только надо вовремя сообразить.
— Джулия, скажите, а мы можем сделать крюк через то самое «торговое место»? Я хочу запомнить дорогу и вообще оглядеться там.
— Конечно. Это почти по дороге к моему дому.
Действительно, найти широко раскинувшийся, изрядного размера «молл» труда бы не составило и без подсказки. Затем я отвёз Джулию домой, почти без труда отклонив её приглашение подняться к ней на чашечку кофе или ещё чего-нибудь. Наверное, камера у неё в спальне стоит, не иначе, потому что в руках у неё с собой не было ничего, в чём камеру можно было бы скрыть.
Территория Ордена, о. Нью-Хэвен
22 год, 20 число 10 месяца, среда, 10:00
Ещё вчера с вечера я позвонил Светлане и предупредил, что меня сегодня не будет в Отделе как минимум до вечера, и напомнил ей про банковские бумаги Родмана. С утра я впервые надел здесь джинсы, которые так и лежали в сумке бесполезным грузом, и кеды, а на руку нацепил старосветские спортивные часы уважаемой швейцарской компании «Бланпа» вместо привычных здесь электронных. Пистолет я прихватил, а автомат сегодня даже не стал брать. Там, куда я сейчас направляюсь, мне это точно не понадобится.
Но для начала я поехал в показанный мне вчера Джулией торговый центр. К моему счастью, он больше специализировался в одежде класса «кэжуал» и спортивной, что мне и требовалось. Причём, что немаловажно, одежда продавалась для всех сезонов — видимо, потому что сезон здесь и сезон за «воротами» изрядно не совпадали. Там я прикупил себе тёмно- синего цвета драповую куртку-бушлат для холодной погоды, под неё «кенгуруху» с капюшоном и крепкие ботинки «Тимберлэнд» для осени и зимы. Примерил это всё, посмотрелся в зеркало — вполне нормальный вид для Старого Света, особенно для сырой и промозглой лондонской зимы. Да-да, я собрался за «ворота». Позвонил туда с утра, убедился, что сегодня канал работает, и собрался.
Прибарахлившись, я вышел из магазина — и уже через пятнадцать минут припарковал джип на площади перед терминалом. На входе на территорию пассажирского терминала вместо одного часового стояли трое за металлическим барьером, и уже в полевой форме вместо повседневной. Я предъявил им жетон, прошёл внутрь и направился к двери с табличкой «11» над ними, которую мне здесь в своё время показала одна девушка, которую я второй раз в жизни разглядывал в оптический прицел, когда она кралась по двору, а в третий раз — сейчас, стоящую за стойкой. Звали её Лиз, кстати.
Как ни странно, она меня узнала. Может быть, по жетону, не знаю, но я себе польстил, что это именно я ей запомнился.
— Хотите прогуляться на ту сторону? — спросила она.
— Да, надо бы мне в Лондон на денёк.
— А я всё никак не вырвусь, — вздохнула Лиз.
— Скажите, а куда ведёт этот выход?
— В подземную парковку офисного здания неподалёку от Марбл Арч, — ответила она и добавила: — Там можете машину в прокат взять, если нужна.
— Нет, я прогуляюсь, мне недалеко. А вот банкноты с портретом Ея Величества мне нужны.
— Тогда вам надо пройти в общий зал терминала — там есть обмен, — показала она на большую стеклянную дверь сзади. — Курс вполне приличный, один фунт десять пенсов за экю. И возвращайтесь сюда. Кстати, там можете открыть счёт и обзавестись кредитной картой, которая будет действительна с той стороны.
— Орденского банка? — сыронизировал я.
— Нет, совсем нет, — улыбнулась она. — Нормальных английских банков. И очень быстро — минут за двадцать делают, прямо там.
Неплохая идея. Ходить со стопками наличных по Лондону не очень хорошо: вызывает подозрение.
— Могу я пока тёплую одежду здесь оставить?
— Конечно, — кивнула она. — Положите прямо на стойку — всё равно у нас не оживлённо.
