сосредотачивается огромное количество техники, разворачивается явно провокационное строительство, поднимается шовинистическая антиукраинская истерия в СМИ…
Ну как это все, не краснея, объяснять решением защитить свою, российскую, часть берега от разрушительного воздействия морской волны или течения?! Между тем как раз на этой позиции и стояла российская сторона во всех разговорах и переговорах с нами. Я, повторяю, их понимал. Ничего другого придумать было невозможно. Даже я на их месте ничего другого не придумал бы, хотя и являюсь в глазах некоторых своих российских «биографов» большим хитрецом. На них большое впечатление произвело то место в моей книге «Украина - не Россия», где я рассказываю о казацком ватажке Головатом и его петербургской миссии, по итогам которой запорожцы получили разрешение поселиться на Кубани. После этого мне не раз приходилось читать, что Головатый - мой любимый герой украинской истории, потому что я сам такой.
В связи с Тузлой остался нерешенным только один российско-украинский вопрос в том районе - о Керченском проливе. Если исходить из того, что остров Тузла принадлежит Украине, то ей же должен безраздельно принадлежать и Керченский пролив. Но мне всегда было совершенно ясно, что Россия с таким статусом не согласится ни при каких условиях.
Большой ли я хитрец - это вопрос дискуссионный. А то, что я реалист до мозга костей, обсуждению не подлежит. И как реалист стою на той точке зрения, что пролив должен оставаться в совместной эксплуатации. Тем более что нам это не так уж невыгодно: совместная эксплуатация означает и совместные расходы на поддержание пролива в надлежащем состоянии, а работы там очень много.
Меня даже мои заклятые враги из числа журналистов и политологов изображали победителем в «стоянии на Тузле». Это очень важный пример того, как превратно могут понимать сокровенную суть событий люди, не входящие во власть, не стоящие на верхней ступени государственной лестницы. «Украина показала зубы». «Украина смогла защитить свои национальные интересы». «Нападение России на Тузлу способствовало консолидации украинской политической нации». «Отныне Украина будет разговаривать с Россией на равных». «Украина показала России, что имперский проект пора бесповоротно выбросить из головы»…
Это я цитирую газетные заголовки и высказывания разных политических наблюдателей. Да и политиков, но таких, которые мало интересуются, как в действительности делаются государственные дела, как и на чем строятся реальные межгосударственные отношения.
Из тысяч слов, сказанных в связи с Тузлой, кое-какое отношение к «правде жизни» имели только слова о консолидации украинской нации. Почти все остальное - это в основном спекуляции и желаемое вместо действительного. Мой личный вывод из той эпопеи был прямо противоположный тому, который мне приписывался. Когда Ядерный клуб на наше обращение промямлил что-то невразумительное, вот тогда я в очередной раз - и очень глубоко! - зарубил себе на носу следующее. Никому в мире Украина не нужна. Рассчитывать мы должны только на себя. Миттеран был прав в своем будапештском наставлении мне. А с Россией надо садиться и договариваться. Договариваться как сегодня, так и впредь. С Россией! Не надеяться ни на США, ни, тем более, на Европу, для которой Украина может представлять интерес лишь в том случае, если она дружна с Россией.
Я никогда не прятал свои личные эмоции так глубоко, как тогда, в дни «стояния на Тузле» (если не считать интервью «Известиям»). Поэтому мне было вдвойне странно наблюдать за тем, какую волю своим эмоциям дали «оранжевые» политики сразу после победы Ющенко на президентских выборах. Имею в виду прежде всего антироссийские эмоции. «Мальчишки, дети, ничего вы в жизни не понимаете! Молю Бога, чтобы вы поскорее повзрослели и чтобы это не обошлось Украине слишком дорого», - вот что хотелось им сказать.
19 февраля
В «дни Тузлы» у меня состоялся любопытный разговор с одним из моих внештатных советников. Время от времени мы встречались с ним для непринужденного обмена мнениями. И вот он читает мне маленькую, но очень насыщенную лекцию о своем видении наиболее эффективной стратегии украинского руководства на ближайшее десятилетие.
- Первое: тонко управляемая демократия. Второе: решительные рыночные, западнические реформы. Третье: мощное противодействие великодержавным и русификаторским амбициям Москвы. Без третьего Запад не будет терпеть первого и не обратит внимания на второе. Только третье может побудить Запад смириться с первым и содействовать второму. Мне кажется, Леонид Данилович, как раз на эту стратегию-доктрину и тянет то, что, при всех колебаниях, вы делаете уже два срока подряд. Остается только усилить третью позицию.
