изучению магических искусств. Место тут самое подходящее, изолированное от других дворцов. Ты со мной согласен?
— Вы хотите снести храм? — изумился патриарх.
— Вот именно. Он пустует уже десятки лет. Все внутри заросло паутиной. А паучищи там такие, что свободно могут птичек ловить. Никакого святотатства в этом нет, честное слово! — Император одарил Гнатия самой чарующей из своих улыбок.
Вселенский патриарх был гораздо серьезнее своего государя и как минимум вдвое старше. Но устоять перед обаянием императора, действовавшим не хуже магических чар, не сумел.
— Пирр с его узколобыми сторонниками осыплют меня бранью, — сказал Гнатий, покачивая головой, — но с точки зрения практической, ваше величество, я думаю, вы правы. Ладно, я согласен. Вы можете разрушить этот пустующий храм и выстроить здесь что угодно.
— Возможно, ваше величество, вам следовало бы взамен разрушенного храма построить новый где- нибудь в городе, — ввернул Крисп.
— Прекрасная мысль! — одобрил Гнатий. — Вы не против, ваше величество?
— Конечно! — воскликнул Анфим. — Крисп, проследи, чтобы логофеты выделили из казны деньги на постройку храма. А эту старую развалюху мы ликвидируем на следующей же неделе. Я хочу, чтобы ты присутствовал при сносе, Гнатий.
Патриарх провел рукой по бритой голове:
— Как скажете, ваше величество. Но зачем?
— Как то есть зачем? Чтобы помолиться, пока будут сносить храм! — Анфим вновь просиял своей обворожительной улыбкой.
Но на сей раз это не помогло. Гнатий медленно покачал головой:
— Боюсь, я не смогу, ваше величество. Существуют специальные литургии по случаю постройки храма, но молитв, посвященных разрушению храмов, мы от своих предков не унаследовали.
— Так придумай молитву сам! — сказал Анфим. — Ты знаменитый богослов, Гнатий. Тебя не затруднит найти слова, которые понравятся благому богу.
— Как ему может понравиться уничтожение его собственного храма? — возразил патриарх. — Поскольку здание давно пустует, Фос, возможно, не разгневается, однако большего я от него просить не могу.
— Но он же получит взамен новый храм, который не будет пустовать! — сказал Крисп.
Гнатий бросил на него неприязненный взгляд:
— Я с радостью помолюсь при его закладке, обещаю. Но за свержение храма — нет, я за это молиться не буду.
— Быть может, Пирр согласится, — небрежно заметил Крисп.
— Ни за что! Тут мы с ним будем солидарны… Хотя… — Гнатий был не только патриархом, но и политиком. И политик взял сейчас верх. — Кто знает, на что способен Пирр, чтобы добиться императорского благоволения своему фанатизму? — задумчиво, более себе, чем Криспу и Анфиму, сказал патриарх. И, помолчав еще немного, недовольно проворчал:
— Ладно, ваше величество, будет вам ваша молитва!
— Превосходно! — воскликнул Анфим. — Я знал, что могу на тебя положиться, Гнатий.
Патриарх сжал челюсти и поклонился. Радостно потрепав его по плечу, Анфим устремился обратно к императорской резиденции. Гнатий с Криспом пошли за ним.
— Держал бы ты лучше язык за зубами, вестиарий, — прошипел Гнатий.
— Я служу своему хозяину, — отозвался Крисп. — Его желания для меня закон, и я как могу помогаю им исполниться.
— Мы оба с ним будем выглядеть дураками на этой церемонии, — сказал Гнатий. — Ты полагаешь, что сослужил ему хорошую службу?
Крисп подумал, что Гнатия больше волнует сам Гнатий, чем Анфим, но вслух лишь коротко заметил:
— Его величество, похоже, это не беспокоит.
Гнатий фыркнул и зашагал вперед, стуча синими сапогами по каменным плиткам.
Неделю спустя, исполняя повеление императора, у храма собралась небольшая толпа жрецов и чиновного люда. Петрония меж ними не было; он затворился с макуранскими послами. «Вот кто занят настоящим делом», — подумал Крисп.
Анфим, подойдя к нему, заявил:
— Познакомься, Крисп! Это Трокунд, тот самый маг, который будет моим наставником. А это мой вестиарий Крисп. Если Трокунду понадобятся средства на нужды магии, Крисп проследит, чтобы не было задержки с деньгами.
— Разумеется, ваше величество. — Крисп подозрительно глянул на Трокунда. «Вот и еще одна пиявка присосалась к императору!» — с негодованием подумал он. Неудержимый прилив гнева лишил его дара речи; он вдруг прекрасно понял те чувства, что испытывал к своему племяннику Петроний.
Трокунд, в свою очередь, уставился на Криспа. Глаза жреца, полуприкрытые тяжелыми веками, светились умом.
— Мы будем частенько встречаться, поскольку мне многому нужно научить его величество, — промолвил он проникновенным басом, совсем не вязавшимся с его щуплой, среднего роста фигурой. Голова у Трокунда, как и положено, была выбрита, но вместо синей рясы на нем красовалась совсем не жреческая оранжевая туника.
— Рад познакомиться с тобою, маг! — Холодный тон Криспа опровергал его слова.
— Я тоже рад знакомству, ев… — Трокунд осекся. Он собирался уязвить Криспа так же, как тот в свое время подкалывал Скомбра, но, спохватившись, что обращение явно не по адресу, запнулся и промямлил:
— Я тоже рад, вестиарий.
Крисп улыбнулся. Приятно, что маги тоже могут ошибаться. Крисп, естественно, не преминул ткнуть Трокунда носом в оплошность:
— Меня величают «почитаемый и почтенный господин».
— А вот и Гнатий! — радостно воскликнул Анфим. Крисп с Трокундом обернулись, глядя на приближающегося патриарха.
Гнатий остановился перед Автократором и простерся ниц, сохраняя мрачное достоинство.
— Я сочинил для вас молитву, ваше величество, — сказал он, поднявшись.
— Ну так читай поскорее, чтобы рабочие могли начать! — велел император.
Гнатий встал лицом к обреченному храму, плюнул в знак отречения от Скотоса на землю и воздел руки к небу.
— Славься, Фос многострадальный, во все времена! — заявил он. — И ныне, и присно, и во веки веков! Да будет так!
— Да будет так, — эхом подхватили собравшиеся сановники. Голоса их, правда, звучали не очень уверенно; Крисп — и не он один — взглянул на Анфима: как, интересно, тот отреагирует на молитву, в которой по сути Фоса просили смириться с его императорскими капризами.
Но Анфим пропустил завуалированную критику мимо ушей и поклонился Гнатию.
— Благодарю вас, пресвятой отец. Это как раз то, что надо. — И крикнул бригаде рабочих, стоящих у храма:
— Давайте, ребята!
Рабочие набросились на обветшалое здание с кирками и ломами. Поскольку церемония окончилась, придворные чиновники и клерикалы начали расходиться. Крисп двинулся было за Анфимом к императорской резиденции, но тут Трокунд положил руку ему на плечо. Крисп скинул ее.
— Чего надо? — грубо спросил он.
— Мне нужны деньги для закупки нескольких сотен листов пергамента, — ответил маг.
— Зачем тебе такая прорва пергамента?
— Так нужно, — заявил Трокунд. — Для его величества. Если он хочет сделаться магом, ему необходимо собственноручно переписать заклинания, которыми он потом будет пользоваться.
Уперев руки в боки, Трокунд явно ожидал отказа — чтобы тут же бежать к Анфиму с жалобой.
