— На острове останутся только управление и самые секретные подразделения. Второй комплекс, куда всё это переправится после сезона дождей, строится возле Порто-Франко, — просветила меня Катя. — Туда это всё и поедет — просто через тутошние «ворота» затащили.
Это нормально, и выглядит логично. Признаться, базирование всех сил Отдела на удалённом от всего и вся острове вызывало у меня, мягко говоря, удивление.
— У нас здесь и центр их подготовки, и основная база. Видите, там начинают ещё один блок строить? — показала Катя рукой.
Справа от вертолётной площадки кипела стройка. Возводился ещё один быстросборный двухэтажный блок.
— Там будет тактический центр — будут дежурить две группы быстрого реагирования. Всегда. И ещё две группы постоянно будут готовы в Порто-Франко. А ещё любимая организовывает отдел внутренних расследований. Это первое, что она протолкнула после того, как обнаружилось исчезновение Родмана. И этот отдел возглавлю я.
— Поздравляю! Будешь охотиться на своих?
— «Своя» мне здесь только Светлана, и ещё одна девочка из ресепшн нравится. А остальные — добыча, — утрированно хищно оскалилась Катя, показав мелкие белые зубки.
— Катя, ты очень цинична, — усмехнулся я.
— Очень, иногда самой страшно, — притворно вздохнула она.
— Арсенал покажешь?
— Не вопрос. Пошли.
Мы прошли через проходную в ту часть базы, где находились стрельбище и арсенал, миновали ещё один пункт контроля, где предъявили охраннику с таким же М4, как у меня, свои золотые жетоны. Он пропустил нас внутрь без вопросов.
— Кто определяет вооружение сотрудников? — спросил я.
— Мм… — озадачилась Катя. — Кто-то из помощников моей любимой, единый стандарт. А тактические группы будут подбирать себе вооружение самостоятельно.
Тогда я вкрадчиво поинтересовался, могу ли считать свою «hit team» за «tac team» и воспользоваться складом в интересах будущей операции по устранению предателя Родмана?
Катя сказала, что мои логические выкладки можно считать справедливыми, и дальнейшее оформление выдачи заняло не больше десяти минут, благо компьютерная сеть уже функционировала, а я её ещё и торопил постоянно.
Вообще-то я надеялся легально подыскать замену утраченному «армалайту», и если возможно, то даже чуть более навороченную. Как ни крути, но утраченная винтовка была всё же «бюджетным вариантом». Рассчитывал я, если честно, на британские винтовки AI Super Magnum, что стояли на вооружении снайперов Патрульных сил, известные больше как L115A1, но таких, как ни странно, на складе Отдела не оказалось. И вообще под калибр «.338 лапуа» ничего не было. Но не отказываться же, раз честь предложена? Ну пусть не предложена, но всё- таки…
В результате схватил винтовку Tac-Ops Tango 51 с классическим военным десятикратником «Льюпольд» четвёртой модели. Причём под обычный калибр 7,62x51 мм. Никакого футуризма — самые классические из классических форм, полимерное «варминтное» ложе производства «Мак-Миллан», специально изготовленный и доведённый до ума хром-молибденовый ствол с покрытием защитного цвета, пригодный для установки глушителя, который прилагался, сошки «харрис», увеличенная рукоятка ремингтоновского затвора. Красивая, удобная, поворотистая в бою винтовка, которой ещё и зацепиться не боишься.
Вообще-то настолько короткий ствол в моём понимании никак не может соответствовать заявленной меткости — нужен бы дюйма в двадцать два, а ещё лучше — в двадцать четыре, но к винтовке были приложены несколько мишеней с отстрелянными группами из трёх выстрелов, и говорили они за себя сами. А жульничать с таким не принято. И по результату отстрела можно прикинуть, да и просто прочитать на обороте, что кучность здорово смахивает на четверть угловой минуты, а это очень, очень серьёзно.
