возьми, – Лей снял с пояса кошель с деньгами. – Купи себе что-нибудь. Чтобы память обо мне добрая осталась и зла не держи, – он вручил Дарёне кошель и, не дожидаясь возражений, пошел к кузнице, где все еще смотрели оружие его люди.
Дарёна на ватных ногах вошла в дом, где ее тут же усадили на лавку, воды напиться дали, успокаивать принялись. Ярко побыл немного при сестре, а потом вышел на улицу. Он смотрел на княжеских дружинников, на Егора и Трегора, что чуть в стороне от всех стояли. Они были сильными, смелыми, какими-то другими, не такими как прочие парни и мужчины. И Ярко отчаянно захотелось стать таким же. И почему бы не попробовать? – мелькнула шальная мысль. Все одно в Лепетовке нормально охотиться он не сможет.
И он решительно шагнул с крыльца, поймал вопросительный взгляд Желанна и прикусил губу. Не дело это такие решения принимать, старших не спрося, но дружина уже купила что хотела и теперь по коням рассаживаться собиралась, еще миг и не будет больше шанса.
– Князь, – решился Ярко. – Позволь в дружину к тебе вступить.
– Не дерьмо дружина, чтоб в нее вступать, – хохотнул один из воинов. Остальные рассмеялись. Ярко отчаянно посмотрел на старших братьев, те стояли пораженные, но вмешиваться не спешили.
– Хочешь дружинником стать? – спросил князь Лей, когда хохот стих. – А сдюжишь?
– Это сложнее чем по лесу за белками сказать, – добавил все тот же шутник.
– А ты попробуй за белкой поскакать, потом и обсудим что сложнее, – ответил Ярко.
Дружинники одобрительно загудели, не спустил парень, ответил, за себя мужчина должен уметь стоять и словом и делом.
– Я отличный лучник, князь, да и меч в руках держать умею. У тебя в дружине вряд ли найдется кто-то, кто меня в чтении следов превзойдет. Я могу быть тебе полезен.
– Ты уверен? – спросил князь Лей.
– Да, – твердо сказал Ярко.
– Ну что ж, – решил князь. – Сразу в дружину я тебя не возьму, лучников у меня и без тебя немало, но счастья попытать можешь. Год в учениках походишь, ну а потом, коли выдержишь посвящение, быть тебе дружинником. Даю тебе месяц на то чтобы дела завершить и с родными проститься. Не приедешь в Дубки в назначенный срок, я пойму что передумал.
– Я не передумаю, княже, – засиял Ярко и поклонился.
– Подумай еще, – велел князь и вскочил в седло
Князь с дружиной уехал, а Дарёну до самой ночи била мелкая дрожь. Она никак понять не могла, как это вышло что князь перед ней винится, когда это она его прогневала. И за что он ей денег столько дал, в кошеле, Ярко посчитал, три десятка золотых монет было и еще с десяток серебряных.
– Благословил тебя князь Лей, – шутил Ярко. – Приданным снабдил, хоть ты у нас и так не бесприданница. Опять замуж не звал?
– Не шути так, Ярко, – строго велел Стан, что с женой в доме братьев ужинал. – Видишь, и так Дарёна не в себе. А ты не бойся, Дарёнушка, теперь уж точно нечего бояться.
Ни один из Медведичей не сказал о том что выходит можно было и не убегать ночью из дома, все подумал, но ни один вслух не произнес. Посетила эта мысль и Дарёну и только еще хуже ей стало.
Не обсуждали мужчины и выходку Ярко. Он сам молчал, и старшие с разговорами не лезли. Малинка с Дарёной так и вовсе не знали о том что Ярко задумал.
Но рано или поздно, а заговорить об отъезде парню пришлось, потому что он отказываться от мечты не собирался. Желан со Станом не отговаривали, только Дарёна рыдала будто не на службу, а на верную погибель Ярко уходил.
– Ты береги себя, – напутствовал младшего брата Стан.
– О достоинстве не забывай, – добавил Желан. – И помни, если что-то не так пойдет или поймешь что не твое это ратное дело, возвращайся домой. Это не позор, поняв что не сдюжишь уйти, хуже будет если ты князя в трудную минуту подведешь.
– Я не подведу, – горячо пообещал Ярко, – и имени вашего не опозорю.
– Пусть хранят тебя Боги, – Стан крепко обнял брата. За ним пожелали удачи и легкой дороги Желан и Малинка.
