вполне полноценный промышленный пейзаж, для этого мира совсем непривычный.
— Смотри, это — металлургический, — показал Барабанов. — Тут и варят сталь, и катают, и почти весь цикл, вплоть до резки листа. Месторождение гематита тут огромное, неподалёку от него ещё и полиметаллическое. Там кобальт, никель, хром и ещё всего до черта. Так что, по отзывам, сталь тут не хуже, чем в Старом Свете. Сюда столько инженеров толковых сманили и с Урала, и из Сибири — обалдеешь.
За забором металлургического тут же потянулся следующий забор, тоже огораживающий заводскую территорию.
— А это — патронный и инструментальный. ПББСы наши тоже здесь делаются, кстати. Дальше будут завод цветных металлов, механический и новый моторостроительный. Наверх поднимемся — смотри через реку, там лесопилки и лесные склады. Дальше будет ТЭЦ.
— Неплохо вы тут развернулись, целый «Уралмаш», — откровенно поразился я.
— Ага, он самый, — согласился Николай. — По промышленной мощи здесь мы впереди планеты всей. Остальные всё же больше на поддержку из-за ленточки рассчитывают — те, кто побогаче, в смысле.
— А НПЗ где? — спросил я.
— НПЗ в Береговом, поближе к нефти и терминалу. Там ещё химический есть, взрывчатку делают, небольшой заводик химволокна и всякой другой химии. Там же газ, так что резинотехнический и шинный тоже там. Все шины в этом мире идут от нас, а расход у них неслабый. И верфь есть в Береговом. Есть ещё на Амазонке угольный терминал, куда бразильский уголь принимают и кокс.
— Кокс бразильцы сами делают?
— Ага. У них уголь под это самый то, что надо, говорят, — ответил Барабанов. — От Берегового до Демидовска одноколейку уже проложили, кокс везут на металлургический, и ТЭЦ у нас угольная — всё лучше, чем нефть жечь. Теперь строят от ППД до Демидовска и от ППД до Берегового. Тогда вообще легко всё будет, а то сейчас по таким дорогам железо корабельное таскают на трейлерах… Дорого и тяжело.
— А сам город как? — неопределённо спросил я.
— Демидовск? — переспросил Барабанов. — Нормальный. Стоит в стороне от заводов, люди по узкоколейке на работу катаются, кто без машин. Между ними холмы, поэтому даже пейзаж индустриальный не напрягает. Тут уже предгорья пошли, а дальше — горы. С тех пор, как банды отсюда погнали, народ в горы отдыхать стал ездить — рыбку там половить, поохотиться. Речек там без меры, вода чистейшая — мечта просто! Безумно красиво, я такую красоту разве в Сибири в Саянах видел, но только там лето два месяца, а тут — круглый год. Правда, поосторожней надо, чтобы не съел кто тебя.
— Заезжать не будем?
— Нет, нам дальше, — показал рукой Барабанов. — Только промзону краешком заденем.
— А войска где дислоцированы?
— А с обратной стороны от Демидовска, в промзону только патрули ездят и охрана объектов. Тоже из комендантского полка.
— А где полк дислоцирован-то? — спросил я. — Я так и не понял.
— Официально у нас, в ППД, а фактически — вразброс. И в основном здесь — тут два батальона из полка на охране промзоны.
Действительно, нам уже не раз навстречу попадались моторизованные патрули, только солдаты были не в беретах, а в шлемах и бронежилетах.
— Сейчас вон за тот холм заедем — и на месте, считай. Там базируется эскадрилья.
Территория России, протекторат Русской Армии, окрестности г. Демидовска
5 число 6 месяца, среда, 11:20
Когда мы заехали на вертолётную площадку, два Ми-8 уже разогревали двигатели. Вертолёты были не новые, но в отличном состоянии, с капиталки — это было видно сразу. Чуть поодаль вращал винтами Ми-24, с двуствольной пушкой в кокпите и шестью блоками НУРС. Он должен был осуществлять контроль за прилегающей к зоне высадки территорией.
Мы разделились на две группы. «Сова» повёл восемь человек к первому «головастику», а мы, то есть Барабанов, Владимирский, Мария Пилар, двое егерей и я — побежали ко второму.
Сидящий в дверном проёме возле закреплённого «корда» пулемётчик подал даме руку, предоставив нам возможность забираться внутрь самим. Вывесить трап никто не удосужился — видать, подумали, что егерский спецназ трап только унизит. Ну посмотрим, как я это ещё помню. Подбежал к проёму, положил «калаш» правой рукой внутрь, левой упёрся в пол у самого порога проёма, затем правой, подтянулся, закинул левую ногу, на четвереньки, подобрал оружие. Хорошо, хоть не опозорился.
Едва мы расселись, как вертолёты разом оторвались от земли и с набором высоты пошли в сторону гор. Проём оставался открытым, в нём, привязавшись, сидел пулемётчик в странном шлеме на голове, напоминающем американский танкистский, с наушниками и микрофоном. Местное изготовление или просто не российская модель? Не знаю, впервые такой вижу.
Я тоже постарался усесться поближе к дверному проёму, чтобы иметь возможность посмотреть вокруг — покуда мне не доводилось увидеть Новую Землю с такой высоты и с таким обзором.
Пулемётчик повернулся ко мне и крикнул:
— Недавно здесь?
— Да! — закричал я в ответ. — Ещё месяц не прошёл!
— Заметно! Красиво здесь, смотри получше!