Я не мог сразу включиться в это «если первое, то третье, а если третье, то второе». Пришлось взять карандаш и перенести это все на бумагу. Итак, первого, то есть «управляемой демократии», Запад не будет терпеть, если мы будем поддерживать с Россией нынешнюю температуру отношений. Нормальную температуру. Чтобы он «простил» нам «завинчивание гаек» внутри страны, мы должны будем серьезно испортить отношения с Россией. Понятно. Кроме того, без третьего, то есть без ухудшения отношений Украины с Россией, Запад не оценит наших усилий по углублению рыночных преобразований. Получается, что ухудшение отношений с Россией - условие экономического и всяческого прогресса в Украине! Мол, только наши плохие отношения с Россией могут обеспечить нам всестороннее сочувствие Запада!!
Что же я ответил своему советнику, человеку неглупому и образованному, но слишком упертому в украинство? Я не привык, говорю, теоретизировать. Смотрю на вещи практически. Нечего лукавить: в России есть силы, которые хотели бы подчинить Украину. Но на государственном уровне такой политики нет. Затевать не какое-нибудь, а «мощное противодействие» этим силам - значит, испортить межгосударственные отношения на том основании, что в России есть эти силы, эти настроения. Я все десять лет поступал иначе. Четко разделял официальную политическую линию Москвы и великодержавную возню определенных сил. Эти силы, конечно, получали с нашей стороны должный отпор, но - не в ущерб межгосударственным отношениям. Если это называть моими «колебаниями», то могу согласиться, что они допускались мною сознательно и в соответствии с моей «доктриной». Но переходить от «колебаний» к «мощному противодействию» было бы просто невыгодно. Глупо досаждать соседу в ущерб себе. Это глупо на бытовом уровне, а на государственном - опасно, безответственно.
- Но твоя мысль мне понятна, - сказал я своему советнику. - И мысль понятна, и настроение. Только я не могу руководствоваться в таких делах настроениями.
Я нисколько не лукавил, сказав это. Иногда нужно немало выдержки и философского спокойствия, чтобы не поддаваться эмоциям.
То было как раз такое время. Ну, представить себе… Наш разговор происходил в октябре 2003 года. А перед этим было не только «стояние на Тузле», ошеломившее Украину. Перед этим нас «спасали от голода». И как же это делалось, господи!
Урожай 2002 года был хороший, но правительство Кинаха допустило грубый просчет: не закупило достаточно зерна в госрезерв, и оно ушло на экспорт. В 2003 году, незадолго до нового урожая, нам пришлось решать вопрос о том, чтобы прикупить зерна. Речь шла, в сущности, о заурядной торговой сделке. И не о столь уж крупной. Естественно, мы искали такой ход, который позволил бы нам не слишком потратиться, тем более что денег, как всегда, не хватало. Обратились к России. Я отправил в Москву премьер-министра Януковича. Перед этим поговорил по телефону с Путиным. Был спокойный будничный разговор. Путин пообещал поставить нам 200 тысяч тонн пшеницы из российского резервного фонда.
И что же тут началось!
«Уже опустели у соседей полки бакалейных магазинов, фактически введена специальная продовольственная программа. Статистические выкладки сельхозспециалистов подтверждают неутешительный факт: хлебный рынок страны дестабилизирован…» Это - российская «Парламентская газета» (2 августа 2003 г.). И дальше: «Владимир Путин уже пообещал Леониду Кучме поставить… Януковичу же с Гордеевым пришлось договариваться о ценах, которые, по выражению главы правительства Украины, «для стабилизации ситуации на продовольственном рынке страны» должны непременно быть ниже рыночных… Взаимопонимание, достигнутое на встрече, - результат не столько умения вести дипломатические переговоры, сколько братского понимания нашей стороной сложной ситуации, сложившейся на Украине».
Теперь сопоставьте эту концовку статьи с заголовком: «Украине голод не грозит»…
Газета «Время МН». Солидная газета. Цитирую: «В августе Россия поставит на Украину 200 тыс. тонн пшеницы. В роли экспортера выступят не частные крупные компании, а само государство… Зерновые отношения между двумя странами вряд ли ограничатся только куплей-продажей, причем в первую очередь выгодной для Украины, нежели для нашей страны. И возможно, Украина предпочтет товарный бартер. Не случайно Янукович, прощаясь с журналистами, словно напомнил, что «добрые соседи должны друг другу помогать». И с этим через час-другой согласился президент России. Более того, Путин, как констатируют отечественные информагентства, оценил российско-украинские отношения не сколько дружескими, сколько родственным». Заголовок статьи: «Украина с протянутой рукой». «Коммерсантъ», в тот же день: «Украинский премьер попросил хлебушка».