– А ты не поцелуешь меня на прощение? – спросил Ярко у Дарёны, что в стороне стояла.
– Не уезжай, Ярко, – попросила девушка и снова заплакала. – Как я буду без тебя? – она крепко обняла брата.
– Да уж как-нибудь обойдешься, – парень вытер ей слезы. – Не на смерть ведь еду, на службу. И не в чужие края, в родные места. Лес я там до последнего деревца знаю, люди опять же все знакомые.
– Как ты там один будешь?
– Да разве ж один? – улыбнулся Ярко и опять вытер девушке мокрые щеки. – И прекращай реветь иначе я сам сейчас выть начну. Береги себя, – он крепко стиснул Дарёну и тут же отстранился, поправил рубаху. Ярко поклонился братьям и решительно пошел к оседланной для него лошадке.
– Волчонком не становись боле, – тихо попросил Стан, выводя лошадку за ворота. – И… счастливо тебе.
– Спасибо, – кивнул Ярко, он сам с трудом слезы сдерживал. – Берегите себя.
– Езжай, – Стан хлопнул лошадь по крупу, и та живо засеменила по дороге.
Медведичи смотрели на дорогу пока Ярко из виду не скрылся, а потом Дарёна опустилась на землю и снов расплакалась, закрыв лицо руками.
– Будет, Дарёнушка, – поднял сестру с земли Желан. – Подумай как здорово будет, когда Ярко нас навестить приедет? Сама ведь знаешь, плохо ему тут, охотиться он толком не может, а нам дань князю платить.
– Но как же он там один совсем? – всхлипывала Дарёна. – И кто у меня пироги таскать будет?
– Я буду за двоих таскать, – пообещал Желан и повел сестру в дом.
– Может стоило запретить ему уезжать? – спросила Малинка, Стана за руку беря. – Тебя бы он послушался.
– Нет, – покачал головой Стан. – Ярко уже не мальчик, сам свою жизнь определять должен. Он вырос, а выросшие сыновья часто родной дом покидают.
– Сыновья, – горько улыбнулась Малинка.
– Ему десять было, когда отец ушел, – пояснил Стан. – Мы его, как могли воспитывали.
– У вас хорошо получилось. Славный парень вырос, – Малинка тяжело вздохнула.
– Не спеши отчаиваться, – сжал ладонь жены Стан. – Все у нас будет.
Малинка не ответила, лишь головой покачала и к себе в дом ушла и уже там, закрыв дверь, заплакала. Стан хороши, самый лучший. Он братьев на ноги поднял, сестру воспитал. Даже Желан хоть и младше его всего на пару лет, Стана за отца почитает. Илюша её вот папкой Стана кликать стал. Малинка вытерла слезы, но те все продолжали бежать по щекам. Стан радовался, а она, Малинка, только еще больше ущербность свою ощутила. Как же хотела она подарить Стану сына или дочку, но все никак не получалось. Иногда казалось Малинке вот оно, забеременела она, но выходило что опять ошиблась. Стан утешал ее, говорил что мало времени они еще вместе живут, что будут у них еще детки, но Малинка сильно в том сомневалась. А что если она больше родить не сможет? От этой мысли дурно делалась. На что Стану жена пустоцвет? За что ему такое наказание? Он не заслужил, кто угодно, только не Стан. Он же такой хороший. С Илюшей когда возится, посмотреть приятно. И не шикнул на мальца ни разу, даже когда тот по малости что-то не так делает. Всегда опасность отведет, успокоить, потом объяснит что тут можно, а так нельзя. Он Илью даже в кузницу иногда с собой берет, когда присмотреть за ним может. О таком отце только мечтать, а она… она ему ребенка родить не может.
– Ты что, Малинушка? – спросила вошедшая в дом Дарёна. – Плачешь?
– Да вот расчувствовалась глупая, – соврала Малинка. – Не чужой ведь мне теперь Ярко, тоже боязно отпускать.
– А меня Стан к тебе отправил, – Дарёна снова захлопала пушистыми ресницами.
– Иди ко мне, – Малинка обняла подругу. Хотя, с тех пор, как она женой Стану стала ее отношение к Дарёне поменялось. Это раньше она была подружкой, а теперь Малинка относилась к девушке несколько покровительственно, как более старшая и опытная женщина. – Не плачь, вот увидишь, приедет к нам Ярко
