Макмиллан подошел к столу и взял листок бумаги.
— Умершая — Энн Дэнби, тридцать три года, программист с высшим образованием, жила одна в своей квартире в городе. Якобы покончила жизнь самоубийством, но вскрытие показало, что у нее была геморрагическая лихорадка. Соседи погибшей вызвали полицию, потому что из квартиры доносилась громкая музыка. Полицейские обнаружили, что она опустошила пузырек снотворного и запила все алкоголем, хотя пока не ясно, зачем. Возможно, это как-то связано с ее болезнью, но когда проводилось вскрытие, обнаружилось, что у нее обширное внутреннее кровотечение. Двое полицейских, патологоанатом, врач приемного отделения, врач скорой помощи и лаборант — у них развились симптомы той же болезни, и все они находятся в тяжелом состоянии. Все они тем или иным образом были в контакте с погибшей. Власти здравоохранения ожидают очередной волны, когда заболеют те, кто контактировал с этими людьми.
— Классическая картина распространения болезни, передающейся контактным путем, — подытожил Стивен. — От одного заражаются шесть, от шести — тридцать шесть и так далее — словно круги на поверхности воды. Насколько я понимаю, эта женщина была пассажиркой рейса из Нданги?
Макмиллан покачал головой.
— В том-то и дело, что нет.
— Тогда как?..
— Именно поэтому я вас и вызвал. Эта Дэнби не летела тем рейсом, она вообще не покидала страну за последние годы, с тех пор как летала на Майорку весной 1998 года.
— Но тогда она должна была контактировать с кем-то из пассажиров того рейса?
Макмиллан снова покачал головой.
— Сотрудники здравоохранения прошерстили список пассажиров так, что комар носа не подточит. Абсолютно никакой связи с той женщиной.
— Но такая связь должна быть!
— Казалось бы, да. Вообще, полицейский патологоанатом заподозрил неладное во время вскрытия. Он думал, что перед ним обычный случай самоубийства «снотворное плюс алкоголь», но, когда вскрыл труп, обнаружил множественное внутреннее кровотечение. На ум ему пришла геморрагическая лихорадка, но когда, в разговоре с родителями девушки, выяснилось, что она не имела отношения к Африке, патологоанатом не стал поднимать тревогу из опасения оказаться в дураках.
— А теперь мы все там оказались, — заметил Стивен.
— Сотрудники службы здравоохранения работают круглосуточно, чтобы изолировать контакты, но пока мы не обнаружили источник болезни, мы будем находится в очень неприятном положении. Что скажете?
— Надо еще убедиться, что мы говорим об одном и том же заболевании…
— В Портоне еще не закончили анализ материала, взятого от заболевших в Манчестере, но будет чертовски странным совпадением, если это окажутся разные вирусы.
— Тогда очевидно, что тот пассажир, Барклай, и эта женщина, Дэнби, играют главные роли во всем этом деле. Мы знаем, как заразились все остальные. Осталось выяснить, как заразились эти двое.
— Вот тут-то вы и вступаете в игру, — сказал Макмиллан. — Власти в Манчестере работают не покладая рук, чтобы ограничить эпидемию. Хотя этот случай расследует группа эпидемиологов, я хочу, чтобы вы тоже включились в дело, потому что крайне важно установить источник как можно скорее. Я получил одобрение на самом высшем уровне, так что у вас полная свобода действий. У вас будет поддержка со стороны полиции и службы здравоохранения, если понадобится, и разумеется, вы получите любые медицинские и научные консультации. Ваше мнение?
— У меня есть выбор?
— Нет.
— Тогда я приступаю к работе.
— Мисс Робертс, как обычно, подготовит для вас всю имеющуюся информацию. После этого вы можете действовать самостоятельно.
— Все это еще не стало достоянием прессы? — поинтересовался Стивен.
— Только потому, что у манчестерской болезни нет названия и нет очевидной связи с Африкой, чтобы посеять панику, но тот факт, что шесть контактировавших друг с другом людей заболели какой-то одинаковой гадостью, недолго останется в тайне.