Если о проявлении «родственных отношений» сообщают под такими заголовками, то я не знаю, что сказать.
А через неделю, как на зло, в «Новых Известиях»: «Россия не извинится перед Украиной за голодные годы». «Посол РФ в Украине Виктор Черномырдин заявил, что Москва не будет извиняться перед Киевом в связи с голодом 1932-1933 гг. «Извиняться мы не собираемся - нам не перед кем извиняться», - сказал Виктор Степанович. Он считает, что Россия как правопреемница СССР и так взяла на себя много обязательств и что «ей нужно в ноги поклониться за то, что она несет этот крест - и по долгам, и по другим вопросам, но только не по голодомору».
В связи с этим заявлением мне позвонил кто-то из наших видных писателей. Не буду называть его. Смысл его слов сводился к следующему. «Может быть, Россия действительно не должна извиняться перед Украиной за голодомор - хотя бы потому, что и сама пострадала от него. Но говорить об этом в таком тоне недопустимо. Еще менее позволительно послу России в Украине говорить, что страна его пребывания должна «кланяться в ноги» стране, которую он имеет честь представлять. По всем правилам, это черт знает что!» - кричал мой собеседник. Дальше он высказал мысль, с которой я никак не мог согласиться. Он сказал, что упомянутый Черномырдиным «крест и по долгам, и по другим вопросам» Россия несет для самоутверждения. Мол, таким способом она подчеркивает свое особое положение в ряду остальных бывших советских республик. А подчеркнуть свое особое положение она-де готова как угодно и чем угодно - хоть собственными страданиями и убытками.
Вот с этим я и не мог согласиться. «Поверьте мне на слово, - сказал я. - Хотя, кроме слов, есть и достаточно убедительные выкладки. Никакого креста Россия не несет. Ничем она не жертвует ради утверждения своего превосходства. За все, что она нам дает, мы рассчитывались и рассчитываемся сполна. Причем в обоюдных интересах». - «Так скажите это вслух! - кричал писатель. - Чтобы и Черномырдин услышал!» - «Черномырдин услышит, но вслух я этого говорить не буду». - «Что, опять государственные соображения?» - «Опять, дорогой. Других соображений у меня не может быть».
20 февраля
Выдачу российского гражданства в Крыму в 1994 году мы тоже остановили тем, что подняли серьезный скандал. Я не знаю, в какой мере к этой авантюре был причастен Ельцин, и был ли причастен вообще. Важно другое: он оказался способным адекватно реагировать на наш демарш. Выдачу гражданства прекратили.
Мы, когда требовалось, скандалили, но без лишнего шума и без демонстрации враждебности к России и к ее руководству. Такой была моя линия, и она исправно работала. Такие вещи хорошо чувствуют и отдельные люди, и целые страны. Ельцин это чувствовал лучше всех из тех российских государственных деятелей, с которыми мне приходилось иметь дело.
Кроме того, у него в душе было такое местечко, где находился демократ. Этот демократ иногда дремал, но в критических ситуациях обязательно просыпался и брал бразды правления ельцинской личностью в свои руки. Я умел будить этого демократа. Как-то получалось… «Ну что же это такое, Борис Николаевич: ваши в Крыму начинают выдавать российское гражданство украинским гражданам. Ну это же хрен знает что, Борис Николаевич!» - «Да вы что?!» -
«Я- то ничего. Со мной все в порядке. А вот на шахматной доске у нас с вами затеялась какая-то не такая пляска». -«Ну, так я ее сейчас остановлю, понимаешь! Ладно. Забудем это. Вы когда в Москву наведаетесь? Или теперь я к вам для баланса?»
Так и жили, так и строили отношения…
Понятно, что в данном конкретном случае безобразие было остановлено не только по моему, так сказать, звонку. Были довольно серьезные заявления западных правительств, даже Китай подчеркнул, что он поддерживает Украину в ее стремлении сохранить свою территориальную целостность. Надо отдать должное и американцам за их позицию. Я имею в виду
