Мотоцикл странно вильнул и пошёл на баркас, Кузьмич в последний момент вырулил в сторону, избежав столкновения. Схватил канат:
— Сейчас мы его соструним!
Генерал промчался у самого борта.
Егерь ловко набросил петлю — его выдернуло из баркаса и поволокло за водным мотоциклом.
Тяжесть тела егеря замедлила ход машины — мотоцикл почти застыл на месте, стал медленно погружаться в воду.
— Лёва! Меня спасай! — заорал егерь, видя, что Соловейчик бросился на помощь генералу. — Михалыч плавать умеет! Меня спасай!
Соловейчик бросил мотоцикл с Иволгиным, подплыл к егерю. Затолкнул его в баркас. Затем общими усилиями втянули туда же и генерала.
— Тяжёлый… — еле отдышался Лёва, глядя на спящего Иволгина.
«Сотрудник» наблюдал с веранды за странными действиями на воде.
Увидел, как подтаскивают к сараю водные мотоциклы. Вздохнул, заполнил в амбарной книге ещё одну строчку, сосчитал столбик цифр, затем достал из портмоне с вензелем SOS кредитную карту…
Лёва и Кузьмич поспешно грузили в баркас вещи. Подхватили Сергея Олеговича, занесли и его. Положили рядом с Иволгиным и прокурором Чердынцевым.
От дома бежал «сотрудник», что-то крича и размахивая руками.
— Быстрее! — Лёва стал отвязывать швартовый канат, руки не слушались.
«Сотрудник» добежал, радостно улыбаясь, протянул Лёве портмоне с вензелем SOS.
— Спасибо. До свидания, — на довольно сносном русском произнёс он.
— Прощай и извини, если что не так… — отозвался Кузьмич, отталкиваясь от пирса. Заработал движок — баркас неспешно отошёл от берега.
«Сотрудник» посмотрел им вслед и направился закрывать сарай с моторами и водными мотоциклами.
Берег уже стал скрываться за горизонтом. Баркас качало на мелкой волне. Соловейчик ежесекундно оглядывался.
— Как думаешь, мы уже в нейтральных водах? — спросил он егеря.
— Откуда я знаю, — отозвался Кузьмич. — Тут всё рядом. Вон Ленин по льду за считанные минуты добежал до Финляндии. А мой баркас идёт пошибче…
— Ты хотя бы знаешь, куда правишь? Думаю, что Ленин знал, когда бегал к финнам, — сказал Лёва.
— По солнцу, конечно, сложнее ориентироваться, чем по звёздам, — осмотрел егерь водную гладь вокруг баркаса.
— Мы уже один раз шли по твоим звёздам, — зашипел Соловейчик. — Как бы теперь в Африку не попасть!
Баркас качнуло на очередной волне. Сергей Олегович открыл глаза и огляделся: всё на месте, генерал спит, рядом посапывает прокурор.
— Вырвались? Долго ещё ехать? — спросил он. — А где водка?! Где водка?!! Шестнадцать коробок! Водки! Нашей! Родной! Чухонцу оставили!!!
Рёв его перекрывал мерное постукивание движка и далеко разносился по водной глади.
«Сотрудник» сидел на стульчике в проёме дверей сарая и смотрел на коробки с водкой. В руке он держал бутылку. Шевеля губами, прочитал надпись — «УРОЖАЙ». Довольно захихикал. Взял одну бутылку и побежал к жене, которая сидела на лавочке у дома и что-то неторопливо вязала.
— Смотри, что нам осталось от русских гостей! — радостно сообщил он, показывая на бутылку. — Целых пятнадцать коробок!
— Юсси, эти русские — контрабандисты, ты тоже стал контрабандистом? — спросила она.
— Нет, Сарра, я остался владельцем маленького отеля. У нас мало водки, а скоро начнётся сезон и будет много туристов… — весело возразил Юсси. — Они не контрабандисты. Просто они щедрые люди и оставили нам эту водку.
— Ты не знаешь русских. Я их помню, хотя и была маленькая… — вздохнула Сарра. — Водку они никогда не забудут…
— Вы, как последние ослы, оставили водку! Шестнадцать коробок водки! — надрывался Сергей Олегович. — Вы ничего не забыли! Даже снасти! А водку оставили!!!
— Серёжа, мы что, за сотню вёрст водку сюда приехали пить? — спокойно спросил Соловейчик.
— Конечно, нет, — подумав, согласился с ним Сергей Олегович.
— Зачем мы приехали? — не отставал Лёва.
— Ловить рыбу… — вспомнил Сергей.
— Вот и лови рыбу! А о водке — ни слова!!! — заорал Лёва. — У меня у самого душа болит и ноет, как вспомню, что и сколько мы там бросили!!!
— Лёва, не волнуйся. Чёрт с ней, с водкой, ещё купим… — стал успокаивать его Сергей Олегович. — Приехали на рыбалку, вот и будем рыбку ловить…
Он достал спиннинг, забросил блесну, собираясь ловить «на дорожку». Благо, незначительная скорость баркаса позволяла делать это, да и снасти у Сергея Олеговича были солидные, для морской ловли.
Напряжённо молчали, старались не смотреть друг на друга.
Сергей Олегович снял свои модные кроссовки — пошевелил пальцами ног, испытывая неземное блаженство.
