документах и публикациях о Пражском майском восстании не встречался с осуждением этого классического и самого жестокого способа ведения борьбы, к которому готовится каждая армия, но редко использует его. Все же после войны я встретился с людьми, которые за участие в этом столкновении получили награды. Поскольку я помню, на одной стороне боролись части 2-го полка 1-й дивизии РОА, а на другой молодые и неопытные добровольцы частей СС. Говоря о войне нельзя забывать, что у Марса, бога войны было два лица, а у славянского бога Свантовита будто бы четыре лица. Ко- нечно, мне не хочется этим оправдывать зверств, которые допускались отдельными лицами на обеих сторонах. Я говорю о тех людях, которые до последней минуты придерживались правил войны. Жестокие, бесчеловечные, но человечеством принятые.[124]
Когда 8-го мая, после ухода 1-й дивизии РОА из города, немецкие части заняли большую часть Праги, пришло сообщение, что Красная Армия, путем прорыва у Дрездена, устремляется на юг. Немецкому командованию стало очевидным, что армейская группа «Центр» уже не успеет отступить на запад, а поэтому не было смысла удерживать город Прагу. В 16.00 час. комендант города подписал капитуляцию с входом ее в силу в 18.00 часов, немецкие вооруженные части и гражданское население начали покидать город. На этом закончились действия, в которых бойцы с оружием в руках стояли друг против друга. После подписания капитуляции те же лица стояли друг против друга имевшие право на ношение оружия, как и те, которые не имели такого права.
До некоторой степени история не сделала никакой разницы между победителем и побежденным. После 1948 года тем же судом судили ген. Култвашра, как и ген. Туссен, обрекли обоих на много лет странствовать по чехословацким тюрьмам.
Собственно говоря, ген. Туссен, не был выпущен на свободу. Перед Рождеством 1960-го года его обменяли на группу чешских офицеров, скомпрометировавших себя в федеративном государстве (Западной Германии).
На этом история немецкого участия в Пражском майском восстании закончилась.
XI
1-ая дивизия в Пражском майском восстании
С 4-го по 8-го мая 1945 года, пять дней, которые фактически решили будущность Чехословакии, и как мало о них известно! Лишь спустя двадцать лет после тех событий в Чехословакии вышли первые исторические труды, посвященные майскому восстанию.
Главные действующие лица в этих исторических событиях стремились, по мере своих сил, включиться в их ход, но судьба в значительной мере уже была предопределена в ином месте. Их стремления и сила вмешательства в них не могли мериться с силами, одержавшими верх, и выходили далеко за рамки границ Чехословакии. Этому способствовало традиционное чешское политическое диле- танство, неосведомленность и укоренившаяся уверенность, что кто-то другой прийдет им на помощь. В следствие этого были изменения и превращение почти в трагедию многих положительно-мотивированных устремлений, оставив в конце концов лишь неопределенную, нередко искаженную, легенду.
Одним из таких искаженных взглядов о ходе восстания считается жестокость, проявленная обеими сторонами. С одной стороны, упор делается на кровавые действия вооруженных сил СС, а с другой, подчеркивается бесчеловечное обращение с немецким гражданским населением. Тот, кому на собственном опыте пришлось пережить это восстание, знает, что обе стороны по своему правы. В интересах соблюдения правды следовало бы подчеркнуть, что немецкое командование не контролировало органы СС, а у ЧНС (Чешский Национальный Совет) и его командование не имело возможности для предотвращения эксцентричных выходок. К сожалению следует признать, что обвинение в жестокости чешских бойцов, можно зачастую отнести и к группе РОА.
Положительной стороной восстания были энтузиазм и жертвенность населения города, преимущественно молодежи. Это было ее заслугой, что восстание овладело Прагой тотчас же, 5-го мая, когда был использован момент неожиданности.[125] После этого момента вплоть до самого конца, наступило напрасное уничтожение, принесшее жертвы. Как чешские политические группировки, так и военное командование тоже боролись — если не главным образом — за власть в будущей политической жизни. Немцы продолжали упорно бороться до самого конца, что явилось характерным явлением для немецкой армии во вторую мировую войну, объясняемое комментаторами различно, в зависимости от своих политических симпатий.
