Глава 22
Разыскивая Пэн, он снова и снова обходил всё поместье — с крыши до свинарника. Она старательно избегала его после их вечерней битвы взглядов. Упрямая маленькая проказница. Он пытался поведать ей, что сотворили с ним её поступки в стоячих камнях. Она не послушалась его.
Одним безрассудным порывом, совершённым ради его спасения, она показала ему, насколько несправедлив был его гнев на неё.
Вероятно, это его прошлое и пример не желающего прощать отца, которые заставили его быть таким же не непреклонным по отношению к женщине, которую он любил. Да она была готова пожертвовать своей жизнью ради него, несмотря на то, что он старался наказать и унизить её. При виде бескорыстия Пэн, его ярость испарилась.
Он остался вместе с этой внезапно накатившей переменой, и теперь он желал найти Пэн и каким-то образом изменить их отношения. Всё же он весь сжимался внутри от мысли о том, что она ответит, если он просто скажет ей, что был неправ. Мужчина не поступается своей гордостью и не лебезит перед женщиной, даже если она и спасла его жизнь. Должен быть другой способ помириться с ней.
Приладив сбоку шпагу, Морган в третий раз сбежал по лестнице и почти столкнулся внизу с Нэни. Он почувствовал аромат эля, когда выставил вперед руки, чтобы не упасть на её выдающуюся грудь.
— Нэни, где Пэн?
Нэни хлопнула его по рукам, словно заблудившегося мальчишку-посудомойщика.
— Для вас она мистрис Фэйрфакс, милорд.
Он даже замечал чуточку расположения от этой женщины до тех пор, пока Пэн не вернулась из стоячих камней. Как только Нэни заметила пустоту во взгляде своей госпожи, она снова стала смотреть на него как на отродье дьявола.
— Не остри, женщина. У меня закончилось терпение после общения с этими проклятыми французами.
— Госпожа на кухне, — фыркнула Нэни.
— Но я только что оттуда.
— Значит, в спальне.
— Там я тоже был.
— Тогда в кладовой.
— Но я…
— У госпожи достаточно дел, кроме как угождать Вам, милорд. Поместьем надо управлять. Дела сами собой не делаются.
Он решил не спорить с подвыпившей старухой. Развернувшись на каблуках, он отправился на кухню. Он находился в затруднительном положении, так как на следующее утро должен был отплыть с пойманными французами и найденными документами.
Ему придется рассказать королеве, что ей удалось предотвратить открытую поддержку королем Испании Марии Шотландской.
Зная об угрозе Королевы Шотландии и её армии, Елизавете приходилось вести тонкую игру с королём Испании, дабы отвлечь того и не дать вмешаться в борьбу на стороне Марии. Её стратегия заключалась в том, чтобы помахать перед его носом возможностью брака с королевским кандидатом Эрцгерцогом Карлом Австрийским. Осторожный Филипп предпочёл бы заполучить Елизавету, чем тратить деньги, помогая Королеве Шотландии вести непонятную и дорогостоящую войну.
Если бы Жан-Поль выжил, без сомнения, он бы передал эту информацию своему хозяину и Марии Шотландской. Теперь, казалось, опасность со стороны королевы Шотландии уменьшилась. Камень упал с души Моргана, но всё же у него было неспокойно на душе, потому что он не был уверен, что заставит Пэн выслушать себя.
Подойдя к кухне, он рывком распахнул дверь. Порыв горячего воздуха разогрел его щёки. Он услышал бряцанье кастрюль, потрескивание вращающегося вертела и звук голосов. Войдя в комнату, и закрыв дверь, он замер, пока его глаза не привыкли к тусклому освещению. Шум на кухне прекратился. Посудомойки и мальчики, жарившие мясо на вертеле во все глаза уставились на него.
Пэн наклонилась над горшком, медленно кипевшим на огне. Она попробовала что-то деревянной ложкой, не повернувшись, чтобы посмотреть, кто пришёл.
— В баранью похлёбку следует добавить розмарина, Твисл, — сказала она, повысив голос. — Или его лордство снова впустую его истратил?
— У нас заканчиваются все ингредиенты для баранины, мистрис, — Твисл стала считать по пальцам. — У нас почти не осталось имбиря, тмина, листьев душицы, чабра и практически нет кориандра.
— Ну, ладно, — сказала Пэн, помешивая похлёбку. — Без сомнения, его лордство вознаградит меня. Будем надеяться, что он отплывет завтра поутру, потому что, чем скорее наши кладовые снова наполнятся, тем легче мы переживём зиму.
Твисл проворчала:
— Ему наплевать.
— Твисл ну что же заставляет тебя предполагать, что его лордство настолько бессердечный, не заботится о чувствах других людей?
Морган надвинулся на Пэн.
— Хватит этих шуточек.
— Ой, милорд, — заметила Пэн, я думала, что Вы в башне пытаете Ваших пленников. — Она опустила ложку в горшок и протянула ему. — Не желаете ли попробовать похлебку? Смелей, она несколько напоминает тесто, потому что у нас почти закончился имбирь, и розмарин, и душица, и…
— Чёрт побери все пряности!
