— А во-вторых, расширяет наш кругозор по ботанике… — добавила Катька упавшим голосом.
— Ха! — сказал Санька. — Кругозор! Да у меня и без того кругозор — на все триста шестьдесят градусов!
— Как у жирафы? — ехидно спросила Катька.
— Еще шире!
— Тогда назови мне ряд лекарственных трав! — предложила Катька.
Санька поднял глаза к потолку.
— Так. Подорожник — раз. Ромашка — два…
Он вглядывался в потолок, но там ничего не было написано.
— Раз-два и обчелся, — засмеялась Катька.
— Ну и ладно, — обиделся Санька. — Мне и одного подорожника пока хватает.
Но тут вдруг подал голос молчавший всегда до этого Яшка-Механик.
— А что если перетаскать мусорную кучу, которая под оградой, в другое место?
Механиком Яшку прозвали за то, что он любил подбирать разные железки. Карманы его всегда топорщились, а брюки сползали с пояса. Руки его обычно были в мазуте, и ему не раз доставалось от санитарной тройки.
Сейчас Яшка предлагал перетаскать кучу мусора, оставшуюся после строителей. Но Алька сразу понял, куда клонит Механик.
— Хитер бобер, — сказал он. — Какой же это полезный труд, мусор с одного места в другое перетаскивать. Кто-кто, а мы знаем, что ты пропадаешь на свалке и выкапываешь там разные железяки. Хочешь, чтобы мы тебе помогали?
— Какую-то интересную штуковину нашел, а один никак не могу вырыть, — признался Яшка.
Корыстное предложение Механика ребята решительно отвергли.
Посидели, помолчали еще. Кто-то заикнулся, что, мол, неплохо бы погонять футбол, ведь это тоже работа…
Алька рассудительно заметил:
— Конечно, гонять футбол — это работа. Но ведь надо, чтобы она приносила пользу.
— Это верно, — сказал Игорь. — Лагерю от футбола пользы нет — наше звено уже три раза из-за него на обед опаздывало.
— Вот в кружок по изучению английского языка я бы пошел, — неожиданно сказал Игорь и вздохнул. — Представляете, как-то встречаю в Одесском порту пацана. Такой разноцветный, как попугай. Наверно, какой-нибудь принц африканский. Он меня о чем-то спрашивает, а я стою и только головой мотаю. Если бы кумекал по-иностранному, я бы ему расписал, кто они такие, эти принцы…
— Может, это не принц? — усомнился Санька.
— По-иностранному не понимаю, — сказал Игорь. — Может, и не принц, и не африканец… Или вот однажды морские пограничники взяли меня на свой катер — командир был знакомый… — Почувствовав к себе внимание, он приосанился и продолжал: — Плывем, волны разыгрались, наша посудина летает вверх и вниз, вверх и вниз. Я стою около радиолокатора и вдруг вижу на экране маленькую точку… — Он выдержал паузу и небрежно добавил: — Взяли мы тогда двух нарушителей. Они что-то бормочут, а на каком языке — не понимаю. Спросил командира, а он говорит: «Это военная тайна, капитан…»
Мальчишки любили слушать рассказы Игоря. Они даже гордились, что в их звене есть такой человек, который плавал по морям, исколесил Амур, Волгу, Енисей.
Когда Игорь узнал, что поблизости от лагеря нет даже самой захудалой речки, а пруд будет заполнен водой только на следующий год, то вздохнул:
— Разве это отдых? Меня хлебом не корми, а водную стихию дай.
Вечером на пионерскую линейку он пришел в матросской форме, в тельняшке и бескозырке с броской ленточкой «Отважный».
— Подарок моряков, — объяснил он. — Я ведь у них вместо юнги, можно сказать, был…
Игоря стали звать Капитаном.
И вообще у Альки собрался народ бывалый и интересный. Взять того же Петьку-Добавочку. Ребята измеряли его живот веревочкой. Петька оказался толще Альки и Капитана, вместе взятых.
Петька человек добродушный и простой. Он готов был в любую минуту отдать товарищу собственную рубашку, но зато у него трудно было выпросить подержать в руках невзрачный значок. А значков у него была уйма, и весили они без малого пять килограммов. Всю эту богатую коллекцию значков, начиная с «Юного пчеловода» и кончая старинным замечательным значком «Ворошиловский стрелок», Добавочка привез в лагерь и хранил в небольшом сундучке, который всегда был под замком.
Сидели «Лесные братья», сидели, думали, но так ничего придумать не могли. То получалось полезно, но скучно, то наоборот — интересно, но без всякой пользы.
— Вы ходите и думайте! — наказал звеньевой.
Сам он пошел думать в одиночку. Увидел на территории лагеря в самом дальнем уголке крапиву и хотел было позвать звено, чтобы вырвать крапиву, но потом еще хорошенько подумал и отказался от этой затеи.
В аллейке Алька наткнулся на «Лесных братьев». Они сидели на скамье и, морщась, жевали еще не созревшую смородину.
— Это, конечно, не персики и здорово кислые ягоды, но в них куча витаминов, — рассуждал Добавочка.
Алька сел было на скамейку, но тут же вскочил, хлопнул себя по коленям:
— А что, если мы подготовим концерт? Ну, спеть, сплясать, акробатический этюд завернуть?
Игорь-Капитан пожал плечами. Но Алька с такой мольбой и надеждой смотрел на него, что Игорь не совсем внятно пролепетал:
— Насчет этюдов не знаю. А спеть можно попробовать…
— Ну вот, — обрадовался Алька. — Я же говорил… Давайте прямо сейчас прорепетируем.
Капитана заставили встать на скамейку и представлять, что это сцена. Тот смущенно улыбнулся.
— Буду петь песню из морского цикла.
— Валяй, — согласился Алька. — У тебя должно получиться.
Капитан благодарно наклонил голову и прокашлялся. Потом задрал подбородок к небу и громко крикнул:
— Я моряк, красивый сам собою!..
Отвел руку в сторону, ткнул указательным пальцем в тельняшку и добавил:
— Мне от роду двадцать лет…
Припев Капитан исполнял притопывая и, забыв, что стоит на скамейке, шлепнулся на землю.
Алька схватился руками за голову и мрачно смотрел на исполнителя. Капитан встал, отряхнулся и полюбопытствовал:
— Ну, как?
Алька молчал. Добавочка одобрил.
— Вообще ничего. Только я сначала думал — поросенка режут. А потом ты совсем, как ишак, заревел.
— Сам ишак, — обиделся Капитан. — Смородины нажевался, вот во рту и свело. Хотите пиратскую песню исполню? Там выводить мотив не надо…
— Помолчал бы ты лучше, пират! — сказал Алька. — Нет таланта — не лезь на сцену… Может ты, Петька, попробуешь?
Петька на секунду задумался. Потом неуверенно сказал:
— Продекламировать могу. Старинную песню. Ее один мой знакомый любил петь. Как начнет