Действительно пейзаж был невероятный. Горы заросли изумрудным лесом, который расходился в стороны лишь у каменистых русел горных рек. Реки кипели водопадами, образовывали маленькие, тихие озерца — и снова бежали вниз, извиваясь меж торчащих из-под леса скал. Я видел внизу каких-то крупных животных на водопое, даже пару раз хватал бинокль, чтобы рассмотреть их получше. Над лесом летали крупные яркие птицы, шарахавшиеся в стороны от пролетающих вертолётов. Горы поднимались всё выше и выше, и лес уже не дотягивался до их вершин: корни деревьев не могли зацепиться за скалы, лишь зелёные пятна какой-то мелкой растительности забивали щели в скалах. Вертолёты прошли между двумя вершинами первого хребта, изменили курс с глубоким креном, обогнули ещё один пик, и ещё.
Полёт между горами занял минут сорок, я глазел не отрываясь. Время от времени пулемётчик показывал пальцем та на птиц, то на животных, то ещё на что-то интересное.
Затем горы вновь начали снижаться, стекая в долину между двумя хребтами. Леса здесь почти не было — лишь кустарник да изумрудная трава, и ещё там было небольшое, абсолютно прозрачное озеро. За озером, ближе к следующему, более низкому хребту, опять начинались заросли, которые превращались в подобие вскипевшего зелёного варева. Казалось, что трава долины, вдруг забурлила, воплотилась в кудрявые деревья и выплеснулась между скалами на дальний склон, стекая ниже, к самым джунглям.
Я услышал в головном телефоне:
— Внимание, вышли в зону высадки. Приготовиться к высадке.
«Крокодил» начат облёт долины, направив немного вниз свой хищный нос с двумя выпучившимися полушариями кокпита. Первая «восьмёрка» пошла на снижение, медленно прошла метрах в двух над травой, из неё один за другим, через равные промежутки времени, выпрыгнули егеря, разбежались, заняли круговую оборону. Вертолёт резко поднялся, завалился набок и отошёл вверх и в сторону, освобождая место для нашей высадки.
В гарнитуре послышался голос «Совы»:
— В зоне высадки чисто. На опушке наблюдаю трёх человек без оружия, укрытых под деревьями.
— Высаживаемся! — скомандовал Барабанов.
Летчик бросил наш вертолёт вниз так быстро, что появилось ощущение невесомости, затем замедлил спуск, плавно опустил шасси на траву.
— Покинуть вертолёт!
Мы поочерёдно выпрыгнули на траву и, пригибаясь, пошли навстречу троим мужчинам в военной форме, вышедшим с опушки.
Один из них, с весёлым худым лицом, густыми тёмными бровями и залысинами над высоким лбом, бросил ладонь к козырьку форменного кепи и отрекомендовался на отличном русском языке:
— Капитан Круз, уполномочен вас встретить. Товарищи ждут в палатке. Пойдёмте со мной.
Мы переглянулись и пошли следом за капитаном Крузом.
Скалистые горы, зона дислокации Первого батальона Кубинской армии
5 число 6 месяца, среда, 16:40
Оба вертолёта, заглушив двигатели, стояли на траве. Вокруг них расположилось оцепление из четырёх парных постов егерей. «Крокодил» улетел, ожидая на аэродроме вызова на обеспечение обратного маршрута. Мы же сидели в большой палатке с кубинцами. С их стороны в долине никаких сил не было — только пять человек, принимавших участие в переговорах. Мария Пилар была рада встретить друзей, они долго обнимались, расспрашивали друг друга о делах. Теперь Мария Бонита сидела за столом молча, лишь иногда вступая в разговор, чтобы ответить на заданный вопрос.
Кубинцы действительно предложили много. Их агентурная сеть охватывала не только Нью-Рино, но и многие города Штатов, Техаса, Конфедерации, Европейского Союза, и даже в Нью-Дели у них была база, представленная в виде ночного клуба на берегу. Если русские в Новой Земле бросили все силы на строительство промышленности и армии, а разведкой занимались преимущественно тактической и лишь на тех территориях, которые попадали в зону оперативного внимания, то у кубинцев таких возможностей не было. Их было немного, они не имели своей постоянной территории и испытывали серьёзные затруднения в средствах. Их резидентуры везде были коммерческими предприятиями, помимо добычи информации добывая ещё и деньги. С их слов, у Первого батальона даже было секретное соглашение с правительством Бразилии. Впрочем, бразильцам Первый батальон был известен как Свободная революционная армия. Бразильцы подкидывали им оружие и боеприпасы, отчего вооружены все были бразильскими «имбелами» — копиями FN-FAL, а также приплачивали за то, что эти повстанцы гарантировали отсутствие в их зоне ответственности любых других повстанцев, а особенно — бандитов.
Другие батальоны, всего их было шесть, занимались аналогичным бизнесом во всех горнолесных районах, где удавалось договориться с теми, кто готов платить за спокойствие на сопредельных территориях. Немножко смахивало на рэкет, но не слишком, потому что в случае отказа платить кубинцы безобразий не устраивали, а просто перебирались в другие районы.
Кроме того, учитывая, что в основном точки их дислокации приходились на места, где торжествовала анархия, кубинцы следили затем, чтобы окрестным бандам не слишком удавалось объединяться под единым руководством каких-нибудь особо харизматических лидеров, и лидеры эти обычно устранялись. Как представители страны законопослушной, кубинцы считали
