самолетов носителей КС.
В ходе испытаний возникали нештатные ситуации, чреватые трагическими последствиями. Однажды непроизвольно ушел в автономный полет самолет «К», пилотируемый Амед-Ханом. Виновницей оказалась маленькая капелька застывшего припоя, которая вызвала замыкание в цепи сброса в самом начале подготовки к отцепке самолета-аналога. Еще менее приятная история случилась с Бурцевым – при сближении с целью не сработала цепь отключения автопилота. Чудом пересиливая рулевые машинки он смог отвернуть от корабля – цели и вернуться на аэродром. Не способствовало обеспечению безопасности и негласное соревнование между Павловым и Анохиным – кто из них ближе подойдет к цели, до предела оттягивая момент отключения автопилота [5].
При испытании самолетов «К» опасность представлял не только участок самонаведения на цель, но и посадка, которая производилась на скоростях до 400 км/час. Дополнительные трудности вносило не слишком устойчивое и малопривычное для летчиков велосипедное шасси.
Работа была более чем рискованной, и на первых порах испытателям платили неплохие деньги. Согласно преданию, постепенно осознание опасности полетов притупилось, и руководство решило на порядок уменьшить оплату за вылет. Первоначальный уровень вознаграждения был зафиксирован правительственным документом, так что его коррекция также требовала утверждения у И.В.Сталина. Перед представлением на высочайшее утверждение проект соответствующей бумаги предложили завизировать Амет- Хану, который зафиксировал на ней свое отношение фразой: «Моя вдова не согласна». Резолюция пресекшего крохоборство вождя была также не лишена своеобразного юмора: «Согласен с вдовой Амет- Хана. Сталин». Всего было выполнено 150 полетов на самолетах-аналогах, из них 78 – Анохиным.
Первый беспилотный пуск, выполненный майором Н.П.Казаковым над Арабатской стрелкой в Азовском море в мае 1952 г., прошел неудачно – самолет-снаряд не вошел в луч из-за неверной выставки рулей высоты перед сбросом с носителя. После внесения ряда доработок – в частности, усовершенствования автопилота для устранения неустойчивости по крену – в ходе госиспытаний с июля 1952 г. по январь 1953 г. провели достаточно успешную серию пусков-из 12 самолетов-снарядов 8 попали в цель. Особенно эффектным был пуск 21 ноября 1952 г. самолста-снаряда, укомплектованного штатной боевой частью. По данным, любезно предоставленным известным историком флота Сергеем Сергеевичем Бережным, «Красный Кавказ» 21 ноября 1952 г. пошел ко дну от попадания ракеты, а в начале следующего года бывший гвардейский крейсер был официально исключен из состава ВМФ.
В целом работами руководил заместитель начальника Третьего (т.е. ракетного) главного управления при Совете Министров С.И.Ветошкин. Его заместителем был П.В.Цыбин – автор серийно выпускавшегося десантного планера Ц-25, экспериментальных планеров с крыльями прямой и обратной стреловидности, в дальнейшем – эффектных проектов сверхзвуковых самолетов семейства РСР и их построенного дозвукового аналога «НМ». Техническим руководителем испытаний но системе в целом был Берия-сын, его заместителем – Виталий Михайлович Шабанов, позднее возглавивший одну из организаций – преемниц СБ-1, а с конца 1978 г. занявший пост заместителя министра обороны по вооружению и достигший высокого воинского звания генерала армии. Техническими руководителями испытаний по носителю и самолету снаряду были А.Н.Туполев и А.И.Микоян, их заместителями, соответственно, В.А.Надашкевич и М.И.Гуревич,
По результатам испытаний уровень основных характеристик системы вооружения превысил требования исходного Постановления 1947года. Пуск самолета-снаряда осуществлялся на дальности до 70- 80 км с высот 3000 – 4000 м на скорости 360 км/час. За счет последующего снижения скорости носителя до 320 км/час он не приближался к цели ближе 40 км на момент ее поражения самолетом-снарядом, летящим со скоростью 1150 км/час.
В начале 1953 г. ракетный комплекс был принят на вооружение. Анохин и Павлов 3 февраля получили звезды Героев. Лично сбивший три десятка фашистских самолетов Амет-Хан уже с июня 1945 г. носил звание Дважды Героя. Помимо прочих обстоятельств, появление в стране третьего Трижды Героя потребовало бы внятного объяснения его новых заслуг, что не соответствовало особо секретному характеру работ. В результате по завершении испытаний Амет-Хан, наряду с несколькими разработчиками «Кометы», стал «всего-лишь» лауреатом Сталинской премии и получил орден Ленина.
