Чья-то рука поймала ее за рукав, другая — за кисть руки. Они ощупывали ее, будто хотели убедиться, что она им не снится. Элла отстранилась, вырвав руку.
— Откуда ты появилась?
— Я была в той маленькой комнатке… — она взглянула на Джульетту. — А где Питер, он здесь? Он заставлял меня
— Но где ты была? На верхнем этаже?
— Я была в том месте… в Оксфорде.
— Что?! — вопросы обрушились лавиной, все журналисты наперебой выкрикивали ее имя. Позади из лифтов вывалила следующая партия, подхватывая и множа шум.
Здоровяк Барри Грин, расталкивая других своими твидовыми локтями с кожаными нашивками, пробрался к ним. Он размахивал ключом на толстом круглом брелоке, таком же, как у Дола. На нем был номер 1016.
— Джо, давай, двигай сюда! — репортер «Дейли Стар» обхватил одной рукой плечи Дола, а другой — талию Джульетты. Элла оказалась плотно зажатой между ними. Номер 1016 был от них через две двери. Дола и не думал сопротивляться. Дверь открылась так резко, что Элла едва не упала через порог. Грин топтался позади, отпихивая камеры, и пытаясь захлопнуть дверь.
— Господи! — пробормотала Джульетта, и упала на колени.
Из прихожей, стоя между дверью в ванную и шкафом для одежды, они заглядывали в квадратную спальню, залитую светом из широких окон. На ближней из двух кроватей виднелись чьи-то вытянутые ноги.
Пока Грин вел Эллу к окну, ноги скользнули на пол. Проходя мимо, Элла взглянула на их обладателя. Он был высок — даже выше Грина. Лицо его напоминало высохшую растрескавшуюся глину. Длинный нос был когда-то давно — и неоднократно — сломан и сплющен. Из угла губ свисал мятый дымящийся окурок.
Джульетта, стоя на четвереньках, как зачарованная уставилась на его потертые и изношенные башмаки из коричневой кожи. Вместо того, чтобы поглядеть наверх, она еще ниже опустила подбородок на грудь. Эти широко расставленные ноги, носок одной из которых смотрел внутрь, заставили ее внутренности сжаться от отвратительно яркого воспоминания — ей так часто приходилось в прошлом получать от них пинки!
— Уходи, — безнадежно прошептала Джульетта.
— Встаньте, вы, — скомандовал ее отец. Он не сказал ей «tu» — презрительно выплюнул «vous». Признавать близкие отношения с этой женщиной, распростершейся у его ног, было ниже его достоинства.
От его голоса желудок Джульетты скрутило в узел — так же, как это происходило во всех ее ночных кошмарах за последние двадцать лет. Она сбежала от его варварской жестокости, и вот всего два слова — и она снова попалась!
— Встаньте!
Дола выступил вперед.
— Я вынужден настаивать… — начал он по-французски.
Рикар Дейоне не соизволил даже взглянуть на него. Он выбросил вперед узловатую руку с жесткой щетиной на пальцах, и сграбастал Дола за галстук. Подняв его за грудки, так что тот стукнулся головой о потолок, Дейоне отшвырнул его к двери. Удар выбил из его легких весь воздух, и Дола мучительно закашлялся.
— Рикар! — завопил Грин, хватая его за локоть, но француз даже не обернулся.
— Не заставляйте меня поднимать вас, — предостерег он Джульетту.
Опираясь рукой о шкаф, она нерешительно поднялась на ноги.
— Зачем вы приехали?
— За вами.
— Что… что вы имеете в виду?
— За вами и девчонкой. Можете вернуться со мной во Францию.
Грин бросил взгляд на Дола, который тоже, пошатываясь, поднимался с пола.
— О чем они говорят? — Но у Дола не хватило дыхания ответить.
— Я замужем, — напомнила Джульетта.
— Ваш муж — вы ему нужны?
— А вам мы разве нужны? Что-то раньше я не замечала.
— Ваш муж, я сказал, — он собирается о вас заботиться? Нет! Тогда это мой долг.
— Не думаете же вы, что мы и вправду поедем с вами!
— Это та девчонка? — он ткнул пальцем в сторону Эллы. — Она — ведьма. Тяжелая работа и моя рука быстро выбьют из нее страсть к колдовству.
— Думаете, она еще не знает, что такое побои? — пробормотала Джульетта.
— Я отказываюсь позволять вам… — Дола вновь попытался заговорить.
— Заткнись, а то в следующий раз полетишь в окно.
— Сколько вы хотите? — напрямик спросил Дола.
