— Ты всё рассмотрел?
— Но не насмотрелся.
— А надо было насмотреться, пока я тебе предлагала, — сдержанно хихикнула она. — Теперь будет труднее.
Она встала на колени возле меня на кровати, одним махом сдёрнула простыню, которой я был укрыт.
— Не обманул, я тебе понравилась. Ты устраивайся поудобней, чтобы всё-всё видеть.
И, обхватив меня руками за бёдра, быстро нагнулась. Волосы рассыпались, но она откинула их рукой в другую сторону. Чтобы я всё видел.
Территория России, протекторат Русской Армии, Пункт постоянной дислокации
22 число 6 месяца, суббота, 07:00
Этой ночью мы почти не спали. Уже ближе к утру, утомлённые, буквально измучившие друг друга, мы всё же уснули в обнимку. И в семь утра нас разбудил звонок будильника в моих наручных часах. Я суматошно приподнялся на кровати, и рука Бониты свалилась с моей груди. Это её не разбудило, она только что-то пробормотала по-испански. Я откинул с её лица рассыпавшиеся волосы, начал целовать в висок, щёку, шею, плечо. Так, не просыпаясь, она обхватила меня за шею и притянула к себе. Подъём отложился на час.
Зато через час мы встали безо всяких проблем, бодрые и чуть не с песней на устах. Вещи к отъезду были уложены, мы быстро собрались, наполнили водой две пластиковые канистры и две фляги — Боните и себе, затем, собрав все сумки, вышли к машинам. Побросав имущество в кузов пикапа, поехали в бригаду.
«Перенти» был готов к выходу, заправлен под пробку, в специальных гнёздах в кузове стояли четыре двадцатилитровые канистры с соляркой. Ящики с оружием выложены по всему полу кузова в машине, тщательно закреплены. Тент опущен и скатан. Гурченко, к моей радости, устроил гнёзда для оружия между передними сиденьями и даже прикрыл их легко откидывающимся брезентом, чтобы на оружие не садилась дорожная пыль. Ну просто рай.
Уложил я покуда «армалайт» в чехле за сиденьями — рано было ещё прятать, а вот «вал» убрал до лучших времён в борт машины. Он у меня для экстренных случаев будет. И парабеллум просто в бардачке запер, в кожаной открытой кобуре. Я и стрелять из него особо не собирался — вещь ценная, наследственная, но уже как талисман он мне стал. Он в будущем в Аламо поселится, а на дело таскать я его не буду. Теперь готов. Напялил очки на резинке, намотал бандану на голову, запросил Бониту по радио. Она откликнулась, связь проверили. И поехали.
«Перенти» потащил груз бодро, как будто и не было в кузове ничего, разве что по работе подвески можно было догадаться. Бонита на «бандейранте» мне в хвост пристроилась. Проскочили КПП, не предъявляя документов. Мой местный документ здесь остался, у командира в сейфе, а Бонита временный пропуск сдала. Барабанов команду дал на пост — пропустить. Вот и пропустили, а иначе — препроводили бы… до выяснения.
Разминулись с патрулём на «тойоте», объехали дивизию по кругу — и взяли направление на северо-запад, в Демидовск. Пейзаж вокруг пошёл знакомый: самолёты справа, железная дорога слева, даже пленные вскоре мелькнули под охраной комендачей. Пошли выгоны скота, фермы, пасущиеся коровы. Идиллия.
От гор мы не так уж и далеко, поэтому пейзаж был холмистым, дорога огибала наиболее высокие и крутые возвышенности, перепрыгивая через мелкие и пологие, огибала роши. Диких животных здесь было меньше по сравнению с саванной, по которой я ехал сюда из Порто-Франко. Но там северная дорога идёт вдоль гор Сьерра-Невада, по малозаселённым местам. Основное население и Техаса, и Конфедерации сосредоточено южнее. Только маленький Аламо и большой Нью-Рино представляют собой заселённые анклавы. А здесь люди уже стали выживать животных.
Пару раз попадались караваны грузовиков, шедшие навстречу без всякой охраны. Но это меня уже не удивляло: я давно знал, что таких самоубийц, чтобы совершать рейды вглубь этой территории, уже в Новой Земле не осталось. Чеченцы только по пограничным областям рискуют шариться, не более, да и заканчивается это для них зачастую не слишком удачно. Границы патрулируются с воздуха, а пейзаж здесь всё больше степной — как мышь на столе будешь.
