Клиат внимательно посмотрел на него. Потом поднял руку, чтобы почесать подбородок, но тут же скорчился от боли и замер. Потом вздохнул.
— И что же ты хочешь от меня узнать, а?
— Скажи мне вот что. Что тебе известно о колдуне, одетом в черное, который называет себя Баламунгом?
— Ах, этот мужлан? До сегодняшнего дня я практически не имел с ним дела, да и не особенно к тому стремился. Лишь дураки связываются с колдунами, вот что я скажу, несмотря на все выгоды от такой дружбы. Какое удовольствие побеждать околдованных врагов? Не большее, чем перерезать глотку свинье, да и в том иногда больше проку. Но те, что прибиваются к Баламунгу, теперь процветают, а те немногие, что пытаются выступить против, умирают, причем порой в таких страшных муках, что и сдирание кожи в сравнении с ними покажется пустяком. Не так давно, например, прямо при мне одного бедолагу вмиг превратили в клубок извивающихся червяков. Вот была вонь!
Клиат вздохнул еще раз.
— Прошло года полтора с тех пор, как колдун-омадхаун появился у нас, и, несмотря на то что мы больше не воюем с кланом Брикриу и воришками Мериазека, я до сих пор тоскую по тем временам, когда мы могли зарубить кого угодно, не спрашивая разрешения у этого высохшего карлика Баламунга. У него и у его дурацкого талисмана! — Трокмэ сплюнул на покрытый толстым слоем грязи пол.
— У талисмана? — повторил Джерин.
— Йо. Я видел его. Собственными глазами. Такой прямоугольный, длиной где-то с мое предплечье… и такой же широкий, но, ясно, потоньше. Он открывается, когда старикашка собирается кого-то заколдовать. Или сотворить что-то такое. А потом вспыхивает… почти как факел. Я видел это собственными глазами, — повторил Клиат.
— Ты умеешь читать? — спросил барон.
— Нет, разумеется, и писать тоже. Как и летать. Ради богов, зачем тебе это все знать?
— Неважно, — откликнулся Джерин. — Я уже узнал достаточно. — «Даже больше, чем хотелось бы», — добавил он про себя. Клан Брикриу и клан Мериазека состояли в непримиримой вражде еще со времен их предков.
Он бросил варвару маленький ножик. Тот мигом засунул его за голенище одного из своих высоких сапог. Очень добротных, из сыромятной кожи. Затем Джерин провел пленника через главную залу, не обращая внимания на удивленные взгляды вассалов. Он велел изумленным привратникам выпустить трокмэ за ворота, потом сказал, обращаясь к нему:
— Как ты переправишься через реку, это твое дело, но кинжал, возможно, поможет тебе отбиться от моих крепостных.
Сверкая здоровым глазом, Клиат протянул ему левую руку.
— Грязное рукопожатие, но я им горжусь. Ты был бы отличным соплеменником.
Джерин пожал протянутую руку, но при этом покачал головой:
— Нет, уж лучше я буду жить на собственной земле, чем стану отнимать ее у соседей. А теперь ступай, пока я не вспомнил о неприятностях, которыми может обернуться для меня твое освобождение.
Северянин захромал вниз по пологому склону, а Джерин, нахмурившись, двинулся обратно к своим бесшабашным бойцам.
Поистине, Дэйнос выпустил свою свору гончих в северные леса, и главная будущая их добыча — барон.
Однако, осушив пять или шесть кружек эля, он взглянул на мир по-другому. Тот уже не казался ему таким мрачным. Спотыкаясь на ступеньках, Джерин поднялся к себе в комнату, обхватив за талию одну из служанок. Но даже лаская ее нежную грудь, какой-то частью своего затуманенного сознания он видел дымящиеся руины Лисьей крепости, пылающие границы своих владений и смерть. Одну лишь смерть, везде и повсюду.
II
Он проснулся где-то после полудня. Судя по гаму, доносившемуся снизу, веселье не прекращалось. Возможно, даже на стенах никого нет, возмущенно подумал он. Если бы Баламунгу удалось воодушевить своих людей на повторное нападение, он без труда захватил бы Лисью крепость.
