От этого мои уши раскалились еще сильнее. Там, в Девяти преисподних, я видел идеальную Джуди, образ которой сохраню навечно, но она видела меня таким, как я есть. Что приятнее? Затрудняюсь ответить.
Констебль достал пергамент и перо. Среди всеобщих восторгов он один сохранял серьезность.
— Можете ли вы указать мотивы преступников, которые принудили вашу душу переместиться в пространство Иной Реальности, известное как Девять преисподних, мисс Адлер? — спросил он официальным тоном.
— Вы хотите сказать, зачем меня туда отправили? — переспросила Джуди — настоящий редактор до мозга костей. Она опять встряхнула головой. — Они со мной почти не разговаривали, что, вероятно, было разумно с их точки зрения. Мне кажется, им просто не хотелось беспокоиться о том, что я убегу. Но я знаю, что у них были грандиозные планы. Они намекали, что еще разберутся со мной, когда произойдет что-то, чего они ждут.
Я вспомнил, что Джуди еще не знает о событиях на Девонширской свалке и в «Шоколадной ласке». Мне не хотелось думать, что бы эти люди с ней сделали, обрети они то могущество, которого добивались.
Я коротко рассказал ей о событиях в Нашем мире. Джуди задумчиво кивнула:
— Это увязывается с тем, о чем мы с тобой говорили до того, как меня похитили. Я так рада, что нам удалось расстроить их планы.
— Не «нам», мисс Адлер, — поправил ее Тони Судакис, — а ему. — И он указал на меня. — Если бы он не догадался вызвать птицу Гаруду, никого из нас уже не было бы.
— Кажется, я должен что-то сделать, — сказал я и, поймав восторженный взгляд Джуди, поспешно добавил: — Например, нанять Тони, чтобы он меня рекламировал. Однако не надо забывать о том, что мы не спасли бы тебя без Перкунаса и Девяти Солнц.
— Да, но ведь это ты вспомнил о них и уговорил мадам Руфь и мистера Холмонделея прийти сюда, хотя нельзя сказать, что их это сильно обрадовало, — заметил Тони. Оба исследователя добровиртуальной реальности энергично закивали.
— Ну ладно, если вам так хочется меня отблагодарить, то знаете что? — сказал я. — Я не против! — Все засмеялись и захлопали.
— А у меня здесь есть какая-нибудь одежда, кроме этого дурацкого балахона? — спросила Джуди. — Раз уж я опять в своем теле, то все, чего я хочу, — это поскорее убраться отсюда… Кстати, а где я?
— В Уэст-Хиллзском Храме Исцеления, мисс Адлер, — сообщил целитель Мурад. Он открыл шкафчик и указал на блузку и брюки. — Это та одежда, в которой вас нашли. После того как полиция изучила ее, все это постирали.
Не сомневаюсь, что стирка ничуть не помешала этой одежде. Интересно, как долго тело Джуди находилось в ней, пока ее душа томилась в Девяти преисподних? Должно быть, она подумала о том же, потому что сказала:
— Что ж, она подойдет, чтобы выбраться отсюда. А потом я ее сожгу.
— Как хотите, мисс Адлер, — не стал спорить целитель Мурад. — Но сначала вам придется выполнить одну небольшую формальность. — Джуди бросила на него нетерпеливый взгляд, и целитель поспешно пояснил: — Прежде чем выписать вас, я должен удостовериться, что с вами все в порядке.
— Так давайте, — попросила Джуди, заметно успокаиваясь.
Как человек, занимающийся магией, она прекрасно понимала, как важно строго следовать всем правилам. Надо отдать должное целителю Мураду — он превратил осмотр Джуди в ту самую формальность, о которой предупреждал. Он пощупал ее пульс и измерил давление, потом сказал:
— Пожалуйста, скажите главную заповедь вашей веры.
— Sh’ma Yisroyal, adonai elohaynu, adonai akhod, — произнесла Джуди, а потом добросовестно повторила: — Слушай, Израиль: Господь Бог наш. Господь един есть.
Целитель Мурад нацарапал какие-то таинственные закорючки в своей карте.
