простым российским безработным.
— Что значит выкидываешь? — оторопел Вася. Он даже встал с кресла. — Куда это ты меня выкидываешь? Да у нас с тобой акций поровну! Я такой же партнер, как и ты.
Виктор не спеша приблизился к Васе и остановился перед ним, расставив ноги и сунув руки в карманы.
— Партнером ты никогда не был, — медленно и как будто лениво заговорил он. — Больше я слушать эту туфту не желаю, она мне надоела. Какой из тебя партнер? Ты только под ногами путаться умеешь да дурь пороть. Никто тебя всерьез не принимает: ни мы с Храповицким, ни посторонние люди. Я, честно говоря, давно хотел тебя из учредителей вывести, да мне Храповицкий мешал. Уж очень ты ему удобен был, поскольку все время ему поддакивал, против меня играл. Нравилось ему такую дрессированную шавку держать. Но сейчас его нет, а я тебя в гробу видел. Поэтому я тебя и вышвыриваю. Ясно?
Произнося все это, Виктор не сводил с Васи вызывающего взгляда своих мутных наглых глаз. Неготовый к такому натиску, Вася слушал его с приоткрытым ртом и лишь конвульсивно вздрагивал, словно Виктор всаживал в него булавки.
Но Ольга не собиралась сносить выходки Виктора. Рывком сняв шубу, она швырнула ее на диван, затем смахнула со лба прилипшую прядь волос и уперла руки в бока.
— И как же ты намерен вывести его из учредителей без его согласия? — ринулась она в атаку.
Вид у нее был такой, как будто она вот-вот вцепится в Виктора. Тот, впрочем, не дрогнул: переведя взгляд с Васи на Ольгу, он некоторое время рассматривал ее с любопытством, словно размышляя, отвечать ей или нет.
— А ты не знаешь? — наконец спросил он, ухмыляясь. — Правда не знаешь? — его усмешка не сулила ничего хорошего. — Это очень просто. Подделывается подпись на документе о продаже акций. После чего нужные люди регистрируют сделку в регистрационной палате. И все. Стоит вся процедура всего ничего, занимает от силы три дня, но можно ее и ускорить. Вы из Москвы до Лондона долететь не успеете, как тут все будет закончено. Странно, что ты не в курсе, как это проворачивается, — повторил он с озадаченным видом.
— Откуда мне это знать? — выкрикнула Ольга, потрясенная тем, с какой простотой и легкостью Виктор говорил о мошенничестве.
— С таким-то мужем! — иронически покачал головой Виктор. — Я думал, он тебе все рассказывает. Между нами говоря, это единственно умная вещь, которую он за всю свою бесполезную жизнь совершил. Неужели не похвалился? Как же так, Вася? Это ведь он Храповицкого и меня некоторым премудростям научил. Он в свое время такую штуку с Громобоевым обстряпал. Когда мы у того нефтяную компанию забирали.
— Ложь, ложь! — задыхался Вася. — Наглая ложь!
Он рванулся к Виктору, размахнулся, чтобы влепить
ему пощечину, но в последнюю секунду как-то вдруг не решился.
— Клевета! — бессильно восклицал он, прыгая вокруг Виктора, как петух. — Подлец! Ольга, не слушай его!
И тут Виктор коротко и резко двинул Васю ногой в пах. Вася взвыл от боли, обеими руками схватился за травмированное место и с вытаращенными глазами, как подкошенный, рухнул на колени. Ольга метнулась к нему и бросилась рядом с ним на пол. Не зная, что предпринять, она обняла его за шею и принялась дуть ему в лицо.
— Тебе не больно? Не больно? — повторяла она.
Судя по тому, как Вася хрипел и кланялся, ему было очень больно.
— Вот это я понимаю, — настоящая, крепкая мужская дружба! — ликовал Плохиш.
Стоя на коленях, Вася поднял багровое лицо и с ненавистью посмотрел на Виктора снизу вверх. В его глазах стояли слезы боли и унижения.
