между ними, умерло. Но когда она переводила взгляд с него на Силэтр, в ее зеленых глазах читалось: «Я же говорила». Да, она действительно говорила ему, что так все и выйдет, от чего выражение ее лица раздражало его еще сильнее. С другой стороны, Фанд нравилось злить людей, поэтому, чтобы не доставить ей удовольствия, ему приходилось скрывать от нее свои чувства.
Сев за стол Вэн отрезал себе большой кусок хлеба. Утро выдалось прохладным, и Джерин решил набрать миску горячей ячменной каши из котла, висевшего над огнем очага в дальнем конце зала. Он взял ложку, сделанную из рога, положил себе каши, отнес миску на стол и налил себе кружку эля.
Он как раз совершал возлияние Бэйверсу, когда Силэтр спустилась вниз.
— Давай присоединяйся к нам, — сказал он, — Мэрланз и Фэборс отправились на юг, чтобы сообщить Араджису о заключении договора.
— Я так и подумала, когда ты поднялся, — ответила она, отрезая себе, как и Вэн, кусок хлеба.
— Прости, — сказал он. — Я не хотел тебя разбудить.
Лис чувствовал себя виноватым. Он уже давно не проводил в постели с женщиной целую ночь и, возможно, вел себя не так тихо, как следовало бы. Вообще-то, он ни с кем не спал в собственной постели с тех пор, как исчез Дарен, а это было… это было более шестидесяти дней назад, вдруг осознал он с ужасом, вспоминая все, что произошло за последнее время.
— Ничего страшного, — сказала она. — Солнце уже встало, так что я все равно бы скоро проснулась. Я всегда рано вставала, когда жила в деревне, да и в Айкосе тоже.
Каким-то образом она всегда поворачивала все так, что Джерин не испытывал неловкости. Он и сам иногда предпочитал поспать подольше, когда выдавалась такая возможность. Налив себе эля, Силэтр села рядом с ним.
Фанд спустилась в главную залу несколько позже. Увидев Джерина и Силэтр вместе, она решила обойтись без завтрака, то есть подошла прямиком к Вэну и плюхнулась ему на колени.
Тот как раз тянулся за кружкой эля, но получил в руки совершенно другое.
— Что ты вытворяешь? — прошипел он.
Фанд обвила руками его шею.
— А ты как думаешь, а? — промурлыкала она ему на ухо.
Вэн мог устоять перед чем угодно, только не перед искушением. Но он все же попытался.
— В такую рань? — спросил он недоверчиво.
Фанд прильнула к нему и зашептала что-то на ухо. Джерин не расслышал, что именно. Но что бы она ни сказала, ее слова возымели желаемый эффект. Вэн фыркнул, словно жеребец, поднялся, держа Фанд на руках, и понес ее наверх.
Джерин и Силэтр недоуменно смотрели им вслед. Через минуту какая-то дверь, вероятно, ведущая в комнату Фанд, с шумом захлопнулась. Джерин и Силэтр взглянули сначала на лестницу, затем друг на друга и расхохотались.
— О боже, — произнес Джерин. — Она поддела его на крючок, как рыбак лосося.
— Она всегда так себя вела? — тихо спросила Силэтр.
В голосе ее слышалось смущение, смешанное с благоговейным страхом. Лис помотал головой.
— Помыкая нами обоими, она обычно не пыталась заставить кого-то из нас ревновать. — Он хихикнул. — Гореть мне в аду, если я вру, но, по-моему, она пытается вызвать во мне ревность, теперь, когда мы расстались. — Он взял Силэтр за руку. — Ей это не удастся.
— Я рада. — Силэтр сжала его руку.
«Еще недавно, — подумал он, — она бы смертельно оскорбилась, посмей я до нее дотронуться». И тут он опять с новой силой и удивлением осознал, что все это между ними затеялось уже после исчезновения Дарена. Почему-то ему казалось, что он знает Силэтр много дольше.
В главную залу вошел Райвин Лис, собираясь позавтракать. Подходя к котлу с кашей, он приветственно кивнул Джерину и Силэтр. Хотя южанин официально ухаживал когда-то за Элис, явно рассчитывая на брак, он не проявил склонности к постоянству с тех пор, как вместе с Вэном и Джерином вернулся в северные края, и довольствовался тем, что периодически развлекался с какой-нибудь служанкой или крестьянской девчонкой.
