лысый, с коротко подстриженной бородкой; сир Аддам Марбранд с медно-красными волосами по плечам и видные западные лорды Лидден, Кракехолл и Бракс.
За ними шли четверо воинов более скромного происхождения, отличившиеся в бою: одноглазый рыцарь сир Филип Фоот, убивший в единоборстве лорда Брюса Карона; вольный всадник Лотор Брюн, прорубивший дорогу через полсотни фоссовеевских латников, взявший в плен сира Джона из зеленого яблока и убивший сира Брайана и сира Эдвида из красного, за что получил прозвище Лотор-Яблочник; Виллит, седой латник на службе у сира Хариса Свифта, – он вытащил своего господина из-под убитого коня и отвоевал у дюжины врагов и, наконец, розовощекий оруженосец Джосмин Пекльдон, в свои четырнадцать лет убивший двух рыцарей, ранивший третьего и взявший в плен еще двоих. Виллита ввиду тяжелых ран несли на носилках.
Сир Киван сел рядом со своим братом лордом Тайвином. Когда герольды перечислили подвиги каждого из героев, он встал.
– Его величество пожелал вознаградить этих славных людей за доблесть. По его указу сир Филип отныне будет именоваться лордом Филипом из дома Фоотов, вкупе с чем к нему перейдут все земли, права и доходы дома Каронов. Лотор Брюн получит рыцарское звание, а также земли и замок в речных областях после окончания войны. Джосмину Пекльдону жалуется меч, доспехи и любой конь из королевских конюшен по его выбору, а также рыцарство по достижении им совершеннолетия. Доброму солдату Виллиту жалуется копье с оправленным в серебро древком, новая кольчуга и полный шлем с забралом. Сыновья его поступят на службу дому Ланнистеров в Бобровом Утесе, старший – оруженосцем, а младший – пажом, дабы стать впоследствии рыцарями при условии усердной и преданной службы. Все сие заверено десницей короля и малым советом.
Вслед за этим были награждены капитаны боевых кораблей «Вихрь», «Принц Эйемон» и «Стрела», а также офицеры с «Милости богов», «Копья», «Шелковой леди» и «Бараньей головы». Их главной заслугой, насколько поняла Санса, было то, что они пережили бой на реке, – таким мог похвастать далеко не каждый. Галлин-пиромант и мастера Гильдии Алхимиков тоже получили королевскую благодарность, а Таллин еще и титул лорда, но Санса заметила, что к этому не прибавили ни земель, ни замка – стало быть, алхимик мог считаться лордом не больше, чем Варис. Лордство сира Ланселя Ланнистера было куда более весомым – Джоффри пожаловал ему земли, замок и права дома Дарри, чей последний лорд, еще ребенок, погиб во время боевых действий в речных областях, «не оставив после себя законных наследников крови Дарри, кроме кузена-бастарда».
Сир Лансель не явился получать свою награду – говорили, что его рана может стоить ему руки или даже жизни. Бес, согласно слухам, тоже лежал при смерти от страшной раны в голове.
– Сир Петир Бейлиш, – возгласил герольд, и показался Мизинец, весь в розово-сливовых тонах, в плаще, расшитом пересмешниками. Он улыбался, преклоняя колени перед Железным Троном. «Какой довольный у него вид», – подумала Санса. Она не слышала, чтобы он совершил какой-нибудь подвиг в бою, но его, видимо, тоже собирались наградить.
Сир Киван снова встал.
– По воле его королевского величества верный его советник Петир Бейлиш награждается за преданную службу короне и государству. Объявляем всем, что лорду Бейлишу жалуется замок Харренхолл со всеми его землями и доходами, из каковой своей усадьбы он и будет отныне править как верховный лорд Трезубца. Сии права закрепляются за Петиром Бейлишем, сыновьями его и внуками до конца времен, и все лорды Трезубца должны повиноваться ему как законному их сюзерену. Сие заверено десницей короля и малым советом.
Мизинец с колен поднял глаза на короля Джоффри.
– Покорнейше благодарю, ваше величество. Самая пора позаботиться о сыновьях и внуках.
