последние три недели снова и снова — с тех пор, когда благодаря совету Росса начала работать с рекламным агентством над организацией небывалого модного шоу. Америка еще не видела такого зрелища. Покупатели и журналисты прибыли со всех концов света. После этой презентации ее новой коллекции она станет недосягаемой, ярчайшей звездой на небосводе мировой моды. Но, посмотрев за окно, Чар поняла, что еще один прекрасный июльский день проходит, и у нее защемило сердце.
Чар загрустила. Как давно она не бродила по берегу, не наслаждалась теплом летнего дня. Но в этом не было ничего необычного для людей ее уровня и положения. Росс лишь изредка отвлекается, чтобы покататься на яхте. Он не умел наслаждаться прекрасным видом заката, сидя на мраморной террасе нового дома Чар. Она никак не могла понять, откуда у него столько энергии. Он был все время в делах. Может, потому они так сблизились за последние недели, что она тоже вся превратилась в сгусток энергии. Быть богатой и знаменитой оказалось не так уж весело. Иногда она чувствовала себя чужой в своей собственной компании. Иногда — в своем собственном теле. Подперев рукой подбородок, Чар уже в сотый раз подумала, что, может быть, ей стоит уступить? Росс уже в который раз делал ей предложение. Он вкладывал душу в» Броуди Дизайн» и…
Вдруг Чар встрепенулась. В комнате секретаря разговаривали на повышенных тонах. Она удивленно подняла бровь: кто позволял себе кричать в ее офисе? Пообещав перезвонить, Чар повесила трубку и чуть не выпрыгнула из кресла, когда распахнулась дверь и на пороге ее кабинета появилась высокая плечистая фигура Флетчера Хокинса.
Чар медленно опустилась в кресло, чувствуя, как у нее перехватило дыхание. Потрясенная, она не могла даже выдавить улыбки, встать, подойти к нему, поцеловать, прошептать, как она счастлива его видеть. Она ничего не могла произнести, а только удивленно и нежно смотрела на Флетчера.
Но Флетчер ничего этого не замечал. Его словно поразил электрический разряд, когда он увидел Чар. Он думал, надеялся, он даже был уверен, что способен противостоять ее очарованию. Но как он мог так заблуждаться? Она была слишком красива, необыкновенно красива. Короткие нежные волосы обрамляли ее открытое лицо, кожа была такого неповторимого золотистого оттенка, а ее таинственные серые глаза напоминали о счастливых минутах страсти. Он хотел обнять ее, прикоснуться к ее шелковым волосам, атласным губам…
— Нельзя… мистер… — Новая помощница Чар ворвалась за Флетчером, схватила его за рукав, но тут же отпустила, когда он метнул на нее сердитый взгляд. Она пыталась что-то объяснить и сказала, кивнув в сторону Флетчера: — Мисс Броуди, я старалась остановить этого посетителя, но он ничего не…
Чар подняла руку, успокаивая девушку.
— Все в порядке, Патти. Мы с мистером Хокинсом старые друзья. Он может приходить… в любое время.
Патти перевела взгляд с Чар на интересного мужчину, взявшего кабинет штурмом, и опять посмотрела на начальницу. Но Чар больше не собиралась ей ничего объяснять. Она смотрела на Флетчера, она была так счастлива его видеть, что не ощущала, как он разгневан.
— Где Кэрол? — спросил Флетчер, заходя в кабинет и захлопнув за собой дверь.
— Она ушла. Соблазнилась на более выгодное предложение.
Флетчер пристально посмотрел на Чар, и она опустила глаза. Он понимал, что она лжет.
— Ты предала ее, Чар? Как и всех нас? — произнес Флетчер, подчеркивая каждое слово.
Он стоял прямо напротив ее, опершись руками о крышку ее стола. В правой руке он держал конверт, а в левой — помятый лист бумаги. Чар вскочила. Если он пришел, чтобы так с ней разговаривать, она не станет этого терпеть.
— Флетчер, подожди минуту.
— Сядь, — прошипел он сквозь зубы, его глаза сверкали, — сядь.
Чар колебалась. Но, посмотрев на Флетчера, поняла, что ей лучше выслушать его, чем сразу затевать ссору. Сев в кресло и подперев щеку рукой, она наблюдала, как он готовился к атаке. И хотя Флетчер нападал на нее, она и сейчас понимала, что любит этого человека. И он тоже любит ее. Она видела в глубине его гневных глаз затаенное желание, затаенную боль. Лучше она его выслушает. А потом…
— Флетчер, я поражена. Ты врываешься в мой офис, пугаешь моих служащих. Или говори, что привело тебя ко мне, или я вынуждена буду вернуться к делам.