Решив при случае убедиться в этом лично, на стрельбище отдельского учебного центра, если плечо немного подживёт, я прихватил пару сотен патронов «Федерал Голд Медал Матч» с пулей в сто семьдесят пять гран и ещё две сотни дозвуковых «лапуа» с утяжелённой пулей в двести гран, похвалив себя за умение халявничать, и следовательно — экономить.
Территория Ордена, о. Нью-Хэвен
22 год, 18 число 10 месяца, понедельник, 17:00
Мсье Жак Гольдман был очень мал ростом, неумеренно носат, шумен, навязчиво дружелюбен, часто и громко хохотал, при этом наблюдая за тобой вполне холодными и очень осмысленными глазами. Говорил он по-английски быстро и свободно, но с заметным французским акцентом. Между делом он задал мне несколько вопросов о провале операции по передаче ПЗРК на Дикие острова, затем поинтересовался составом моей группы, на что я отвечал весьма уклончиво, что использую людей весьма разных, объединённых лишь высоким профессиональным уровнем и желанием хорошо зарабатывать. Мсье Гольдман сказал, что видел фотографию Марии Гомез и весьма впечатлён её красотой, на что я ему сказал, что в своё время был не меньше поражён оной, и с тех пор мы с Марией Гомез добились заметного прогресса в наших отношениях.
Затем мсье Гольдман неожиданно поинтересовался моим отношением к налёту на остров Нью-Хэвен и захвату Диких островов. Я ответил ему, что налёт на остров Нью-Хэвен был предопределён исторически, потому что нельзя так откровенно зарабатывать на других людях, отталкивая их от кормушки: это всегда приводит к последствиям, которые и имели здесь место. Нравится ему такое мнение или нет, но следует быть объективным и понимать, что любое действие рождает противодействие. А по поводу Диких островов я сказал, что для меня это совсем не сюрприз, потому что я был приглашён Спенсером Родманом в Отдел специально для предотвращения подобного захвата. И если бы Родман вдруг не начал вести себя странно, а просто придерживался первоначального плана, то Дикие острова могли бы быть захвачены американским флотом, то есть Орденом.
Тогда мсье Гольдман спросил, что, по моему мнению, послужило поводом к странному поведению Родмана, на что я ответил, что это видней тем, кто ведёт расследование. Я же в основном находился вдалеке от острова, и судить о мотивах поведения отдельского начальства мне сложно. В любом случае похоже, что что-то произошло, и вместо того, чтобы работать по плану, он начал менять его на ходу, подчас в довольно странных направлениях.
После этого господин Гольдман проявил интерес к тому, зачем Родман вызвал нас на остров и заставил заниматься провозом неизвестных людей? Я ответил, что, скорее всего, он готовился подставить нас в качестве виновных, но что-то пошло не так, он вынужден был бежать, и эта его задумка так задумкой и осталась. Вероятно, сказал я Гольдману, что-то произошло в доме Родмана в ходе визита его друга-маньяка, и это заставило Родмана спасаться бегством раньше времени. Например, маньяк-убийца вдруг вскрыл замыслы предателя, или наоборот. А нас он здесь просто бросил, когда его планы нарушились.
Следующим вопросом был тот, которого я давно ожидал: не известно ли мне, где остановились те люди, которых мы с Марией Гомез проводили мимо пограничного контроля? Тут можно было врать смело: проверить это никак нельзя, а со Светланой и Смитом мы договорились заранее, и я рассказал, что привозил их домой к себе, а затем туда приезжал Маллиган и увозил их куда-то ещё, вместе со всем багажом. Где-то совсем неподалёку от этих мест была снята для них большая вилла, но где — мне неизвестно. В разговор вмешалась Светлана и сказала, что они обнаружили место по финансовым записям Отдела, потому что Родману хватило наглости оплачивать постой злодеев казёнными средствами. Сейчас там работают оперативники Отдела и обнаружили следы пребывания многих людей, но больше ничего полезного для расследования обнаружить не удалось.
