– Давай пока погодим остальным говорить, – попросила Малинка, прижимаясь к Стану. – Боязно мне, а ну как колдуны ошиблись.
– А сама что не чувствуешь еще? – спросил Стан, получше укутывая жену в теплый платок. Малинка отрицательно покачала головой.
– Люблю я тебя, – Стан повернул женщину так, чтобы глаза ее видеть. – И даже если боги не дадут нам детей, мне все равно. Я хочу срок мне отведенный рядом с тобой прожить, слышишь?
Малинка кивнула и уткнулась лбом в плечо мужа.
– Пойдем в дом, – сказал Стан ласково. – А не то продрогнешь совсем.
Малинка только счастливо улыбнулась и позволила увести себя.
Гости разошлись далеко за полночь. Колдуны и Весняна с семьей уехали в город, Добр остался ночевать у старшего сына. Дарёна помогла Малинке все убрать и перемыть и пошла к себе. На крыльце она остановилась и посмотрела на небо. Оно было черным, но вовсе не страшным. Кое-где сквозь облака видны были звезды, что зимой на морозе особенно ярко горели, силился прорваться сквозь тучи и месяц, но он только расти начал и силенок не хватало. Дарёне почему-то было грустно. И вроде бы не с чего, а душа ныла. Стан с Малинкой счастлив, Желан наверняка, как зима пройдет, будет Весняну сватать. А как же она? Раньше она думала что при братьях помощницей останется, ну да ежели Весняна ту хозяйкой станет, ей, Дарёне, места не останется. Надежда на то что князь снова ее посватает растворилась как дым. И не то чтобы Дарёна очень этого хотела, но отец ведь летом говорил что князь ее все еще любит. Наверное ошибался, потому как после того случая с шишкой в лесу, она князя не видела. Он не приезжал к братьям, предпочитая Добра, если ему кузнец нужен был, а когда случалось им в Дубках встретиться, слегка кивал на ее поклон и не смотрел вовсе. Это обидно было. Если б смотрел или ходил было бы страшно, а вот не приходит и грустно. Друзья Ярко в дружине поговаривали что князь присматривает себе невесту и это тоже почему-то ранило. Нет, лучше уж пусть не ходит, – все же решила Дарёна. – Одни неприятности только от княжеской любви. Пусть кто-нибудь другой меня полюбит. А не полюбит, и ладно. За Ярко пока буду ухаживать, а как Ярко женится…, – Дарёна задумалась. – Вот там и бояться стану. Или к Добру переберусь, – девушка тряхнула головой, разгоняя дурные мысли и вошла в дом.
Зима пролетела быстро. Она холодной была, лютой и потому весну люди ждали особенно сильно. На празднике проводов зимы в Дубки собралось народу как никогда прежде. Люди приезжали не только из ближних, но и из дальних деревень. Около князя Лея, отрывавшего празднества, стояли его гости, князь Луговицкий с семьей. А семья была на зависть многим. Красавица жена, четыре дочери, старшая из которых едва ли мачехи младше была, и два сына, один мужчина совсем, а второй малец, еще в кормилице нуждающийся. На старшей Луговицкой княжне, поговаривали люди, князь Лей жениться собирался. Княжна была красивой, ее темные каштановые волосы сильно выделялись среди светлых головок местных девушек, карие глаза смотрели внимательно и строго.
– Хорошая будет княгиня, – шептались между собой старики.
– И деток красивых князю нашему родит, – соглашались с ними старушки. – И бедра и грудь все при ней. Красивая пара.
Только самого князя ни красота ни ум невесты особо не радовали. Он тайком смотрел на Дарёну, что с Ярко около дружинников стояла. Девушка смущенно улыбалась шуткам и комплиментам товарищей брата, от подарочков в виде леденца или пряника отказывалась, а когда кто-то сильно настаивал, вовсе за спину Ярко пряталась. Прав был воевода, княгини из Дарёны бы не вышло. Дайте боги сил теперь из сердца ее выкинуть. Вразумите, помогите будущую жену чужим именем не называть.
Он махнул рукой, открывая праздник, и ушел прочь, оставив гостей с воеводой и слугами.