— Это ты взорвал Сырцова! — внезапно прохрипел он. — Ты на любую подлость способен!
Виктор шагнул вперед, и Ольга инстинктивно прикрыла Васю своим телом. Видя, что ему не добраться до Васи, Виктор остановился и усмехнулся.
— Может, и я, — признал Виктор, наклоняясь вниз, чтобы Вася лучше расслышал. — Может, и Владика Гоздан-кера, этого недоделанного, тоже я грохнул. И что теперь?
И сразу в комнате стало очень тихо. В лице Васи отразился неподдельный ужас. Даже Ольга замерла.
— А вот про это я слушать не хочу! — объявил Плохиш. — Мне своих проблем хватает, лишнего знать мне не надо. Кто там из вас кого замочил, вы уж сами разбирайтесь. Я пошел. Пока, ребята.
И он выкатился из комнаты. Ольга подхватила Васю, помогла ему подняться и зачем-то накинула ему на плечи свою длинную шубу, как будто он замерз. Опираясь на нее и низко приседая, Вася неуклюже заковылял к выходу.
— Ничего он тебе не сделает, этот распоясавшийся хам, — успокаивала Ольга Васю, не оборачиваясь на Виктора. — Никто ему не позволит. Он еще у тебя прощения будет просить. Не нужно нам от него ничего, хватит нам на жизнь.
— Да нет, — возразил ей вслед Виктор. — Не хватит. Ты просто давно деньги считать разучилась. Ты как-нибудь прикинь из любопытства, сколько ты в месяц тратишь.
Ольга лишь громко хлопнул дверью. Виктор постоял, хлебнул еще коньяка, растер ладонями бледное лицо и обернулся к нам с Пономарем.
— А как ты узнал, что Плохиш сваливает? — поинтересовался он.
— Да я его насквозь вижу, — пренебрежительно ответил Пономарь. — Это с вами он из себя блатного строит. А сам как был барыгой трусливым, таким и остался.
Виктор опустился в кресло и покатал затылок по массивной спинке.
— Башка болит, — пожаловался он. — Пить надо бросать. Ну, что у нас в сухом остатке? Вася с Плохишом сбежали, Храповицкий в тюрьме. Трое нас осталось плюс доблестный генерал Лихачев. Как дальше будем жить?
Я не знал, как жить дальше. Я подошел к окну и раздвинул плотные жалюзи. Светать еще не начинало, но темнота теряла свою густоту и плотность.
— Утро наступает, — сказал я. — Поехали по домам, отсыпаться.
— Поддерживаю, — зевая, промычал Виктор и вдруг спохватился.
— Кстати, завтра Лариса приезжает, — сообщил он. — То есть, уже сегодня
— Какая Лариса? — поднял брови Пономарь.
— Храповицкая. Володина жена. Из Англии, вместе с Данилой, старшим сыном.
— Когда?! — ахнул я.
— Часа в два, что ли? Или в четыре? Вот черт, — потер он лоб. — Совсем из головы выскочило. Надо у секретарей уточнить. Мы с тобой поедем ее встречать.
— А ты раньше мог об этом сказать?!
— А что это меняет? — равнодушно поинтересовался Виктор.
Но кое-что это все-таки меняло. Хотя бы то, что прежде чем доставить Ларису с сыном к их семейному очагу, следовало выкурить оттуда Олесю, которая после ареста Храповицкого сбежала из больницы и благополучно там окопалась.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Я никуда отсюда не поеду! — воскликнула Олеся звонко и категорично. — Даже не мечтайте.
Между прочим, за последние шесть часов это была уже вторая женщина, которую я встречал без косметики, и я начинал подумывать, не пора ли мне переключиться на мужчин, или вообще завязать с этими глупостями. Мы с Виктором даже после бессонной ночи, небритые и несвежие, не сильно уступали ей в привлекательности.