В довершение беседы Жак Гольдман поинтересовался, где и как я намерен искать Спенсера Родмана. Я же ответил, что пока окончательно не решил — слишком недавно мне поставили задачу, но с очень высокой долей вероятности могу сказать, что господина Родмана я всё же найду и скорее всего, убью. В ответ мсье Гольдман выразил желание, чтобы я привёз доказательства смерти этого негодяя, и ещё выразил надежду, что Спенсер Родман умрёт мучительным способом. Я пообещал, что если мне удастся добраться до Родмана неким образом, позволяющим выбирать способы его умерщвления, то обязательно выберу самый мучительный из доступных на тот момент.
Финалом нашей встречи стала краткая речь Гольдмана о том, что никакой катастрофы не произошло, и разумные люди всегда сумеют достичь компромисса. Он уверен, что и в данной ситуации, когда доступ к «воротам» получил конкурент и вероятный противник и доступ к нефтяным ресурсам тоже закрыт, всё равно остаётся почва для переговоров и возможности для минимизации ущерба интересам Ордена. С этим я немедленно согласился, на чём мы с мсье Гольдманом и расстались. Похоже, что он тренировал на нас речь, предназначенную для кого-то другого.
— И как тебе наш куратор? — поинтересовалась Светлана после того, как за Гольдманом закрылась дверь.
— Орёл комнатный, — усмехнулся я. — И всё на твою задницу глаза скашивал. Или в вырез рубашки. Я даже боялся, что если его в этот момент что-то напугает, то у него будет косоглазие на всю жизнь.
— Да, он у нас такой, — усмехнулась она. — Но если честно, то он весьма разумный человек. Подчас слишком разумный, из тех, что способны не заметить самого отчаянного предательства, если предатель может оказаться полезным. Прагматик даже не до мозга костей, а не знаю до какой степени. Ты уже успел наш арсенал ограбить?
— Уже сообщили?
— Нет. Я просто звонила Кате, когда ты там копался, и она сказала.
— Понятно. Да, порылся немного. Ты ведь хочешь, чтобы я злодея победил? Вот и вооружаюсь.
— Понятно, — кивнула она. — Я и не возражаю: для милого дружка и серёжку из ушка.
— Ты минет обещала, — напомнил я. — Два.
— В другой раз, — отмахнулась она. — А то ещё войдёт кто.
— Тварь лживая, — вздохнул я громко.
— А других на эту работу не берут, — отрезала она и посерьёзнела: — А сейчас я начала подбирать тактические команды, изучаю досье разных людей. Нам нужны собственные силы: отношения с патрулём несколько натянутые, так что их бойцов не всегда и не во всё посвятишь. Свои нужны.
— Кто возглавит? — заинтересовался я.
— Есть у нас один человек на примете — бывший капитан британской САС. Потом долго работал в «Эринис» — знаешь такую компанию?
— Знаю. Частная военная компания. Старосветская. Наёмники.
— Верно, но они и здесь работают, — подтвердила она. — В общем, пока ещё не точно, окончательного разговора с ним не было, хотя предварительно он заинтересован в работе. Для меня главное — подобрать двух-трёх толковых командиров, а дальше они пусть набирают группы.
— Много людей планируете?
Много людей в такой конторе не надо: она потеряет эффективность. Вон израильский «Моссад» и посейчас малолюден, а при необходимости привлекают контракторов. А ЦРУ распухло от штатов, и утечки у них одна за другой. И КПД ниже паровозного.
— Нет, — сразу ушла она в отказ. — Вместе с тыловиками и прочими — не больше полусотни для начала, но зато самых лучших.
Ну молодец, я всё лучше и лучше о ней думаю.
— Кстати, а то, что ты русская, не мешает?
— Знаешь, нет, — покачала она головой. — Здесь вообще не заморачиваются национальностью. Ещё когда набирают людей для работы на Орден, во всех тестах есть пункты на проблемы с национализмом. Подбирают только тех, кто готов добиваться результата, делать карьеру и больше ни о чём не беспокоиться. Например, американцев из тех, что по любому поводу размахивают флагом и кричат «America kicks asses!»[22], в Орден категорически не берут.
— И когда твой куратор намерен тебя утвердить на должности? — уточнил я.