Поймав взгляд Джерина, Райвин дернул себя за левое ухо и издал ослиный крик. Он уже проделывал это пару раз, чем приводил друга в смущение. Но на этот раз Джерин был готов к этой выходке. Он сказал:
— У тебя отлично получается. В тебе, наверное, было немало ослиного и раньше, еще до того, как я прибегнул к волшебству, дабы восстановить твое ухо.
Райвин пошатнулся, будто пронзенный стрелой. В результате немного горячей каши выплеснулось ему на руку. Теперь, будучи уязвленным не только словесно, но и физически, он с воплем подпрыгнул.
— Смотри, что случилось из-за тебя! — закричал он.
— Извини, но я в этом не виноват, — ответил Джерин. — Ты был кривлякой задолго до того, как встретил меня, и уже не раз попадал из-за этого в неприятности.
Как и всегда, Райвин успокоился так же быстро, как закипел.
— Я бы с большим пылом отрицал сей навет, не будь он правдой.
Южанин налил себе кружку эля, поклонился Джерину и сказал:
— Могу я присесть рядом с вами и вашей госпожой, ваше устрашающее величество?
— Садись, садись, — ответил Джерин, героически сдерживаясь, чтобы не запустить в него чем- нибудь.
В какой-то степени Райвин походил на Фанд: он мог ужасно раздражать, но с ним никогда не бывало скучно. К счастью, однако, ему недоставало взрывного темперамента красавицы.
Южанин бесцеремонно плюхнулся на скамью рядом с Джерином. Несмотря на всю свою внешнюю беззаботность, он прекрасно чувствовал, как именно нужно себя вести, чтобы не нарушать покой окружающих. Силэтр до сих пор не любила, чтобы к ней прикасались, пусть даже случайно, делая исключение только для Джерина.
Райвин отхлебнул эля из кружки и наклонился вперед, чтобы лучше видеть Силэтр.
— Поскольку вы, леди, больше не Сивилла, позвольте мне предсказать вам будущее: многие годы счастья. Полагаю, это означает также многие годы счастья и для притулившегося к вам деревенщины, — он кивнул на Джерина, — но тут уж мы ничего не можем поделать.
— В один прекрасный день я действительно придушу тебя, — пробурчал Джерин.
Райвин склонил голову, как будто ему сделали какой-то особенный комплимент. Джерин только махнул на него рукой.
— Благодарю вас за пожелание, — сказала Силэтр, — Пусть и вправду окажется, что ваши слова выразили божью волю.
— Не думаю, что у глупости есть божество, если только это не Маврикс в образе короля пьяниц, — сказал Джерин.
В шутку, конечно, но, сказав это, он внезапно осекся. Больше всего ему хотелось, во-первых, забыть о существовании Маврикса, а во-вторых, чтобы тот тоже о нем позабыл, но так почему-то не получалось. Он встал и налил себе очередную кружку эля. Пить ему больше не хотелось, да и напиваться в начале дня он не собирался. Однако, быть может, демонстрируя свою преданность Бэйверсу, ему удастся убедить Маврикса оставить его в покое. Но даже большие глотки спасительного эля не могли умалить шевелящихся в нем сомнений.
Конечно, не следовало надеяться, что трокмуа или чудовища окажутся деликатны настолько, чтобы подождать, пока люди Араджиса приедут и помогут Лису дать им отпор. Правда, вторжение Джерина во владения Адиатануса вроде бы заставило лесного разбойника призадуматься. Что же касается чудовищ, то неизвестно, имели ли какое-то отношение к варварам те твари, что принялись разорять деревни Джерина. Но как бы там ни было, последствия ужасали.
Пастухи стали исчезать вместе со своими стадами. Чудовища убивали больше домашнего скота, чем могли съесть. Волки и длиннозубы почти никогда так не поступали. По мере того как сообщения о происходящем поступали в Лисий замок, Джерин становился все мрачнее.
Он делал все возможное, чтобы помочь своим крепостным справиться с новой угрозой. Приказал,