Джоффри засмеялся, а за ним и весь двор. Верховный лорд Трезубца и к тому же лорд Харренхолла. Санса не понимала, чему он так радуется – эти его титулы столь же пусты, как и титул Галлина-пироманта. Все знают, что на Харренхолле лежит проклятие – даже Ланнистеры не смогли его удержать. Кроме того, лорды Трезубца присягнули на верность Риверрану, дому Талли и королю Севера – никогда не примут они Мизинца как своего сюзерена. Если их, конечно, не принудят к этому, а брата, дядю и деда Сансы не убьют. Эта мысль встревожила ее, но она укорила себя за глупость. Робб бьет их каждый раз – побьет и лорда Бейлиша, если придется.
Более шестисот человек произвели в этот день в рыцари. Всю ночь они совершали бдение в Великой Септе Бейелора, а утром прошли по городу босые, чтобы доказать свое смирение. Теперь они в рубахах из некрашеной шерсти предстали перед королевскими гвардейцами, которые и совершили обряд посвящения. Это заняло много времени, поскольку только трое Братьев Белого Меча были налицо. Мендон Мур погиб в бою, Пес исчез, Эйерис Окхарт уехал в Дорн с принцессой Мирцеллой, Джейме Ланнистер сидел в плену у Робба – остались только Бейлон Сванн, Меррин Трант и Осмунд Кеттлблэк. Вновь посвященные вставали, застегивали на себе пояса с мечами и примыкали к стоящим под окнами. У многих ноги были ободраны в кровь после пешего перехода, но все они, на взгляд Сансы, держались прямо и гордо.
К тому времени, как все новые рыцари получили своих «сиров», зал начал проявлять нетерпение – Джоффри первый. С галереи кое-кто начал потихоньку ускользать прочь, но вельможам внизу деваться было некуда – они не могли уйти без позволения короля. Судя по тому, как ерзал Джофф на своем Железном Троне, он охотно отпустил бы всех, но его дневные труды были еще далеки от завершения. Теперь монета обернулась обратной стороной, и в зал ввели пленников.
Среди них тоже были знатные лорды и благородные рыцари: старый угрюмый лорд Селтигар, Красный Краб; сир Бонифер Добрый; лорд Эстермонт, еще древнее Селтигара; лорд Варнер, ковылявший с разбитым коленом, но не желавший принять ничьей помощи; сир Марк Маллендор, серолицый, с отрубленной по локоть левой рукой; свирепый Рыжий Роннет из Гриффин-Руста; сир Дермот из Дождевого Леса; лорд Виллюм и его сыновья Жозуа и Элиас; сир Джон Фоссовей; сир Тимон Разящий Меч; Ауран, бастард Дрифтмарский; лорд Стедмон по прозванию Душигрош и сотни других.
Тем, кто перешел на сторону противника во время боя, требовалось только присягнуть Джоффри на верность, но те, кто стоял за Станниса до конца, должны были высказаться – и судьба их зависела от того, что они скажут. Винившихся в своей измене и обещавших впредь верно служить королю Джоффри милостиво прощал и оставлял за ними все их земли и права. Но горстка пленников повиниться отказалась.
– Не думай, мальчик, что на этом все и кончилось, – заявил один, бастард кого-то из Флорентов. – Короля Станниса хранит Владыка Света, и никакие мечи и козни не спасут тебя, когда его час придет.
– Твой час уже пришел. – Джоффри сделал сиру Илину Пейну знак вывести этого человека и отрубить ему голову. Но как только его выволокли прочь, какой-то суровый рыцарь с огненным сердцем на камзоле воскликнул:
– Станнис – вот наш истинный король! На Железном Троне сидит чудовище, гнусный плод греха и кровосмешения!
– Молчать! – взревел сир Киван Ланнистер.
Но рыцарь еще больше повысил голос:
– Джоффри – это черный червь, въевшийся в сердце королевства! Мрак был его отцом и смерть его матерью! Убейте его, пока он не осквернил вас всех! Истребите их – королеву-шлюху и короля-гадину, злобного карлика и паука-шептуна, вырвите с корнем ядовитые цветы. Только так вы спасете себя! – Один из золотых плащей сбил рыцаря с ног, но тот продолжал кричать: – Придет всеочищающий огонь! Король Станнис вернется!
Джоффри вскочил на ноги.
– Король здесь я! Убейте его! Убейте сейчас же! Я приказываю! – Он резко взмахнул рукой сверху вниз… и вскрикнул от боли, задев один из острых железных клинков, окружавших его. Красный атлас его рукава потемнел от крови, и Джоффри завопил:
– Мама!
