины между его ушей и дважды бабахнул короткими. Этого хватило. Тварь завалилась набок, несколько раз взбрыкнула копытами — и затихла.
Реакция стаи была предсказуема: все бросились бежать. Некоторые из свинок явно были серьёзно ранены, но сдох только вожак.
Выбросив наполовину опустевший барабан из автомата, я вставил туда ещё один, полный. Огляделся. Прямой и непосредственной угрозы вроде бы не было. Я поднял с пола «кенвуд», брошенный мной во время заварухи.
— Джейми… Шэрон… Джейми… Шэрон… вы меня слышите? — начал я запрашивать.
— О’кей, это Джейми… — послышался задыхающийся голос.
— Джейми, спокойно, — сказал я. — Можешь завести машину сейчас?
Джейми удалось завести машину, но, завязнув, ему не удавалось подключить передний мост. А на одном заднем джип выбираться отказывался. Пришлось мне всё же съехать с дороги и подкатить к ним поближе. Развернувшись к ним передом, я заставил Джейми вытянуть трос из лебёдки моей машины, дойти с ним до джипа и зацепить его за проушину. Сам я стоял всё это время с автоматом наготове. Командуя по рации и управляя лебёдкой из кабины, я убедил канадца сделать именно то, что от него требовалось.
Через пару минут обе машины стояли на дороге лицом по направлению движения. Я осмотрел их машину. Кабанчик ударил как осадный таран. Клыки распороли металл двери, наружные петли, на которых крепятся дверцы у этой машины, треснули. Вторым ударом он бы просто оказался в салоне вместе с остатками двери, и страшно представить, что бы он сделал с канадцами. Застрял бы, конечно, но его набора торчащих во все стороны клыков хватило, чтобы разнести всё и всех в клочья.
Впрочем, без потерь не обошлось. Вмявшаяся дверь ударила Шэрон в бок, который сплошным пятном наливался багровым. На лице и плече были крошечные порезы от осколков стекла. Неожиданно блеснул Джейми. Оказывается, раньше он, в рамках какой-то благотворительной программы, получил фельдшерское образование. У них был военный фельдшерский набор, и Джейми с явным знанием дела оказал своей подруге медицинскую помощь. Шэрон ойкала и попутно интересовалась у меня, обязательно ли было убивать «это животное». Я смог лишь ответить, что мог бы и не убивать, в общем-то, он не мою машину таранил. Тут даже Джейми попросил подругу заткнуться. Впрочем, она не заткнулась, а накинулась на него, выясняя, с каких это пор он почувствовал, что вправе говорить с ней таким тоном, а попутно обвинила в сексизме и мужском шовинизме.
Мне приходилось читать, что запах крови далеко расходится не только в воде и приманивает хищников в саванне не хуже, чем акул в океане. Пока мы разбирались с повреждениями, на плоский пригорок метрах в двухстах от нас покачивающейся иноходью выгребла «большая гиена». Ну тот самый бультерьер с башкой от крокодила. Буквально через тридцать секунд рядом с ним появился второй, немного поменьше. Супруга?
Пришлось дать команду всем заткнуться и сматывать удочки отсюда. При виде этих двух тварей с метровыми челюстями и весом под тонну канадцы спорить не стали, а быстренько погрузились к себе в машину. Наконец наш маленький караван вновь тронулся в путь. Хищники нас преследовать не стали — их явно привлекла туша свежеубиенной «свинки», да и от разлагающегося рогача ещё немало осталось.
Проехали мы недолго. Мало того что от удара в груду гниющей падали «рэнглер» вонял как скотомогильник и привлекал всех окрестных мух, — выяснилось, что радиатор у него всё же потёк. Пришлось опять останавливаться. К счастью, течь была небольшая, а у меня в наборе инструментов была пара упаковок герметика. Чтобы не извозиться в свисающей клочьями с передка джипа падали, я решил поручить ответственное дело ремонта Джейми, руководя если не оттуда, где был свежий воздух, то, по крайней мере, с такого места, где концентрация мух на кубометр атмосферы была пониже.
Дожидаться, пока герметик возьмётся, пришлось около получаса. Всё это время я просидел у себя на крыше с автоматом, но ничего страшного не произошло — окружающий мир на