— На такой скорости на блесну не возьмёт. Да и леска у тебя для наших мест толстовата, — заметил Кузьмич, нарушая молчание.
Он посмотрел в сторону Сергея Олеговича — на корме пусто, только сиротливо стоят кроссовки, неожиданно разлучённые с хозяином…
— Серёжа? — тихо позвал Кузьмич, глядя на одинокую обувь.
Сергей Олегович мужественно боролся со стихией. Он судорожно вращал ручку спиннинговой катушки, пока не оказался у бревна, за комель которого и зацепилась блесна. Брёвна такие ещё называют «топляк»; плавают они почти вертикально — набухший тяжёлый низ ствола притапливается, и на поверхности остаётся только верхний срез.
На него и забрался Сергей Олегович, как на насест. Место не очень удобное, но сидеть было можно. Огляделся вокруг — сплошная водная стихия. Только для разнообразия вверху облака плывут и чайки летают.
— Помогите! — на всякий случай прокричал он в пустоту.
Неожиданно в обступившей со всех сторон тишине раздалось пиликанье. Сергей Олегович сначала не понял, откуда доносится звук, но потом его озарило: он достал из внутреннего кармана жилетки сотовый телефон. Удивительно — аппарат работал. Он осторожно приложил трубку к уху…
— Зайка?.. Ты! — обрадованно сказал Сергей Олегович в трубку. — Здравствуй, милая… У меня всё нормально, то есть не совсем всё. Понимаешь, я оказался в воде, на бревне… Какие шутки! Вокруг вода — а я сижу на бревне!.. Нет, я не сам забрался… Подожди, долго рассказывать. Ты телефон службы спасения не знаешь?.. Тогда узнай и сообщи им, что я сижу на бревне в нейтральных водах. Вероятно, рядом с Финляндией… Почему не можешь?.. Где? А что ты делаешь на Кипре?.. Отдыхаешь?! Я тут среди воды на бревне сижу, а ты изволишь отдыхать!.. А!.. — связь прервали. — Алло!.. Как деньги кончились?! Не отключайте меня, я на бревне сижу! Робот чёртов!.. Сволочи!
Сергею Олеговичу до слёз стало обидно за людей, которые в торопливой своей жизни не пытаются выслушать других. Чтобы успокоиться, стал бросать блесну…
Кузьмич стоял на носу баркаса и зорко всматривался в даль.
— Вон! Кто-то на воде сидит! — закричал он. — Туда правь!
Подплыли к Сергею Олеговичу, тот, сидя на срезе бревна, спокойно смотрел на них. В руках он держал спиннинг, на конце которого висел судак, не очень крупный, но такой, которого и показать не стыдно.
— Серёжа, всё нормально? — осторожно спросил Соловейчик.
Они аккуратно сняли беднягу с бревна. Лёва стянул с его носа солнечные очки — вокруг белого пятна, оставшегося от них, краснела сгоревшая на солнцепёке кожа. Неожиданно Сергей Олегович наморщил свой обгоревший лоб и заплакал.
— Нервный стресс, — пояснил Кузьмич, — Это пройдёт… Серёжа, ты спасён. Всё самое плохое — позади. И о водке не горюй, её теперь — хоть залейся!
— Зайка, жена моя… — выдавил сквозь слёзы Сергей Олегович, — на Кипре… уехала… отдыхать…
Лёва многозначительно посмотрел на Кузьмича, показал пальцем у виска — «поехала крыша».
— Не принимай близко к сердцу, — успокоил его Кузьмич, — моя вот тоже, восемь лет назад отправилась в театр на «Парсифаля», потом открытку из Катманду прислала: не ищи, мол, меня, я нашла своё счастье и истинное призвание». Кипр — не Колыма, вернётся.
Сергей Олегович посмотрел на Кузьмича и успокоился.
— Судака ты классного взял, — похвалил его Соловейчик.
Сергей согласился с ним. Стал надевать поджидавшие его возвращения кроссовки.
Они потихоньку плыли вперёд. Вдруг призрачный холодный свет поглотил всё пространство вокруг баркаса.
Это пограничный катер, ревя сиреной и сверкая прожекторами, шёл, буравя воду, к ним. Лёва и Кузьмич что-то кричали, размахивали руками, но в жутком рёве тонули все звуки.
— Заглушить двигатель! Команде оставаться на своих местах! Вы нарушили водную границу России! — донёсся до них голос через мощные усилители. — Не двигаться! При попытке сопротивления — открываем огонь!
— Мы свои! — орал Кузьмич, руки его были подняты. — Свои! Кузьмич я!
Катер подошёл ближе.
— Лёва, посвети на моё лицо, меня тут все знают, — попросил егерь, не решаясь опустить руки.
— Как я тебе посвечу — у меня руки заняты, — Соловейчик кивнул на поднятые свои.
Только Сергей Олегович безучастно сидел на корме, да Иволгин с прокурором посапывали, заботливо укрытые спальником.
— С нами генерал и прокурор! Мы потерялись! — кричал егерь.
— Расставить ноги на ширину плеч! — раздался приказ с катера.
Рыбаки послушно подчинились.
— Приступаем к утренней зарядке!..
На баркасе удивлённо переглянулись.
— Кузьмич, не поверю, чтобы ты потерялся! — на борту пограничного катера появилась фигура сержанта Семёнова. — Да ещё в трёх шагах от кордона, Я вас уже пять часов
