— Разве мы не можем объехать эту чертову постройку? — спросил Араджис.
— Все возможно, — отвечал Джерин, — но я лично и гроша бы на то не поставил. Я полагаю, если стена может расти и опадать, не давая перелететь через себя, она так же может и двигаться из стороны в сторону, чтобы не дать себя обогнуть.
— Звучит логично, хотя мне это вовсе не нравится, — сказал Араджис. — И как же ты тогда собираешься найти нужный кирпич?
— Вы задали непростой вопрос, лорд король, — произнес Райвин Лис. — Суть закона подобия основывается на сходстве объектов, а распознать прототип среди ему подобных ужасно трудно.
— Если бы это было просто, проклятые имперские прихвостни вообще не стали бы возводить эту стену, — резко ответил Араджис. Скрестив руки на груди, он посмотрел на Джерина. — Итак?
— Итак, мой собрат по титулу, как мне ни прискорбно разочаровывать тебя… да и себя тоже, признаюсь, у меня нет ни малейшей идеи на этот счет, — ответил Джерин. — Я уже тебе это говорил. Возможно, я сумею придумать какой-нибудь магический тест, хотя лишь богам известно, сколько времени это займет и сработает ли. Опять же только богам под силу определить, какой из тысячи кирпичей основной и… — Он внезапно запнулся. — Только богам… а может, и полубогу? Что скажешь, Фердулф?
— Тебе опять что-то от меня нужно? — возмутился Фердулф. Его вздох красноречиво свидетельствовал о том, что он и так уже обременен сверх всякой меры. — Иногда я задаюсь вопросом, зачем вообще боги утруждали себя, создавая вас, смертных.
— А некоторые ситонийские философы задаются вопросом, кто кого создал? Боги смертных или наоборот? — парировал Лис, за что Фердулф, несмотря на свои ситонийские корни, одарил его жутким взглядом.
Лис уже пожалел, что открыл рот. Но пути назад не было, поэтому он продолжил ровным и чуть заискивающим тоном:
— Философы философами, но не можешь ли ты воспользоваться своими божественными возможностями и узреть то, что нам не под силу? Это даст тебе еще один шанс потягаться с Элабонской империей и насолить имперскому волшебнику, который воздвиг эту стену, думая, что тем самым сумеет нас с легкостью остановить.
— А… ну, тогда ладно.
Даже соглашаясь, Фердулф говорил раздраженно. В этом он целиком походил на отца. Маленький полубог взлетел в воздух примерно на фут и поплыл на запад. Ярдов через двести он замер.
— Вот этот.
Хотя он и не возвысил голос (так, во всяком случае, Джерину показалось), но фраза прозвучала отчетливо, будто ее произнесли совсем рядом. Какой-то услужливый солдат выбежал вперед и положил руку на искомый кирпич, после того как Фердулф отлетел в сторону.
Джерин стремительно зашагал туда, несмотря на тяжесть доспехов из кожи и бронзы. На первый взгляд этот кирпич ничем не отличался от остальных. Но другого Лис и не ожидал. Он обратился к следовавшему за ним Вэну:
— Не окажешь ли ты нам честь?
— Окажу, и с радостью, — отозвался чужеземец и ударил по кирпичу молотом с бронзовыми накладками на торцах.
Когда от кирпича отлетел осколок, то же самое произошло и со всеми остальными кирпичами в стене. Солдаты разразились радостными криками. Вэн бил по кирпичу снова и снова, пока тот не треснул в трех местах. Остальные кирпичи тоже дали трещины. Вэн надавил на один из кусков кирпича ногой. Тот вывалился из кладки, и стена исчезла.
Примерно в сотне футов от того места, где она находилась, стоял человек в затейливом одеянии, весьма удивленный тем, что он вдруг оказался лицом к лицу с целой армией северян.
— Это маг! — воскликнул Джерин. Маг между тем бросился наутек. — Не дайте ему уйти.
— Я им займусь, — пробасил Вэн.
