И ушел. Галеадзо молчал, непроизвольно вцепившись пальцами в мое плечо.
— Кто этот придурок? — неприязненно спросила я. — И… Ноэрг… Откуда он знает твое тайное имя?
— Это был Каннгос Зар, Глава рода Вортенз, — Галеадзо натянуто улыбнулся. — Мой отец.
Я ахнула. Надо же… А почему я была так уверена, что у Галеадзо нет родных? Потому что он никогда о них не упоминал?
— Иногда я думаю, — усмехнувшись, продолжил он, — что если придуманные твоим народом страшные сказки про дроу — это все-таки правда, то появились они после встречи с моим отцом.
— Да-а, — протянула я. — У него, видно, и так не очень хорошие представления о людях, а тут еще я…
— Да не бери в голову, — поморщился Галеадзо. — Он много потерял в войне, но не может не понимать, насколько все поменялось с тех пор.
Я сочувственно посмотрела на ставшее таким родным мне лицо. Не знаю, кем были мои родители, но вряд ли они одобрили, если бы я притащила в дом дроу, даже с самыми благими намерениями и пользой для окружающих. Но тем не менее, я уверена, что радость от того, что ребенок вернулся живым из опасного путешествия, присутствовала бы. Здесь же… Я понимаю, что это все проблемы в отношениях, разные поколения, по-эльфийски каменная невозмутимость и сдержанность, но все же…
— У тебя его улыбка, — помимо воли вырвалось у меня. — Когда ты злишься. Но на самом деле он рад был тебя видеть. Просто в следующий раз поговори с ним без меня.
— Ты думаешь, у меня вся семья такая? — улыбнулся вдруг Галеадзо. — Скорее всего, в Иерринус прибыла моя мать, я уверен, она тебе обрадуется. По крайней мере, все то, что ставит в упрек мне отец, охотно поддерживает мать. И самое удивительное, что на моей памяти они ни разу не ругались!
— Да ладно? — удивилась я.
— Да, — кивнул дроу. — Просто жили отдельно.
— Идиллия, — вздохнула я.
Однако неприятный осадок после встречи остался, и я почти не слушала, что говорят на Совете, размышляя о Каннгосе, Галеадзо, дроу и людях. От понимания, что между людьми и Темными эльфами стоит четыреста лет безмолвной вражды, становилось плохо. От взгляда на стоящего рядом дроу — тепло и хорошо. В Иерринуссе меня знали и любили, приехавшие же смотрели косо даже после долгой хвалебной речи в мою честь, а лицо Каннгоса еще стояло перед глазами.
Вдруг я ясно поняла, чего хочу в данный момент — хочу прямо сейчас, вот так сразу оказаться на поверхности. Где можно не быть то героем, то врагом, где можно оставаться незаметной, по крайней мере, пока окружающие не выяснят, что ты из Хозяев. Когда я поделилась этой мыслью с Галеадзо, он не ответил.
После Совета стало легче, но только морально — дома меня уже поджидали ученики! Йоргус бы сошел с ума. «Мой дорогой учитель, — хотела спросить я его, — а вот вы меня в ученицы взяли, когда вам сколько лет было? Сто семьдесят? И, говорите, ни один другой на его месте такой ученицы бы не выдержал? А каково — десять таких же остоло… учеников?!» И пока почтенного мага не хватил удар, припомнила бы, сколько ущерба мне от этих недоделанных колдунов!
Магов учат с детства. В крайнем случае, с подросткового возраста, так как способности проявляются обычно лет в десять-пятнадцать, причем, у дроу, как я понимаю, процесс аналогичен, несмотря на долгожительство. А вот теперь представьте достаточно взрослых, сложившихся дроу, которым в руки попадает очень интересная и забавная игрушка! Весь груз лет спадает с плеч, парни и девушки с увлечением окунаются в детство, только вот настоящие дети ко времени обучения еще не успевают обзавестись скверным характером и жизненным опытом побольше моего, а следовательно, уверенностью в том, что они все на самом деле делают правильно, хоть и получается не так. А так как местом обучения выступал мой дом и близлежащее пространство, то подходить к нему в часы занятий крайне не рекомендовалось.