Относительно деятельности РОА необходимо прежде всего констатировать, что слишком мало исторических источников доступных общественности. Чтобы дать окончательную оценку участия РОА нужно было бы изучить архивы Министерства внутренних дел в Москве и Праге, записи допросов кал. Яромира Неханского, ген. Карла Култвашра, ген. Рудольфа фон Туссена и других лиц. К счастью, на западе имеется немало источников и современников для детальных и объективных материалов, опубликование которых, я надеюсь, заставило бы заговорить тех, кто до сих пор остается молчаливым свидетелем. Поэтому моя книга не является окончательным словом в истории Русского Освободительного Движения, но лишь, как я думаю первым трудом, который стремится найти историческую взаимосвязь с конкретными данными и объяснить то, что до сих пор все публицисты обходили лишь констатированием в общих чертах. Это относится и к работникам архива РОА.
Работа над этим историческим трудом походила на складывание зеркала из большой груды осколков. Я уверен, что многое мне не удалось найти. Реакция участников и лиц посвященных в эти события представляла собой пеструю шкалу, начиная с готовности предоставить информации и кончая полным нежеланием вернуться к событиям 32-летней давности. Небольшим огорчением в этом отношении было то, что главный свидетель, так много знавший и видевший, ушел из этого мира за полтора месяца до моего начала этой книги. Я никак не мог его найти, а потом было слишком поздно. Этим главным сви- детелем был капитан РОА Ростислав Антонов, адъютант ген. Власова, человек, который сопровождал его неустанно. Именно он, как единственный представитель РОА, пришел в критические дни в ЧНС. После окончания войны он не давал никому интервью, жил в уединении, навсегда унеся с собой наиважнейшие сведения о том, что на самом деле произошло в Праге и несколько дней спустя, когда ген. Власов был взят в плен.[126]
Прежде, чем приступить к описанию боев, я считаю нужным привести краткий обзор событий этих исторических дней:
с 30-го апреля начинаются первые контакты чешских военных представителей с 1-й дивизией. (Попытки войти в контакты с февраля 1945 г. в Карловых Варах недостаточно документированы);
со 2-го до 4-го мая — учащенные контакты с чешским командованием;
4-го мая — 1-я дивизия в районе селения Сухомасты;
5-го мая — произвольное восстание. Представительство во главе с полковником жандармерии заключает соглашение о совместных действиях с 1-й дивизией. Одновременно в комендатуру 1-й дивизии приходят представители чехословацкой армии. Уже в тот же день дивизия выступает в поход, направление — Прага.
Необходимо учесть, что стало очевидным существование нескольких «Национальных Советов», военных комендатур, и что официальный Чешский Национальный Совет (ЧНС) публично заявил о себе лишь тогда, когда события уже шли полным ходом. Сам же Совет восстание на 5-го мая не подготовлял. Чешский Национальный Совет, возглавляемый проф. д-ром Пражаком, был организацией заседательного характера, без каких либо возможностей осуществить восстания; участвуя во внешних событиях, он не был их иншщатором. Никто из среды чешского военного командования, не рассчитывал на то, что судьбу 1-й дивизии решит именно лишь эта организация, так же как и командир 1-й дивизии, почти никто из военных командиров вначале не знали об официальном Чешском Национальном Совете.
Кроме официальных представителей в ЧНС, комму- нистическая партия располагала еще своим центром и связью с советской миссией в Праге, в распоряжении которой имелась одна (задокументированная) радиостанция. КПЧ (Коммунистическая партия Чехословакии) была единственным участником восстания, действовавшим целеустремленно; ее представители по политическим соображениям оказывали принципиальное сопротивление военным действиям совместно с 1-й дивизией, но после окончания войны, она с одинаковым расчетом приписывала себе большие заслуги, чем они были в действительности.