Девушка ушла. Джерин оделся и спустился в главную залу в поисках шестерых своих главных вассалов. Он застал Вэна и Роллана Хряка-Убийцу за непрекращавшимся обсуждением битвы: они чертили на липком от меда столе какие-то линии. Перед толстяком Фэндором тоже был мед, но он его поглощал. Верный своей застарелой привычке, о чем свидетельствовал красный нос Фэндора и завидный телесный объем, Драго спал на полу, завернувшись в шкуры. Рядом с ним храпел Симрин, сын Вайдена. Дуина нигде не было видно.
Лис разбудил Симрина с Драго и погнал своих приближенных вверх по лестнице в библиотеку. Ворча, они расселись за центральным столом и подозрительно уставились на полки с аккуратно размещенными на них свитками и старинными рукописями, переложенными кожей и тонким листовым золотом. В большинстве своем абсолютно неграмотные, как и Клиат, они тоже считали чтение чем-то излишним, но Джерин был не тем человеком, чтобы позволить им пренебрежительно относиться к своей эксцентричности. Поэтому книги и тишина немного их усмирили и даже навеяли благоговейный страх. Сегодня ему это было особенно необходимо.
Джерин почесал бороду и вспомнил, в какой ужас все пришли, когда после гибели отца он вернулся из южных земель гладко выбритым. Отец Дуина, старый строгий Борберто Мрачный, был за старшего до его возвращения. Увидев Джерина, он пробасил:
— Неужели сын Дарена хлыщ?
Джерин лишь ухмыльнулся и ответил:
— Спроси свою дочь.
Раздался дружный смех. Так он завоевал расположение своих вассалов.
Вошел Дуин, на ходу подтягивая штаны. Все непристойно захихикали. Фэндор воскликнул:
— На девчонке удержаться полегче, чем на лошади, а?
— Конечно, и гораздо веселее, — расплылся в улыбке Дуин, даже не заметив подвоха, и обернулся к Джерину, изображая комичную озабоченность. — Что вас тревожит, господин?
— Кроме всего прочего, — сухо ответил Джерин, — мост, который чуть тебя не прикончил.
— Совершенно жуткий, это уж точно, — пробурчал Роллан. Он говорил неразборчиво: на его разорванной губе красовалось целых три шрама. Высокий, крепкий и смуглый, он довольно неплохо управлял своим феодом, храбро дрался и никогда ни над чем особенно не задумывался.
— Что до меня, то я предпочитаю держаться подальше от колдунов, — справедливо заметил Драго и чихнул, — Проклятье! Я простудился, — Затем продолжил: — Этим типам нельзя доверять. Вечно они сидят, сунув нос в свои книжки, и считают себя лучше нормальных людей.
— Не забывай, где ты, болван, — прошипел Симрин, сын Вайдена.
— Естественно, я не имел в виду вас, господин, — поспешно прибавил Драго.
— Естественно. — Джерин вздохнул. — А теперь выслушайте, что я узнал прошлой ночью.
И он начал рассказывать. Лица его приближенных мрачнели на глазах, а когда он закончил, в комнате воцарилась тишина.
Ее нарушил Дуин. Кроме рыжих волос, кровь трокмэ в нем выдавал его вспыльчивый нрав. Он стукнул кулаком по столу и закричал:
— Черт бы побрал это колдовство! Выход только один. Мы должны уничтожить сукина сына раньше, чем он снова нападет на нас. Истребить всех северян, не только клан Эйнгуса.
По комнате пробежал одобрительный ропот. Джерин покачал головой. Подобный выход из положения его не устраивал. Никак. Сейчас это было последним, чего он бы желал.
— Я тоже хочу этого… и даже больше, чем вы, — солгал он, — но так дело не пойдет. На своей территории маг раздавит нас, как жуков. Однако, судя по словам этого хвастуна, немного времени у нас