Учеников было десять — три девушки и семь юношей — гордость Иерринуса! Идэриус мне обещал притащить еще с десяток обнаруживших магические способности «детей», как только в Иерринусе разберутся, куда их расселить. Я старалась не думать о такой перспективе.
Сейчас десять дроу сидели неподалеку от дома прямо на земле, вернее, на камне. Обломки скамеек, в первые дни притащенных сюда энтузиастами, ныне служили наглядным пособием — «что будет, если бесконтрольно применять силовые удары».
А вот что мне нравилось — так это то, что ученики меня любили и что угодно готовы были сделать, только б наставница прекратила сокрушаться по поводу проломленной крыши дома. Домик мой, к слову, даром что каменный, а ремонтировался уже дважды. Тоже учениками — отрабатывали телекинез и заклинания по изменению веса. Нет, несмотря на постоянные разрушения, я к свои ребятам все-таки привязалась. Идэриус говорит, что «мы с ними на одном уровне умственного развития» — и не вполне ясно, делает ли он комплимент мне, или смеется над сородичами. Но отношения у нас были вполне дружеские — хоть я и жутко уставала после каждого занятия и постоянно ворчала (все-таки учительская методика Йоргуса Банчиниев давала о себе знать).
Вот и сейчас на жизнерадостные улыбки дроу я ответила весьма унылой физиономией.
— Приветствуем народного героя! — сказал Кэдус со всей серьезностью на которую был способен — то есть хватило дроу только на то, чтобы сдержать смех.
— Да уж, — я сходила в дом за покрывалом, вернулась, бросила его на камень, уселась и только потом продолжила:
— А вас почему там не было? Насколько я знаю, присутствовать должны все! Ну-ка, жду объяснений!
Минут пять я стирала с сапога грязь краешком покрывала, а дроу молчали. Потом Кэдус поинтересовался с самым невинным видом:
— Аза… А ты все еще ждешь?
Я вздохнула.
— Аза! Наставница! Учительница наша! Спас…
— Кэдус, не паясничай!
— Аза, я не помню ни разу, чтоб на Совет собирался весь город. Даже мой дед не помнит. А ему под полторы тысячи лет!
— Ладно, — я с хрустом потянулась, едва не упав на спину. — Леший с ним, с Советом… Чего мы сегодня проходить собирались?
— Боевые магические приемы! — бодро отрапортовала моя лучшая на сегодняшний день ученица — Тьерроль Марх. Я мысленно взвыла.
Через час от меня не осталось живого места. Ставить защиту умели почти все, но тем не менее я чувствовала жуткую ответственность за все травмы, получаемые учениками на моих уроках. Именно поэтому все ссадины, ушибы, синяки и вывихи доставались мне — бессменному напарнику для каждого во время практических занятий. Ученики в один голос отговаривали и убеждали, что оправдаться за увечье одного ученика гораздо проще, чем за полутруп учителя, но я с собой ничего поделать не могла.
Вот и сама виновата.
— Э-э-э… Аза, ты уверена, что тебе не надо помогать? — участливо поинтересовалась после занятия Тьерроль. Я угрюмо посмотрела на нее снизу вверх. Та все поняла и буквально поставила чересчур ответственную наставницу на ноги.
— Все молодцы, всем до зав… до послезавтра, — объявила я.
— Приехала тиль Вэнд, — вдруг шепнула мне Тьерроль. Я удивленно посмотрела на эльфийку.
— И что?
— Тиль Вэнд из Фэйстера. Ну… Это жена таль Каннгоса Зара, главы рода Вортенз!