И правда, у служебных проходов, кроме меня и этой девушки, не было никого. Я оставил бушлат со свитером на стойке, вышел во двор, затем зашёл в основной терминал через главный вход. Там действительно работал обменный пункт, который заодно был чем-то вроде представительства сразу четырёх гибралтарских банков. Я открыл счёт в одном из них и внёс на него сразу десять тысяч экю. Минут через двадцать мне отдали совершенно нормальную кредитку «Виза Голд», с моим именем и фамилией, с логотипом банка. Чудны дела твои, Господи.
Пистолет с кобурой я сдал Лиз, которая убрала его в маленький сейф и отдала мне ключ, а жетон я сдавать не стал. Нефиг. Натянул свитер, надел бушлат.
— Что делать дальше? — спросил я.
— Проходите в дверь, там вам всё объяснят. Вы ещё не ходили через пассажирские «ворота»?
— Нет.
— Ну, увидите.
Я открыл распашную дверь в следующую комнату и вошёл. Большая комната с бетонными стенами, кое-как покрашенными белилами, бетонный пол, рамка «ворот» около двух метров в высоту и метра полтора шириной. Прямо в арку уходили трубчатые рельсы, как под вагонетку для «американских горок», а на рельсах стояла небольшая платформа с двумя креслами и отсеком под багаж. У дальней стены помещения находилось нечто вроде пульта управления с парой мониторов и несколькими переключателями, за которым сидел молодой парень в оранжевом комбинезоне с орденской пирамидой на груди.
— Впервые проходите или уже доводилось? — спросил он меня сонно-равнодушным тоном.
— Впервые.
— Всё очень просто, — всё так же вальяжно произнёс он. — Садитесь в одно из кресел на платформе и отдыхаете. После гудка замираете, проезжаете «зеркало» и встаёте с платформы. Всё. Если будет багаж, то ставите его вот в это место, за рейлинг, садитесь, ждёте гудка и проезжаете. Какие-нибудь вопросы?
— Долго ждать?
— Канал сегодня работает… — чуть задумчиво ответил парень. — Думаю, что «пик» быстро поймаю, чтобы вас протолкнуть… Нет, недолго.
Кресло было пластиковое, штампованное, как на стадионе. Никаких ремней или чего иного. Вообще вся конструкция с виду никакими высокими технологиями не блистала. Железяки, болты, трубы, провода к каким-то блокам на «воротах», больше напоминающим газовые баллоны. Платформу придумали затем, чтобы проходящий по каналу двигался именно вперёд, а не завалился назад, будучи пьяным, например. Насколько я помнил, именно этого нельзя было допускать.
Едва я уселся на оранжевое пластмассовое сиденье, как загудела сирена, поверхность «ворот» обратилась в уже знакомое мне колеблющееся «зеркало», платформа бодро сорвалась с места, пронесла меня через его поверхность так быстро, что я ничего не успел почувствовать, и почти сразу же остановилась с резким замедлением, заставив меня качнуться вперёд. Я посмотрел по сторонам и обнаружил, что нахожусь в точно такой же комнате, в какой был секунду назад, только за пультом управления другой парень, в синей куртке с каким-то логотипом вместо орденской пирамиды.
— Привет, — кивнул он мне. — Слезайте. Вы надолго?
— Нет, на несколько часов.
— То есть отель бронировать или помочь с чем-нибудь другим не требуется? — уточнил он.
— Нет, спасибо, — поблагодарил я. — Скажите только, сколько здесь сейчас времени и какая погода?
Парень показал на часы на стене. Четверть двенадцатого. Рядом висел монитор, сообщавший погоду и температуру в градусах по Фаренгейту и Цельсию. По Цельсию было плюс пять — вполне стандартная погода для зимнего Лондона. Затем парень вытащил из ящика магнитную ключ-карту и протянул её мне.
— На обратном пути понадобится, чтобы дверь открылась. И дорогу не забывайте, а то случалось здесь… всякое.
— Спасибо. Увидимся.
— Увидимся.