— Это тоже дело, Чар. Причем самое безобразное из всех, с какими мне приходилось сталкиваться. Знаешь, иногда я удивляюсь, как легко ты до этого докатилась. Ты отбросила все: творчество, любовь, друзей. Что еще ты можешь принести в жертву всемогущему доллару, Чар?
— Флетчер, я не представляю, о чем ты говоришь. Я та же, какой была всегда. И если ты не можешь в это поверить, это твои проблемы, а не мои. Меня не интересует твое мнение ни о моем бизнесе, ни о моем характере. — Чар отвела глаза. Она никогда не могла выдержать пристального взгляда Флетчера. — Если ты пришел только для этого, то можешь не трудиться. Уходи. Нам нечего больше сказать друг другу.
Флетчер выпрямился и внимательно посмотрел на Чар. Насмешка, которую он услышал в ее голосе, больно ранила его измученное сердце. Но злые, жестокие слова уже возвели между ними глухую стену, хотя вместо этого они могли бы… Опустив глаза, Флетчер задумчиво вертел в руках конверт и лист бумаги.
— Ты права. После всего, что произошло, нам больше нечего будет сказать друг другу. Никогда. Но я не могу это так оставить. Я хочу знать, почему ты так поступила с Пилар? Она создала тебе имя. Ты — ее должница. Ты обязана ей гораздо большим, чем только своим успехом. Она часть твоей жизни. По крайней мере раньше была ею. Но я догадываюсь, что любовь, дружба и честь больше ничего для тебя не значат. И все-таки я хотел бы услышать, чем ты это объяснишь.
С этими словами Флетчер бросил мятый листок на стол. Чар протянула руку и взяла его. Она пыталась прочесть, что в нем написано, но слова расплывались, ее ум отказывался понимать то, что она видела. Смущенная, она удивленно посмотрела на Флетчера.
— Я не понимаю…
Флетчер недоверчиво покачал головой, его глаза потемнели от боли и гнева.
— Чар, к чему это? Зачем играть в эти глупые игры? Ты, черт возьми, хорошо знаешь, что все это значит. Пилар умоляла меня не выдавать ее. Она думает, что ты на нее за что-то обижена. Ты можешь это понять? Господи, чем она могла тебя обидеть! Даже если и так, какое ты имела право нарушать свое обещание? Ты обещала прислать ей свои модели, обещала, скажи?
Флетчер с замиранием сердца ждал ее ответа, он молил Бога, чтобы Пилар ошиблась. Может быть, она что-то не так поняла. Но Чар ничего не говорила в свое оправдание. И расстроенный Флетчер, еле сдерживая свои эмоции, тихо сказал:
— Господи, Чар, эта женщина ждет уже больше месяца. Если она не получит от тебя то, что ты обещала, она пропала. Ты можешь понять, что это значит? Пилар раздавлена. Она ничего не может сделать. Скрепя сердце она обращается к тебе за помощью и что получает? Пустое обещание? Ты была ее последней надеждой… Что стоило тебе послать ей несколько платьев? Ты знаешь, из твоей жизни уходит все, что ты любила: ты забыла меня, Пилар, перестала рисовать, создавать модели. Но ты этого даже не замечаешь.
— Хорошо, Флетчер, подожди минуту. Ты несправедлив…
— Я? — Флетчер недоверчиво засмеялся, но этот смех звучал как проклятие. — Чар, послушай, что ты говоришь!
— Нет, это ты послушай. Вслушайся в свои обвинения. Ты даже не попросил меня объяснить, в чем дело. Или если у меня есть деньги, то ко мне можно относиться так несправедливо? Я автоматически становлюсь мерзкой, гадкой миллионершей? Разве не так? И мне, конечно же, нет прощения?
— Хорошо. Тогда объясни. Скажи, как получилось, что ты оставила Пилар погибать, не моргнув глазом. И ты, и Ваше — вы оба предали ее. Может быть, чтобы стать знаменитым дизайнером, это необходимо?
Чар медленно подняла листок и попыталась прочесть. В глаза бросались отдельные слова: Пожалуйста, Флетчер… Умоляю тебя… Попроси Чар помочь мне… Помочь… Помочь… Помочь. Словно нож вонзился ей в сердце. Она не знала, как объяснить это недоразумение. Сейчас, может быть, уже слишком поздно.
— Я действительно обещала Пилар прислать часть новой коллекции, но я не могу объяснить, как случилось, что она до сих пор ничего не получила. Я велела Кэрол проследить за отправкой. Я должна