Пыли на укатанном грейдере было немного, хватало поднятого лобового стекла и очков, даже косынкой не пришлось воспользоваться. Зато жарко было по-настоящему, даже встречный ветер не слишком спасал. Есть такая хитрость с ветром — если температура воздуха ниже, чем температура тела, то встречный ветер освежает. Если же наоборот, как сейчас, когда температура около сорока, то ветер как будто из печки на тебя веет. Надо было всё же тент натянуть перед выездом — хоть тень была бы. Не сообразил.
Я всё время поглядывал в зеркало на Марию Бониту, которая не отставала и не приближалась ни на метр, ехала следом как привязанная. Я же до сих пор пребывал в растрёпанных мыслях после сегодняшней безумной ночи. В глубине сознания иногда робко вспыхивала мыслишка о телеграммах, которые так и хранились в конвертике, но конвертик тихо перекочевал в боковой карман РД. Да и эту мыслишку завалило, как мышь кирпичами, сваленными с самосвала, мыслями, образами, воспоминаниями и ощущениями сегодняшней ночи. В конце концов, гора этих образов настолько переполнила скромный объём моего сознания, что я вызвал Бониту на связь, скомандовал: «За мной! Делай как я!» — и свернул в сторону с грейдера, в траву, объехал заросший деревьями холм, прикрылся со стороны дороги рощей и остановил машину в тени развесистых деревьев. Насторожившуюся было Марию Бониту я быстро успокоил, уверив, что ничего не случилось, и мы потеряли ещё минут сорок ценного времени. Но об этом совсем не жалели.
Когда мы вновь выехали на дорогу, окружающий мир казался мне ещё прекрасней, я наслаждался теплом, солнцем, воздухом и встречным ветром, и уже через полтора часа мы сидели в конторе отдела сбыта и оплачивали тонну патронных ящиков, набитых содержимым всех выпускающихся калибров. Мария Пилар всё время улыбалась, держала меня за руку, и пожилая тётка в очках из отдела сбыта даже поинтересовалась, не молодожёны ли мы часом. Бонита ответила утвердительно и сказала, что запасаемся всеми этими патронами, чтобы спокойно поехать в свадебное путешествие. Тётка усмехнулась, сказала: «Ага, для свадебного салюта», — но документы на отпуск товара подписала, и мы поехали на территорию складов под погрузку.
Потратив на укладку груза около часа, мы поехали на механический завод за гранатами, где нам вопросов никто не задавал, а хмурый мужичок в синей спецовке быстро оформил все документы. Гранаты в ящиках по 20 штук в каждом вывезли из склада на погрузчике, двое рабочих расставили их у нас в кузовах.
Ещё на патронном заводе мы спросили у тётки в очках, где здесь можно остановиться на ночь, чтобы и груз в безопасности был, и машины. Насчёт груза тётка сказала, что хоть на улице бросай, но нам посоветовала мотель «Северо-Восток», который стоял на выезде из Демидовска, рядом с тем местом, где формировались и строились конвои. И подробно объяснила, как туда проехать.
Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск
22 число 6 месяца, суббота, 26:00
Мотель мы нашли быстро. Устроен он был так же, как и Саркисов мотель в Порто-Франко, в виде центрального блока с ресепшеном и рестораном — и множества маленьких домиков, где жили постояльцы. Постояльцев было немало — примерно половина домиков была занята. Мы ворвались в свой, отмылись от дорожной и заводской пыли, после чего пропали для окружающего мира до одиннадцати вечера, или, по-местному, — до 26:00. Полдень-то здесь в 15:00 наступает, а полночь — в 30:00. А в последнем часе — 72 минуты. Так и не привыкну до сих пор.
