– Боярин, глаза какие у нее, ведаешь ли?
Жирослав опять призадумался.
– Нет, княже, не упомню…
– Ну вот, – протянул Вадим с таким видом, что не знание цвета глаз будущей невесты разом рушит все дело. – Ну вот… как же так, боярин? Глаза первое дело в жене!
– Кха, – весело прыснул Павел и в тон другу добавил: – в жене главное руки!
– У женщины должны быть крепкие ноги, – отхлебнув браги, вставил Юски, – чтобы она могла рожать здоровых детей!
– Да ну… – махнул рукой воевода, – не то, княже… В бабе главное жопа! Крепкий зад должен быть, чтобы сильных воинов нарожала!
– Точно – зад! – воскликнул Павел. – Про зад мы как-то и позабыли…
Гости разом прыснули со смеху.
– Тебе только крепких воинов подавай, воевода. Чтоб ты их сразу в дружину пристроил! – сквозь слезы смеха насилу высказал Павел.
– А чего? Место воина завсегда в дружине!
– М-да… – разинул было рот Жирослав, но его перебил Вадим.
– Ладно, хватит ржать! Цыц тут мне! – Вадим сделал серьезное лицо. – Что вы тут похабщину развели… И не зад, а бедра! Все же про мою будущую невесту говорим! А может статься, и жену!
– Выпьем! – улучив подходящий момент, предложил Жирослав.
– Выпьем! – почти хором поддержали гости, к которым не преминул присоединиться и Радаслав.
Бряг зычно крякнул, опорожнив кружку досуха.
– Польза от свадьбы нашему делу великая, – сказал воевода, утирая рот.
– Точно. Тебе нужна жена. Вот возьмешь град, кто будет за хозяйством глядеть? – Павел озорно посмотрел на Вадима. – И опять же… ты уже давно без жены…
– Да уймись ты… – князь хлопнул друга по плечу.
– За дружбу! – неожиданно для всех выкрикнул боярский пасынок.
Только теперь гости заметили, что парень уже набрался. И когда только успел?
– Радаслав! – попытался было одернуть юношу Жирослав.
– Оставь, боярин, – пресек его князь руссов, – парень прав. За дружбу!
Кружки опустели и шумно водрузились на стол.
– Стало быть, она прямо красавица…
– Не сомневайся, княже, – пробасил воевода, – девица что надо…
Вадим перевел взгляд в сторону. В глазах товарищей он прочел явное одобрение.
– Разве мы нищие? Разве кощеи[62] какие? Негоже нам принимать предложение Гостомысла, покуда град свой не возвернем!
– Верно, княже, – в сердцах взмахнул кулаком воевода, – не сомневайся, отобьем Белоозеро!
– Точно! – поддержал друга Павел.
– Да, – мотнул головой Юски.
– А ну, кличьте гонца обратно! – повелел князь руссов.
Воевода поднялся, прошествовал к двери.
– Гонца к князю! – крикнул Бряг, отворив дверь.
Новгородский посыльный явился через пару минут. Гонец быстро утер рот, видимо, выдернули парня из-за стола.
– Значит так, – начал Вадим, – передашь господину своему, что, дескать, князь руссов весьма рад предложению. И что согласен, стало быть… Токмо свадьбе быть опосля того, как град свой возверну! О том сразу упрежу Гостомысла, с гонцом. Все ли запомнил?
– Запомнил, княже.
– Ступай!
Улеб откланялся, вышел.
– Вот это дело, – растянувшись в улыбке, изрек Павел.
– М-да… – поддакнул Юски.
– Дай сроку, княже, – пробасил воевода, – возвернем град наш!
– За победу! – воззвал Жирослав.
– За победу!
«Бух», – издала глухой звук упавшая голова Радаслава.
– Умаялся… – щелкнул языком Павел.
Глава четвертая
Сирота
После долгого возлияния, боярин проводил гостей в опочивальни. Юски и Павлу досталась совсем небольшая, а Вадиму выделили отдельную, просторную…
Бряг, не желая оставаться в тереме, направился к дружине, шепнув на ходу князю:
– Я к дверям рынду[63] пришлю…
Вадим понимающе кивнул.
Сейчас князь, оставшись один, крепко зажмурился, отер лицо влажным полотенцем, пытаясь прогнать хмель. Хм, жениться…
У дверей послышались шаги. Вот они стихли, чуть слышно стукнули об пол ножны – рында занял свое место.
Князь разделся, сел на ложе.
– Хм… Умила… жениться…
Он хотел было задуть свечу, как вновь услышал шевеление за дверью. И следом раздались приглушенные голоса. Вадим поднялся, подошел к двери, прислушался.
– Не можно… – раздался мужской голос.
– Я быстро. Пусти, – князь узнал голос Кветы.
– Боярышня, говорю – не можно…
Вадим нахмурил брови.
– И чего ее принесло? – вопросил он в пустоту и тут же решил вмешаться в разговор за дверью. – Рында, пусти боярышню.
Секундное замешательство, и Вадим услышал, как тяжело отступил от дверей телохранитель.
Квета робко вошла и неслышно притворила за собой дверь. Вадим был удивлен, он никак не ожидал подобной смелости от боярской дочери.
– Квета, ты весьма поздно…
Она не дала ему договорить. Девушка так стремительно прильнула к нему, обхватив его за талию, что князь не успел воспрепятствовать. Квета нежно прижалась к нему, приложив голову к его груди.
– Чего ты хочешь?
– Разуть тебя[64]…
– Да? – удивленно спросил Вадим, понимая, куда клонит дочь боярина.
Ее откровенность, признаться, несколько смутила.
– Да.
Ее глаза блестели, а лицо все светилось от близкого, как ей казалось, счастья.
– Нет. Прости, я не могу, – Вадим плавно отстранил девушку от себя. – Я не могу… Ты не ведаешь, что творишь.
Князь отступил на шаг.
– Ты же другому обещана… Что же Радаслав?
– А ну его… – боярышня грациозно взмахнула рукой, словно прогоняя морок, – не люб он мне. Я про то и батюшке сказала.
– А он? – Вадим намеренно пытался увести разговор в сторону и вновь чуть отступил назад.