Пэн ослепительно улыбнулась ему, продолжая помешивать похлёбку, но он видел настоящие улыбки, чтобы знать, что эта была не чистым золотом, а всего лишь позолотой.
— Я бы хотел поговорить с тобой, — сказал он, пытаясь не зарычать.
— Мне нужно присмотреть за приготовлением обеда, милорд.
Он наклонился поближе к ней и прошептал:
— Ты пойдёшь со мной или я тебя понесу.
Ложка, которой она помешивала похлёбку, дрогнула. Потом Пэн передала её Твисл.
— Я скоро вернусь, — сказала она поварихе.
Не бросив ни единого взгляда на Моргана, она обошла его, надела плащ, прошла через двор в поместье и наверх, в спальню. Она подошла к креслу с подушками, взяла штопку и воткнула иголку в ткань. Он без возражений последовал за ней и застыл над ней, глядя, как иголка втыкается в шерсть.
— Я пришел сказать тебе о своём решении. Между нами возникло непонимание.
Пэн вскрикнула, уколов палец. Облизывая ранку, она с недоверием уставилась на него.
— Я думал, что, кажется, Кристиан снова взялся за старое, обучая тяжким урокам ради благополучия тех, о ком он заботится, и почти убивая их в процессе. Я частенько полагал, что не переживу того зла, которое он мне причинил ради того, чтобы хорошо меня обучить. Кажется, он включил тебя в ряды тех, кому нужен наставник. Теперь я вижу, что он запланировал эту встречу между нами без твоего ведома.
— Я говорила тебе это с самого начала.
Морган поднял палец, чтобы остановить её:-
— Однако, Кристиан не стал бы вмешиваться, если бы не был убеждён в одном. — Он упал на колено перед ней и посмотрел в её удивлённое лицо. — Давай Пэн, признайся. Ты любишь меня.
Что-то сильно ударило его в грудь. Это Пэн ударила его ногой. Он упал и приземлился на зад, а она вскочила на ноги и прошла мимо него. Он смотрел, как она ходит туда-сюда по комнате, бормоча и яростно жестикулируя.
— Святые! Как удается другой женщине не ударить его, чтобы убрать эту усмешку с лица? Так ты доводил своего брата? Неудивительно, что он…
Морган поднялся и бросился к ней:
— Что ты знаешь о моём брате?
Пэн остановилась, когда он оказался у неё на пути.
— Тебе Кристиан рассказал? Божье дыхание, он это сделал, ведь так? Он рассказал тебе. Что произошло, что я натворил.
Его раздели, его грех был выставлен на показ, и всё без его ведома. Он услышал, как его голос стал затихать и растаял. Он почувствовал, как его душа дёргается, корчится, высыхает в топке разоблачения.
Он облизнул губы и попытался заговорить, но безнадежно:
— Как давно ты знаешь про смерть Джона?
— Джона? — Пэн склонила голову на бок и нахмурилась. — А кто такой Джон? Я говорила о виконте. Лорд Монфор называет его Дерри.
— Иисус, ты не знаешь.
— Ты говоришь о своем старшем брате? Лорд Монфор говорил о нём вскользь, — Пэн замолчала, как будто ища терпения. — Объяснись, милорд.
— Это не имеет значения.
— Истинно, так как твой брат умер давным-давно из-за собственной глупости.
Удивленный Морган не смог сразу ответить:
— Не по глупости. Он великолепно фехтовал, и я…
— Какими бы ни были его таланты, было глупо и бессердечно заставлять Дерри сражаться, а потом пытаться серьёзно его ранить. Он пытался причинить боль Дерри, а в итоге умер сам. — Пэн покачала головой, испытывая отвращение. — Я знаю, что кажусь бесчувственной, но по правде говоря, Джон получил тот яд, который готовил другому. Но это было слишком давно и не имеет к нам никакого отношения, милорд? Позволь повторить, — нет, я не люблю тебя. Когда ты уезжаешь?
Всё ещё испытывая замешательство от неожиданного мнения Пэн о его постыдном прошлом, Морган не сразу ответил. Внезапно он всё понял. Пэн считала, что гибель Джона была ошибкой его отца и самого Джона. В самом деле, пришлось признать, что они сами создали это противостояние.
Они его вызвали. Они даже использовали его самого в своем замысле против Дерри. Он знал об этом уже давно, но слушая, как Пэн говорит об итогах так спокойно, изменило точку зрения на то, как он сам понимал свое участие.
Внезапно, он устал от старых ран и был удивлён, что теперь боль, казалось, утихла. Могло ли быть так, что его старые шрамы не кровоточили, а просто ныли? Вероятно, он исцелился когда встретил Пэн, даже не подозревая об этом. Или, вероятно, он вырос, и таким образом перерос потребность стараться сделать что-то хорошее из того, что было ни чем иным, как трагедией.
Ради святого креста, он был таким дураком. Она была ему необходима.