Но не прошло и полгода, как на головы руководителей КБ- 1 обрушился державный гнев. В день падения Л.П.Берия был арестован и его сын, а Куксенко – вскоре снят с должности и низведен до уровня председателя ученого совета КБ-1. Сергею Лаврентьевичу пришлось лишиться ученых званий, впредь именоваться Сергеем Алексеевичем Гечечкори, переселиться из Москвы и заново пройти путь от старшего инженера до главного конструктора. Отметим, что в те годы, когда о его родословной вспоминали, несколько понизив голос, отзывы о нем носили вполне доброжелательный характер.
К счастью, печальная участь не постигла саму «Комету» – вопреки традициям ее не объявили вредительской разработкой.
В 1952 году самолет-снаряд был запущен в серийное производство на заводе №256 в г.Иваньково (в дальнейшем – Дубна) Калининской области – до конца года было сдано 2 самолета- снаряда. В довоенные годы этот городок дал свое имя так называемому «Московскому морю» – официально оно именуется Иваньковским водохранилищем. После войны в Иваньково размещалось ОКБ-2, костяк которого составили немецкие специалисты фирмы Зибель из города Галле. Под руководством главного конструктора Г.Рессинга там велась разработка экспериментального ракетного самолета «346». Заместителем Рессинга, а фактически – советским руководителем смешанного немецко-русского коллектива был А.Я.Березняк [11]. Окончив с отличием МАИ, Березняк в предвоенные годы работал в КБ В.Ф.Болховитинова. В первые месяцы Великой Отечественной войны вместе с Исаевым он в рекордно короткий срок разработал первый отечественный ракетный перехватчик БИ, несколько лет занимался его отработкой. Деятельность этого «совместного предприятия» завершилась после гибели самолета «346» 14 сентября 1951г.
В 1952 году немцы вернулись в Германию, а в Иванькове Приказом МАП№1010 от 12 октября 1951 г. организовали филиал ОКБ-155. Березняк был назначен заместителем главного конструктора О КБ-155 – начальником филиала. В дальнейшем роль филиала №2 ОКБ-155 в отработке, а затем и в проектировании новых крылатых ракет все более возрастала, хотя официально разработка, как правило, задавалась ОКБ- 155, то есть Л.И.Микояну. С 1966 года КБ в Дубне обрело полную самостоятельность и в настоящее время известно под наименованием МКБ «Радуга». Отдавая должное талантам и заслугам основателя этой фирмы – Л.Я.Березняка, отметим., что он не нуждается в приписывании ему авторства самых ранних отечественных самолетов-снарядов, в частности – КС, к работе над которым Александр Яковлевич подключился только на завершающей стадии.
Несколько позже, с середины пятидесятых годов, к производству КС и созданных на его базе самолетов-снарядов наземного базирования подключился завод №475 в Смоленске.
Авиаторы флота осваивали «Комету» в специально сформированной учебно-тренировочной части №27 в Гвардейском, в двух десятках километрах к северу от Симферополя, и к концу 1953 г. провели первый пуск КС. Промышленность выпустила полсотни носителей Ту-4К, что позволило 30 августа 1955 г. приступить к формированию на базе упомянутой части первого ракетоносного, официально – 124- го тяжелого бомбардировочного (с 1957 года – минно-торпедного дальнего действия) полка Черноморского флота [3].
Фактический ход развертывания серийного производства «Кометы» и ее освоения в авиационных частях развеивает миф о готовности СССР применить «Комету» в Корейской войне, воспроизводимый во множестве публикаций. Основой легенды стала последняя глава книги СЛ.Берия, где уважаемый мемуарист, по-видимому непроизвольно, совместил во времени события 1950 года – подготовку к высадке американского десанта в Инчхоне, принятие решения о создании системы зенитно-ракетной обороны Москвы – с собственными впечатлениями о единственном документально зафиксированном посещении И.В.Сталина в его рабочем кабинете 22 января 1953 г. Можно предположить, что тогда у Сталина обсуждалась только что завершившаяся разработка «Кометы» и возможность ее применения в Корее. Спустя несколько недель Сталин умер, 27 июля завершилась Корейская война, но только к концу года был проведен первый пуск КС строевым экипажем. Мотивировка отказа от пусков «Кометы» по американским авианосцам из опасений развязать Третью мировую войну не более правдива, чем живучая легенда о гуманных побуждениях, якобы побудивших советское руководство воздержаться от применения по немецким городам челомеевского самолета-снаряда 10Х – советской копии V-1, и в целом напоминает известные рассуждения Лисы из басни о винограде. В обоих случаях новое советское оружие довели до возможности боевого применения только