Я прошёл мимо парня в дальнюю дверь в комнате и оказался возле стойки, за которой дежурили двое вооружённых пистолетами охранников. Они ничего мне не сказали — лишь кивнули, равно как и я им. Один из них нажал на кнопку отпирания двери, я услышал зуммер и толкнул массивную металлическую дверь. Она вела в тамбур со шлюзовой системой, как на входе в некоторые небольшие отделения банков. Одна дверь за мной закрылась, а вторая передо мной открылась. Я вышел и оказался в большом подземном гараже. И меня окутало запахами бензина, выхлопного дыма, пыли, влажного бетона. Вот ведь гадость какая. Чёрт возьми, как я привык там, в Новой Земле, к свежему воздуху! Рядом со мной оказалась бетонная лестница с зелёной табличкой «Exit», куда я и направился.
Гараж находился почти у самой Мраморной арки. Справа от меня по противоположной стороне улицы вдаль тянулись дорожки и газоны Гайд-парка, за спиной лежал район, спешно заселяемый арабами и простирающийся до самой Гайд-парк-сквср — «Маленький Бейрут». А налево уходила шумная, суетливая и бестолковая Оксфорд-стрит, начинающаяся со стеклянного куба универсама «Маркс энд Спенсер». Знакомые, знакомые места и при этом уже совершенно незнакомые. Шумно и невероятно многолюдно. Множество машин. Толкающиеся в хвост друг другу автобусы на Оксфорд-стрит. Мигающие светофоры.
Сначала навестил банкомат банка «Баркли». Карта сработала, из щёлкнувшей задвижкой щели прямо мне в руки выехала тощая стопка двадцатифунтовых банкнот. Жить можно. Я свернул налево, дошёл до угла «Маркс энд Спенсер», дождался зелёного света, перешёл на другую сторону Оксфорд-стрит и вошёл в магазин электроники на противоположной стороне. Прямо у кассы я купил две флэшки, опять вышел на улицу, прошёл чуть дальше, свернул направо и пошёл в сторону Вашингтон-сквер по маленьким улочкам района Мейфэйр. Я здесь жил и провёл много времени, поэтому вспоминать дорогу мне совсем не требовалось. К тому же я вообще любил лондонский Вест Энд и сейчас получал удовольствие от прогулки. Единственное, что мне не слишком нравилось, — холод. Пять градусов — не мороз, но после тропических широт Новой Земли, где я провёл последние месяцы, я здорово мёрз.
Пропетляв мимо домов с привратниками и припаркованными «бентли», я пересёк Вашингтон-сквер с нелепым серым кубом американского посольства, окружённого бетонными и металлическими барьерами, и вскоре выбрался на Керзон-стрит, место, где в своё время находился офис моего партнёра и где я сам прожил пару лет, снимая студию в доме под гордым названием «Керзон Плаза». Вообще-то я шёл в здание как раз напротив своего бывшего места жительства, именуемое «Керзон Уан», но в последний момент остановился. Ностальгия накатила. Повернул обратно и, пройдя метров сто, нырнул в арку напротив отеля «Вашингтон» — довольно мерзкого места с претензией на роскошь, маленькими номерами и большими ценами. Пройдя арку насквозь, я вышел на крошечную площадь и увидел слева красную с золотом, хорошо знакомую вывеску паба «Кингз Армз».
Толкнул тяжёлую дверь паба, вошёл внутрь. Этому пабу уже лет двести, и за все двести лет в его интерьере ничего не изменилось. А на мой взгляд, так не изменилось совсем, потому что за стойкой на первом этаже стояла хорошо знакомая мне толстая девушка в очках, которая наливала мне эль в течение всего моего пребывания в этом городе. Она меня сразу узнала и даже помнила, что я обычно заказываю. Спросила: «Как обычно?» — и, взявшись за рукоятку насоса, накачала мне пинту эля «Лондон Прайд». Пристроившись у стойки, я с удовольствием отхлебнул. Эх, хороший эль. В Новой Земле я пил какой-то другой «Прайд», в порту в Порто-Франко, но этот «Прайд» всё же получше, на мой взгляд.
В пабе было ещё немноголюдно, хотя уже начиналось время ланча и публика начинала подваливать. В основном работники из окрестных офисов — все в костюмах с галстуками. На этой улице, где в основном расположены офисы всевозможных брокерских контор и финансовых компаний, по-другому на работу не одеваются.
Бармэйд, которую звали Энн, расспросила меня, куда я пропал, и я ответил, что уехал работать в Латинскую Америку. А чем не версия? Очень даже мог — и загар объясняется, а