Он схватил обломок кирпича и запустил им в колдуна. Камень угодил тому между лопаток. С воплем ужаса маг рухнул лицом вниз. Не успел он подняться, как Дагреф и пара других воинов, бросившихся за ним, скрутили его и потащили к Джерину и Араджису.
— Привет, — кротко поздоровался Лис. — Полагаю, это ты стал причиной нашей последней неприятности?
Волшебник не ответил. Джерин зацокал в притворном недоумении языком.
— Раньше, насколько я помню, южане, живущие за Хай Керс, вели себя куда более обходительно, чем мы, северяне. Скажи, по крайней мере, как тебя зовут.
— Ленджиел.
На этот вопрос волшебник ответил без колебаний. Ведь он назвал вымышленное имя, а не настоящее.
— Что ж, Ленджиел, думаю, тебе лучше начать отвечать на мои вопросы, — сказал Джерин по- прежнему кротким голосом, хотя вид у него был далеко не таким.
— Что ж, Ленджиел, думаю, тебе лучше начать отвечать на наши вопросы, или придется посмотреть, сколько ты протянешь на кресте, — добавил Араджис. — Тебе будет чертовски трудно осуществлять свои магические трюки, когда твои руки прибьют к деревяшкам.
Говорить кротко Лучник в принципе не умел, но голос его звучал скорее буднично, чем угрожающе. По мнению Джерина, это делаю его еще более устрашающим.
И этот эффект, по-видимому, сработал. Ленджиел вообще находился не в лучшем положении для произведения магических пассов. Одну его руку Дагреф завернул за спину, а другую прижал к боку. Облизав губы, волшебник заговорил:
— Скажите, что вы хотите знать?
— Это ты сотворил стену? — повторил свой вопрос Лис.
— Да, — признал Ленджиел, а потом заговорил с изрядной долей раздражения в голосе: — И я никак не ожидал, что кучка полудиких неотесанных варваров из глухих лесов сможет так быстро разгадать ее секрет. По правде говоря, я не ожидал, что вам вообще когда-нибудь это удастся.
— Держи себя в рамках, если тебе дорог язык, — велел Араджис примерно таким тоном, каким Джерин обычно приказывай Блестару слезть со стола.
— Не бери в голову, Лучник, — сказал ему Джерин. — Именно таково мнение империи об обитателях северных территорий. И всегда оно было таким. А поскольку империя последние двадцать лет не имела с нами никаких дел, нельзя ожидать, чтобы за это время она изменила свой взгляд.
— А с чего бы… — Лицо Ленджиела вдруг перекосилось от боли. — Прекрати сейчас же! — прошипел он.
— А ты перестань вертеть пальцами, — ответил Дагреф, заломивший руку волшебника еще круче. — Не знаю, что за колдовство ты там пытался творить, да и знать не хочу.
Ленджиел опустил голову. Он, кажется, наконец осознал, что разрушение волшебной стены и его собственный захват произошли не просто благодаря какой-то случайности.
— Вы, северяне, оказывается… умнее, чем я ожидал, — медленно проговорил он.
— Во всяком случае, мы достаточно умны, чтобы понимать, что нам гораздо выгоднее отмежеваться от империи напрочь, чем входить в ее состав, — сказал Джерин. — Разумеется, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что платить налоги, ничего не получая взамен — ни солдат, когда варвары совершают набеги, ни зерна в неурожайный год, — не имеет особого смысла.
— Вы не платили никаких налогов в последние двадцать лет, да и до этого тоже не очень, — возразил Ленджиел. — Почему о вас нужно печься ни за что ни про что, выше моего понимания.
— Даже когда мы их платили — правда, это было довольно давно, — город Элабон совершенно не интересовался тем, что творится по эту сторону гор, — сказал Джерин.
— Вопрос не в том, — подал голос Араджис. — Вопрос в том, где, черт побери, находится имперская армия, которую мы разбили? Когда мы разобьем ее снова, а может и еще не один раз, тогда вы, южане, наконец-то поймете, что нас лучше оставить в покое.
— Это территория империи Элабон, — заявил Ленджиел. — Мы не станем отказываться от того, что принадлежит нам.
