Глава пятая
Даже через закрытую дверь в кабинете Чарли было слышно, как дети Джули суетятся у себя в комнате. Затем раздались звуки телевизора и их голоса потонули в голосах мультипликационных героев и шуме маленьких ног, бегавших по деревянному полу.
Я осмотрел стол Чарли.
— Он бы ничего глупого не сделал, Хэйзл. Ты же знаешь, это не в его стиле.
Она кивнула, будто хотела верить мне, но не могла себя заставить.
— Я молю Бога, чтобы ты был прав, Ник. Я хочу, чтобы он вернулся домой.
Она мне уже рассказала, что у Чарли последние несколько недель была жуткая депрессия и приступы становились все чаще и все тяжелее. Она очень сильно хотела убедить саму себя в том, что он не отправился в степь, чтобы провести там свою последнюю ночь.
— Пообещай мне, что попытаешься его найти. — Ее голос звучал потерянно. Она переоделась, но волосы все еще были растрепаны. За последний час она несколько раз принималась плакать. Я никогда не видел ее такой грустной, и мне хотелось сделать все что угодно, лишь бы она снова улыбалась.
Она наклонилась и включила старенький вытертый компьютер. Я слышал, как модем обменивался рукопожатием с сервером. Естественно, я не собирался признаваться ей, о чем мы говорили с Чарли. Возможно, сам того не понимая, я скажу что-то не то и подведу его.
— Возвращайся к Джули, Хэйзл. Я тебя позову, если что-нибудь найду.
Она вышла из кабинета, а компьютер в этот момент проиграл стандартную мелодию загрузки Windows. Я запустил msn. Кабинет был очень аккуратным и не загроможденным: стол, кресло, в котором я сидел, шкаф с документами — и все. Жалюзи на окне отбрасывали в комнату широкие полоски света и тени. В комнате стоял стойкий запах дерева.
Монитор был увешан огромным количеством стикеров. На коврике для мышки главную роль исполнял Шрек. Стеклянная пивная кружка служила пеналом — в ней было полно ручек и заточенных карандашей — и в то же время пресс-папье.
На стене висели семейные фотографии. Я ни капли не удивился, что среди них не было ни одной из тех времен, когда Чарли служил в Специальном военно-воздушном полку (СВВП). Все ребята в полку делились на два типа: тех, кто пытался показать, что их ничего не связывает со своим прошлым, — ни сертификатов, ни рекомендательных писем, ни штыков, ни списанных АК-47, висящих на стене. Работа — это работа, а дом есть дом. Но были и другие, которые хотели выставить все это на обозрение всему миру.
Я взял в руки кружку. Их дарили всем, кто уходил из полка. Я даже не помнил, где была моя. Старший сержант вручил мне ее с опозданием, когда я уже отдал ему свой обходной лист.
— Держи, — сказал он, — мне кажется, что вот эта твоя. — Он порылся у себя под столом и достал оттуда коробку. — Вот и все. Увидимся.
Все честно. Это я решил уйти. Когда ты уходишь из полка, это значит, что ты уходишь. Там нет ни ежегодных встреч выпускников, ни Общества Бывших Десантников — ничего похожего на это.
Я прочел надпись на кружке и невольно рассмеялся.
Я просмотрел бумаги, лежавшие под кружкой: неоплаченные счета за установку столбов и корм для скотины, а также несколько счетов за коммунальные услуги, срок оплаты по которым уже давно истек.
Затем принялся проверять содержимое компьютера. В единственном документе на рабочем столе речь шла о припарках для лошадей, а еще что-то о курсе обмена австралийского доллара на турецкую лиру. Я знал, что они провели медовый месяц на Кипре. Возможно, Чарли планировал устроить сюрприз и снова вернуться туда с Хэйзл. Может, он просто поехал в город за билетами?
В папке с электронными письмами тоже ничего такого не оказалось. В основном это была ежедневная переписка между Хэйзл и Джули и ее детьми, хотя они и жили друг от друга на расстоянии плевка. Я подумал о том, как это — чувствовать себя частью такой крепкой семьи. Возможно, иногда это вызывало клаустрофобию. Может, Чарли уехал, чтобы немного побыть одному. Хватит, я уже начинал думать, как Силки.
Следующий час я провел, проверяя все его папки с документами. Я вошел в интернет. Журнал браузера был очищен от записей. Что бы это значило — то, что Чарли что-то скрывал, или то, что он был очень аккуратным человеком? В любом случае, если он хотел, чтобы Хэйзл ни о чем не догадалась, то он вряд ли оставил бы в компьютере знак «Посмотри здесь». В картотечном шкафу было четыре ящика. Я открыл нижний, P-Z, и вытащил папку с буквой Т. Чарли мог гордиться собой. Телефонные счета за последние несколько лет были не только сложены в хронологическом порядке, но и подписаны. Я вытащил несколько последних и пробежался по ним глазами.
Я почти сразу же заметил то, что меня заинтересовало.
За последний месяц он несколько раз звонил подолгу на номер 01432 в Великобританию. И чем дальше, тем чаще.
Я посмотрел на часы. В Англии 9 вечера, так что еще не поздно для звонков.
Я снял трубку телефона и набрал номер.
Часть третья
Глава первая
— Херефорд, — я почувствовал, как кто-то ткнул меня пальцем в плечо. — Вы просили сказать вам, когда мы приедем в Херефорд.
Я с трудом открыл глаза. Я не заметил, как поезд остановился. К счастью, я заблаговременно попросил старушку напротив предупредить меня, когда мы приедем в Херефорд, иначе я бы проснулся уже в Вустере.
Я поблагодарил ее и направился к двери. Чувствовал я себя словно зомби. После двух с половиной часов пути из Паддингтона я сделал пересадку в Ньюпорте на местный поезд в «X», как его называли ребята в полку. Не успели мы выехать из Лондона, как мои веки уже закрылись, а подбородок упал на грудь. Слишком много часовых поясов и двенадцать тысяч миль в третьем классе давали о себе знать.
Моя совесть тоже была неспокойна. Мне было не по себе из-за того, что я соврал Силки. «Я съезжу на вокзал, посмотрю, не оставил ли он чего-нибудь в кассах», — это звучало почти так же, как «Я говорил с брокером, и мне кажется, что Чарли предложили работу где-то и он согласился, поэтому я лечу на другой конец света, чтобы узнать побольше об этом. Я, конечно, мог бы сказать, что буду дома к вечеру, но на самом деле в это время я буду в десяти тысячах метров над Сингапуром, но несмотря на это, все, что я говорил тебе, — это правда, и мы всегда можем доверять друг другу, честное слово». А что мне еще оставалось делать? Если я хотел узнать, куда уехал Чарли, мне нужно было самому лететь в Англию. Брокер мне ничего не сказал. Его работа заключалась в том, чтобы находить парням работу, а не уговаривать их ехать домой. Единственным способом вернуть его в семью было физически схватить этого старого тупого ублюдка за шиворот, выяснить, в чем именно его проблема, и посмотреть, чем я могу ему помочь.
Возможно, это оттого, что я в первый раз уехал от нее за последние три месяца, но у меня было жуткое чувство, что я уже скучал по Силки. У нее был дурацкий акцент и раздражавшая меня способность понимать людей лучше, чем понимал их я в большинстве случаев, но я привык к тому, что она рядом, и мне это даже нравилось. Конечно же, моя ложь не пройдет бесследно, но Хэйзл ей все объяснит, а я попытаюсь