— Я хочу получить свою дочь.
— Я не твоя дочь! — выкрикнула Джульетта.
— Кровь есть кровь!
— А деньги есть деньги! — Дола почувствовал себя на правильном пути. — Сколько вы запросите?
— За что?
— За то, что уедете.
Дейоне еще раз смерил взглядом сжавшуюся от страха дочь. После этого он прислонился спиной к стене, прикурил еще одну белую, с резким запахом сигарету, и больше уже ни разу не взглянул на Джульетту.
— Вы хотите купить то, что не продается.
— Я не собираюсь ничего покупать. Я плачу за то, чтобы вы уехали.
— Нет.
— Пять тысяч.
— Еще чего! — Дейоне был в негодовании. — Пятьдесят!
Лицо Дола отразило не меньшее потрясение, прежде чем он понял, что речь идет о франках.
— Хорошо, хорошо! Послушайте, я выпишу вам чек…
— Не суйте мне это дерьмо!
— А чего же вы хотите? Наличные?
— Конечно!
— Как вы думаете, сколько денег я могу таскать с собой?!
— Никак не думаю. Мне плевать. Гони наличные, и весь сказ.
Дола бросил взгляд на часы. Было далеко за полдень, да еще суббота. Банки закрыты. Хотя могут работать обменные пункты… Он нацарапал на чеке «Выдать предъявителю» и сумму, и вместе со своей карточкой «Америкэн Экспресс Голд» сунул его в руки Грину.
— Обналичишь это. Забери его отсюда, и выдай ему деньги, и не давай ни с кем по дороге разговаривать. — Дейоне выхватил карточку из руки Дола. — И растолкуй ему, что без кода она бесполезна. Ноль-один-ноль-девять. Воспользуешься только при крайней необходимости. И ни в коем случае не больше пятидесяти тысяч франков. Уразумел? Франков — не фунтов! Это весь лимит моей карты. И сам с ним не разговаривай.
Грин уже подталкивал ухмыляющегося Дейоне к двери.
— На вашем месте я бы отошел за угол, — посоветовал газетчик Джульетте.
Дверь приоткрылась, и за то мгновение, которое потребовалось, чтобы вытолкнуть деда Эллы вон, воздух в номере зазвенел от криков:
— Элла! С тобой все в порядке? Элла! Что это были за крики? Можно нам войти?..
Вспышки засверкали, освещая дверь снаружи, пока Грин ее не захлопнул.
Дола подал Джульетте руку, помогая ей добраться до кровати. На одеяле осталась вмятина от долговязого тела ее отца. Джульетта сунула в рот большой палец, и прикусила ноготь.
— Я с ним не поеду, — раздался голос из угла комнаты. Дола взглянул на Эллу. Он и забыл, что она тоже здесь.
— Не волнуйся, — сказал он.
— Почему я не с Питером? — спросила она.
Ее била крупная дрожь. Она сидела, подтянув колени под подбородок, ее плечи дергались от конвульсий. На щеке застыли смазанные пятна крови: похоже было, что она прокусила себе губу, и потом вытирала ее ладонью.
— Не бойся этого человека, — устало проговорила Джульетта, не поднимая головы. — Ты ему не нужна — ему нужны только деньги.
— Что я здесь делаю? — отозвалась Элла. — Где мы? Что случилось?
Ее трясло так сильно, что спинка кресла, на котором она сидела, выбивала по стеклу дробь. Хосе Дола пересек комнату и выглянул наружу. Окно, находившееся в высоко вознесшейся над атриумом отеля башне, где располагались номера, выходило как раз на его пробитую крышу, под которой были видны усыпанные стеклянным мусором столы. Начавшийся дождь лил в зияющую дыру.
— Если ты не знаешь, как ты сюда попала, — заговорил он, положив руку на ее вздрагивающее плечо, — то никто другой и подавно не знает. — Он взял ее за руки. Они были холодны как лед. — У тебя шок. Думаю, ты только теперь его начинаешь по-настоящему ощущать. Тебе бы помогло, если бы я попробовал тебя загипнотизировать, как ты думаешь?
Она яростно затрясла головой.
Он набросил на нее одеяло из кашмирской шерсти.
— Да я и не знаю, как… Это получше будет, — он расстегнул молнию на пиджаке, и вынул из блестящего блистера две круглые белые таблетки. — Сейчас принесу тебе воды, чтобы запить.
— Что вы ей даете? — спросила Джульетта. Она по-прежнему сидела с опущенной головой.
— Кое-что, от чего ей станет лучше.