Помимо указанных сил и группировок на арене действий стояли еще три большие армии: Красная и Американские Армии, а между ними, зажатые в тисках и отступающие с боями, немецкие вооруженные части. Создавшееся положение обострилось тоской по свободе, использованное вскоре всёвозможными способами вооруженными штатскими людьми, оказавшимися позже членами так наз. партизанских отрядов, и лишь в последнюю очередь судьбой русских добровольческих отрядов, для которых ясного сценария пикто еще не написал. Прошло время недавних героических наступлений. Без торжественного марша и боевых фанфар погибали люди, изнуренные войной, умирая в южно-чешских трясинах, в Брдских лесах и на пражских баррикадах. Само восстание, поскольку оно вообще планировалось, не должно было вспыхнуть как произвольное действие, т. к. его цель была иной, чем приписывается теперь. В материальном отношении оно не было достаточно подготовленным.[127] Миротворческая деятельность Рейнгарда Гейдриха была по документированным фактам весьма эффектной, но и ее влияние лишь незначительно ослабило террор, последовавший после его смерти. В сводках ОКБ о положении постоянно повторяются донесения о том, что в протекторате не было признаков саботажа, которые достигли бы опасных размеров. Военная промышленность работала почти до последних дней войны. Оккупированная территория Чехословакии, рассматриваемая с точки зрения союзников, представляла собой иную картину, чем та, которую нам хотелось бы видеть.[128]
Настроения гражданского населения Чехии, описываемые немецкими офицерами связи как «положение мятежа», весной 1945-го года, начали однако, постепенно меняться, переходя в первые майские дни в настоящее восстание против немецкой оккупации Чехии. Кое-где это восстание носило спокойный характер, а в иных местах — кровавый характер. Явные антинемецкие настроения частей РОА подкрепляли чувства чешского населения по мере следования 1-й дивизии с севера на юг.
В районе нахождения 1-й дивизии 4-го мая не было никаких немецких частей. Более крупные города (Бероун, Здице) перешли на сторону революционных советов без особых происшествий. В районе расквартирования 1-й дивизии были арестованы и выданы гражданскому управлению те лица сосредоточеннные в с. Лоховице, которые причисляли себя к немецкой национальности.
4-го мая в Праге было объявлено осадное положение и через полчаса начались первые столкновения с немецкой полицией и армией, продолжавшиеся всю ночь.
5-го мая утром, в городе царил кажущийся покой. Но к полудню распространился слух, что американская армия, наступая с запада, дошла до г. Бероун (прибл. в 30 километрах на запад от Праги). Это сообщение было ложным, но вызвало мгновенный взрыв.[129] В 10 час. 30 мин. прекратилось городское сообщение, а в 11.00 час. на Вацлавской площади и На Пршикопах появилось две процессии с красными знаменами. Процессия На Пришко- пах несла во главе манекен «Нафталина», т. е. офицера армии времен первой республики, представлявшего тех профессиональных солдат, которые не принимали участия в подпольной деятельности против немецкой оккупации. Если К. Г. Франк и немецкое военное командование очистили бы тогда город, наверное все закончилось бы только процессиями и перестрелками. Но для немецкого командования Прага была не только столицей Чехословакии, но прежде всего, — как я уже упоминал — ключевым коммуникационным узлом, служившим для отступающей миллионной армии единствнеными вратами в американский плен.
Несмотря на различные утверждения, преувеличивающие численность немецких войск в столице, у немецкого командования, 5-го мая в 12.00 часов, как видно из перечисления в предшествующей главе, вряд ли было достаточно возможности для подавления восстания.[130]
И восстание вспыхнуло. После 11-ти часов началась перестрелка на Вацлавской площади, а в 12.00 час. начал заседать Чешский Национальный Совет.[131] До сих пор он не имел никакого влияния на ход событий и намеревался лишь перенять правительство после ухода немцев.[132] Раз- витие событий застало как Совет так и немецкое командование врасплох, и поставило перед Советом необходимость принять решение: игнорировать восстание, или возглавить его. После короткого заседания ЧНС принял решение в пользу второй альтернативы. В те времена военным командованием была военная комиссия ЧНС, бывшая лишь формальной частью восстания, не имея никаких средств или технического оснащения, чтобы осуществить боевые операции в городе с миллионным населением. Во главе военной комиссии стоял кап. Яромир Неханский, с кличкой «Йржи», десантник из Англии, который в Праге замещал командующего генерала партизан и десантников, полковника Карел ВеселььСтейнер, с кличкой «Рихард», признанный согласно «протоколу» Кошицким правительством. Однако в пражских боях он не участвовал.[133]
Восстания в Праге подготовлялись несколькими военными командованиями подпольных групп офицеров чехословацкой армии, жандармерии, полиции, вооруженных групп