– Княже, – окликнул Лея, гуляющего между торговыми рядами Желан. – Здрав будь.
– И тебе не хворать, кузнец, – кивнул Лей.
– Попросить тебя хотел, – немного смущаясь, начал Желан. – Будешь мимо нашего лотка идти, остановись. Ты просил коли получится еще когда живой меч, тебе наперво показать, – добавил он, поняв что просто просьба к ним придти нелепо звучит, сотни купцов сегодня на торгу, все рады князю товар свой показать.
– Еще такой меч получился? – живо заинтересовался Лей. – Загляну. Да вот прямо сейчас и пошли, – решил он, так любопытно стало. Подходя к телеге кузнецов, князь с облегчением заметил что Дарёны рядом нет, она все еще с Ярко где-то гуляла.
– Мы их еще никому кроме отца не показывали, – сказал Стан, поклонившись князю.
– Знатное оружие получилось, – подтвердил Добр, что на одной телеге с детьми торговал и гордо, будто это его работа, скинул тряпочку что меч и кинжал прикрывала.
– Чьей кровью в этот раз усмиряли? – насмешливо поинтересовался князь.
– Не пришлось, – ответили кузнецы, тоже улыбаясь.
Лей взял в руку новенький, сверкающий меч и понял что не его это оружие. И вроде все удобно было, и не тяжел был меч, а что-то не то. Поняли это и кузнецы.
– Не твой он, князь, – сказал Желан. – Прости.
– За что ж прощения просишь? – удивился Лей. – Уж мне известно что коли меч живой, он сам себе хозяина выбирает. Да мне другой и не нужен, – он погладил ладонью рукоять своего меча. – А кинжал, – Лей повертел новенький кинжал в руке. – Грех разлучать эту пару, пусть один хозяин их купит, если денег хватит.
– Ты просил тебе наперво показать, княже, – виновато сказал Желан.
– И вы показали, – кивнул Лей. – Спасибо.
Князь пошел дальше по торгу, иногда останавливаясь, чтобы с купцами переговорить, а кузнецы смотрели ему в след.
– Что-то не сильно счастлив наш князь, – заметил Желан. – Будто не жениться собрался, а на каторгу идти.
– Не наше то дело, – хмуро заявил Стан.
– Понятно что не наше, – согласился Желан. – Только жалко его.
– А может тебе жальче что он не на Дарёне жениться собрался? – усмехнулась стоявшая рядом жена мельника.
– Дарёну он любил, – пожал плечами кузнец. – И глаза светились, когда на нее смотрел, а теперь нет огня во взгляде.
– Не дело это князя обсуждать, – осадил жену мельник Бров. – Князь не просто мужик, у него подход к женитьбе другой должен быть.
– Именно, – кивнул Стан. – И хватит о том.
Никто спорить не стал. Желану так вообще ни о ком кроме Весняны в последнее время не думалось. Постояв с отцом и Станом еще немного, он пошел ее искать.
Весняна гуляла по торгу с дочками, те, едва завидев Желанна радостно загалдели, и ту же получили от ухажера матери по большущему прянику.
– А это для тебя, – Желан протянул Весняне красивые бусы.
– Желан, – женщина смутилась. – Не надо было.
– Почему? Примерь, – попросил Желан.
И Весняна надела на шею бусы и смущенно улыбнулась.
– Спасибо.
– Не за что. Носи, коли нравятся.
– Нравятся, – тихо сказала Весняна. – Только…
– Не начинай сызнова, – Желан взял женщину за руки. – Не раз уж я тебе говорил, не пугает меня твое приданное.
– Ох Желан, – вздохнула Весняна, но на сердце теплее стало. Все же Желан совершенно невероятный. И добрый и хороший и веселый. Который месяц приходит, ничего не требует, только помогает. Девочки его уже обожают, родители знай нахваливают и все намекают что лучше мужа Весняне не сыскать. Она и сама понимала что так и есть, но боязно было. Кроме мужа Весняна других мужчин не знала. Как Любомир умер, за ним в могилу сойти хотела, кабы не дети под сердцем, совершила бы непоправимое. И потом, когда