Стивен пообедал в городе — в старинной закусочной с высокими потолками и скромным викторианским освещением. Он уселся в уголке, стараясь быть как можно незаметнее, и, запивая сырную булочку кофе, обдумывал ситуацию. Больше всего его беспокоил тот факт, что службе здравоохранения не удалось установить связи между женщиной в Манчестере и рейсом из Нданги. Если таковой связи действительно не было, это означало, что в Манчестере находится новый источник вирусной геморрагической лихорадки. Не очень-то приятное допущение. И не очень-то вероятное, решил Стивен после недолгих раздумий. Несмотря на то что связь не удалось установить, она обязательно должна быть. Наверное, нужно взглянуть на проблему пошире.
Хотя природный резервуар лихорадки Эбола и других инфекций, вызываемых филовирусами, например болезни Марбурга, до сих пор не был установлен, Стивен знал: ученые уверены в том, что одним звеном в цепи событий являются животные — в частности обезьяны. Если ему не изменяет память, самый первый случай заболевания Марбургской лихорадкой был зафиксирован в немецком городке Марбурге в 1960 году, когда работник медицинского учреждения заразился от лабораторной обезьяны, привезенной из Африки. Если бы оказалось, что эта женщина из Манчестера контактировала с животными — может быть, в качестве «друга братьев наших меньших» или в роли добровольного помощника в зоопарке, — то можно было предположить, что именно так она и заразилась. Это был бы самый благоприятный исход, но самый маловероятный.
Стивен вернулся в Министерство внутренних дел за папкой, которая должна быть готова к половине третьего, если мисс Робертс поработает во время обеденного перерыва над информацией, предоставленной властями Манчестера. Конечно, исполнительная секретарь все сделала, и когда Стивен вошел в ее кабинет, фиолетовая папка уже ждала его на столе. Сама Джин ушла перекусить, но оставила ему на папке записку с пожеланием удачи. Стивен написал ответную записку с благодарностью. Выйдя из здания, он остановился на тротуаре, размышляя, взять ли папку с собой домой, но в итоге решил воспользоваться услугами медицинской библиотеки в Лондонской Школе гигиены и тропической медицины, где у него был читательский билет. Так у него будет доступ ко всем книгами и научным журналам, которые могут понадобиться.
Первая страница в папке «Сай-Мед» называлась «Первичные жертвы». Выяснилось, что Хэмфри Барклай последние четырнадцать лет работал служащим среднего звена в Министерстве иностранных дел после недолгого периода работы в Министерстве сельского хозяйства и в Министерстве здравоохранения и социального обеспечения. Получив степень бакалавра искусств в области географии в Даремском университете, Барклай сразу поступил на государственную гражданскую службу. Двумя годами позже он женился на Мэрион Корт-Браун, дочери биржевого маклера из графства Саррей, с которой познакомился в университете. Результатом этого брака были две дочери, Тэмсин и Карла.
Через некоторое время продвижение Барклая по служебной лестнице застопорилось, и за последние четыре года его работа никогда не получала оценку выше «удовлетворительно». Во многом это было обусловлено его болезнью, поскольку он периодически страдал от сердечных проблем, хотя после хирургической операции, проведенной в начале этого года, его здоровье значительно улучшилось.
Отправка Барклая в Ндангу было своего рода проверкой со стороны начальства, желавшего выяснить, заслуживал ли он продвижения по службе. Этот факт был известен Барклаю, и он старался сделать все как следует, судя по отзывам его непосредственного начальника, сэра Брюса Коллинза. Конфиденциальное расследование, проведенное Спецслужбой,[7] показало, что Барклай был добропорядочным гражданином — честным, прямым и надежным до степени занудства. Вздохнув, Стивен взялся за следующий файл.
На момент смерти Энн Дэнби было тридцать три года, она была не замужем и жила одна в квартире на Палмер Корт — элитном квартале в западном районе Манчестера. Она закончила Манчестерский