— Имею удовольствие объявить вас физически и духовно здоровой, — улыбнулся он.
— Тогда, пожалуйста, выйдите все и позвольте мне одеться, — попросила Джуди. — Дэвид, когда я выпишусь, ты отвезешь меня домой?
— Конечно, — ответил я. — Только надо передать полиции Лонг-Бич и Энджел-Сити, что ты в порядке: и те, и другие хотят поговорить с тобой. — И торопливо договорил, пока она не швырнула в меня вазой с ночного столика: — Это вовсе не обязательно делать тотчас же!
— Я позабочусь об этом, — усмехнулся дежурный констебль. — Но немножко времени я вам оставлю.
— Спасибо, — сказала Джуди.
Мы вышли из палаты. Целитель Мурад отправился к другому пациенту. Мадам Руфь и Найджел Холмонделей зашагали к лифту. Следом за ними поплелся и констебль. Я повернулся к Тони Судакису:
— Тони, у меня нет слов, чтобы выразить…
— А, пустяки, — отмахнулся он. — Я рад, что все получилось. Ну, мне пора на работу. Еще увидимся — когда ты заявишься туда с очередной проверкой.
— Отныне туда будут посылать кого-нибудь другого, — пообещал я. — Чтобы избавить меня от борьбы между чувством и долгом.
Тони засмеялся, похлопал меня по спине и ушел. Я ждал в коридоре. На другой его стороне я заметил надпись большими красными буквами:
ОТДЕЛЕНИЕ ИНТЕНСИВНОЙ МОЛИТВЫ. БЕЗ БЛАГОСЛОВЕНИЯ НЕ ВХОДИТЬ!
Какое счастье, что Джуди не пришлось входить в эту дверь.
Она вышла из палаты. Мне пришлось показать, где нужно выписываться, — она ничего не помнила и не знала, как попала сюда. В регистратуре затеяли было перебранку, пока Джуди не произнесла волшебные слова: «Голубой Щит». Тогда вдруг все стало легко и просто, хотя пришлось некоторое время заполнять бумажки.
Наконец мы вышли на стоянку и уселись на мой ковер. И вот тогда я нагнулся к Джуди и поцеловал ее. И она обняла меня. И когда наконец ковер взмыл в воздух, я старался вести его медленно и осторожно.
Была середина дня, поэтому на дорогах было спокойно. Почти все соседи Джуди были на работе. Мне пришлось воспользоваться моим входным талисманом — у нее не оказалось своего.
— О Боже, как хорошо опять оказаться дома! — воскликнула Джуди, когда мы вошли. Занавески были раздвинуты; она задернула их. Потом побежала на кухню и открыла ледник. Я услышал страдальческий вздох. — Половину продуктов придется выбросить. Ах, вот оно, отлично! Осталось еще немного пива.
— Пива? — повторил я.
Она опять вздохнула — на сей раз из-за моей недогадливости.
— Для «чаши корня», — пояснила она так, словно я чего-то не понимал (хотя в тот момент я действительно ничего не понимал).
Джуди вернулась в гостиную, где я топтался на месте, как заблудшая душа. Она сделала все, что могла, чтобы оживить меня; этот поцелуй… ну, если бы мои веки были оконными шторами, они захлопали и закрутились бы на своих палках, будто от урагана.
— Вот что я собираюсь сделать, — сказала Джуди, загибая пальцы: — Во-первых, выпить «чашу корня». Во-вторых, вылезти из этих тряпок. В-третьих, принять душ, чтобы забыть, что они на мне были. А потом я надену что-нибудь, что покажется тебе поинтереснее, и постараюсь как следует отблагодарить тебя за то, что ты спас меня из Девяти преисподних. Ну как?
— Великолепно, — прохрипел я.
— Мне это тоже нравится. — Джуди выпила «чашу корня» до дна, а потом сбросила с себя одежду прямо посреди комнаты. Когда я потянулся к ней, она увернулась. — Подожди. Мне действительно нужно искупаться. Я недолго, обещаю. Хорошо?
— Хорошо. — И я послушно сел на диван.