Всегда замечал, что после таких долгих постельных радостей чувство голода становится всепоглощающим. И не только у меня. Так случилось и на этот раз. Мы оделись и бегом понеслись в ресторанчик при мотеле, надеясь, что он не закрыт. К счастью, закрывался он ещё не скоро, и мы предоставили возможность официантке молча поражаться нашему аппетиту. А затем, утолив наконец зверский голод, мы испросили литровую бутылку «вишнёвого» вина и просидели за столиком на веранде, любуясь закатом на фоне гор, звёздами и лунными бликами в недалёкой реке, до самой полуночи. Да, да, именно до 30:00. А потом спать пошли, и даже уснули относительно скоро.
Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск
23 число 6 месяца, воскресенье, 09:00
Слишком много счастья в одном рано или поздно прибавит проблем в другом. Потрясающее утро в номере компенсировалось проблемой с конвоем. Отправка конвоя в Порто-Франко откладывалась на неделю, в связи с неготовностью какого-то стратегического для торговли груза. А сейчас конвой шёл только в Алабама-Сити, что в северной части Конфедерации. И тут мы задумались всерьёз. Ждать неделю для нас было абсолютно неприемлемо: весь наш график летел к чёртовой матери. С другой стороны, идти на двух машинах, вдвоём, с ценным грузом — тоже перспектива так себе. Дерьмо, а не перспектива, если честно. Даже отстреливаться некому будет. Но всё же решили идти до Алабама-Сити с русским конвоем, а там попытаться попасть в сводный конвой конфедератов в нужную сторону.
Подошли к старлею, ругавшемуся с «пролетевшими» путешественниками, сказали ему, что хотели бы всё же с ним поехать. Он стребовал стандартную плату в пятьсот экю за всё, включая нас и машины, указал места в ордере и просто назначил канал для связи, увидев у нас карманные «кенвуды». Мы вернулись к машинам и зарулили на назначенные для нас места, заставив сдать назад замыкающий БТР-80.
До выхода конвоя оставалось около двадцати минут, и я сбегал в придорожное кафе с обеими канистрами, где мне за небольшую плату наполнили их прекрасной горной водой. Затем снова сгонял в кафе и принёс оттуда два капучино в картонных стаканчиках с крышками. Мы с Марией Бонитой встали в обнимку у машины и, попивая кофе, наблюдали за затухавшим скандалом. Конвой был совсем небольшим, всего три КамАЗа с каким-то грузом из постоянного состава конвоя и один длинный военный грузовик М109 конфедератских торговцев.
Торговцы выглядели колоритно, им бы больше подошли мотоциклы, «чопперы» с высокими рулями и маленькими фарами, а не это военное железо пустынного колера. Их было трое. Двое сидели в кабине, третий устроился в кузове под тентом, причём устроился неплохо. Там у него стояло самолётное кресло лицом назад, а слева, прямо под рукой, дорожный холодильник, битком набитый бутылками пива: банок в этом мире ещё не делали — не производили какой-то лак для внутренних поверхностей. Все трое были бородаты, пузаты, в кожаных жилетах на голом теле с конфедератскими флагами на спине и камуфляжных брюках с высокими ботинками. Сидящий в кузове был вооружён новенькой M16 «флат-топ» с подствольником, что имелось в арсенале у сидящих в кабине — нам видно не было.
— Его укачает по дороге. С боков всё закрыто, только назад смотрит, — сказала Мария Пилар.
— Не укачает. Пьяных не укачивает, точно знаю, — заявил я. — А у него вон какой ящик с лекарством.
Мы допили кофе и наконец услышали команду по машинам. Заревели дизели БТР, заворчали моторы грузовиков, «бардак» головного дозора двинулся вперёд, и конвой — главное средство сообщения между очагами человеческой цивилизации, затерянными в диких землях — пошёл.
Пока, на своей земле, дозорный БРДМ ещё не вырывался вперёд, пытаясь или заметить опасность, или вызвать её на себя, ещё смотрели вперёд стволы пулемётов из башен бронетранспортёров. Потом, уже в диких просторах Новой Земли, они развернутся под тридцать градусов в разные стороны, и стрелки начнут приникать к резиновым наглазникам прицелов, и командиры машин, сидя на качающейся броне, будут осматривать окрестности, в полной готовности отбить атаку, вырвать конвой из клещей засады.
Впрочем, теперь на участке дороги от границы московского региона российской территории до середины Конфедерации, если следить по меридиану, засад не случалось. Операции как