Вортенз… Тиль Вэнд — мать Галеадзо. Проклятье, как же мне все-таки стало не по себе. Так не по себе, что даже забыла спросить Тьерроль, к чему она мне это напомнила…
Ученица подмигнула и побежала к остальным. Я поковыляла к дому, там упала на кровать, умиротворенно вздохнула и пролежала бы так невесть сколько, если бы не настойчиво повторяющееся урчание в животе. Из еды была пара копченых ящериц и кусок хлеба. Почти всю еду дроу выменивали у троллей и некоторых гномьих кланов, другие отказывались иметь дело с Темными эльфами. Но все же торговые связи были… Я уже не в первый раз задумалась: раз торговля есть, то есть и какое-никакое, но общение. Неужели никому в голову не приходило, что Темные эти не такие уж и страшные? Даже не гномов имею ввиду, эти промолчать могли ради какой-то своей выгоды (предвзятое у меня все-таки отношение к ним после того, как добренькие бородачи оставили наемницу «на растерзание» ужасным дроу), а говорю о троллях. Да, дроу долгое время вытесняли троллей из пещер и подземелий, но насколько я знаю, уж кто-кто, а тролли никогда не отличались сплоченностью рядов. Да и незамысловатые они ребята в общем-то, чтоб просчитывать свои действия наперед, как те же гномы…
— Аза, ты здесь? — Идэр решил навестить.
— Да, заходи!
Идэр поглядел на то, как со стола исчез последний кусок ящерицы, усмехнулся — в первый день в Иерринусе я даже в руки такую пищу брать не хотела, — и бросил на стол связку засушенных яблок.
— Ого! — отреагировала я. — Тролли?
— Они самые, — Идэр плюхнулся на кровать, доставая трубку, и привычно скривился:
— Живешь ты, Аза, как отшельница… И сколько тебя не подкармливай — все равно для жертвоприношения не сгодишься…
Я предложила ему хлеб — тот великодушно отказался.
— Вот смотри, — меж тем решила поделиться я своими размышлениями, — вот вы с троллями торгуете вполне нормально… Чего ж до сих пор ни один тролль не приперся на рынок и не ляпнул: «Какого лешего, вы, торгаши паршивые, тудыть вас растудыть, щит за десять золотых продаете, если я такой же за пять у дроу прикуплю?»
— Брось, Аза, — махнул рукой эльф. — Поверят ли?..
— Корысть — двигатель торговли! — назидательно проговорила я. — Хоть один купец, а заявился бы в Подземлю ради такой выгоды…
Идэр пожал плечами.
— Ты, конечно, знаешь людей лучше… Но может, купцы попадались исключительно трусливые?
— Трусливые с троллями не торгуют, — категорично ответила я.
— Надо подумать… — Идэр почесал переносицу и тут же недовольно тряхнул головой:
— Я ж по делу пришел!
Дроу встал, поправил рубашку, отставил в сторону руку с трубкой и манерно поклонился.
— Прошу Вас, прекрасная госпожа, навестить в этот дивный вечер дом Главы рода Вортенз, таль Каннгоса Зара и тиль Вэнд… В сопровождении их старшего сына, Галеадзо…
— Заткнись, — я кинула в Идэра чучелом нетопыря. Его мне подарили добрые ученики, и теперь маленькое чудовище стояло на обеденном столе — красота да и только.
— Ты хоть понимаешь, что за весть принес, мерзкий дроу?! — простонала я. — Между прочим, в некоторых государствах до сих пор принято отрубать «темным вестникам» головы…
— А «светлым»?
— А ты на «светлого» не потянешь, даже если миротворцем пойдешь!
Идэр криво усмехнулся.
— Собирайся давай, здесь опаздывать нельзя. Во-первых, невежливо, а во-вторых, Каннгос и так тебя терпеть не может.
— Кстати почему? — я выгребла из небольшого сундука все свои вещи и критически осмотрела каждую из них по очереди. Да-а-а, далековато моим скудным пожиткам до гардероба «уважающей себя девушки», как сказала бы Тишана. Я себя очень даже уважаю, только в одежде это выражается не в количестве, а в удобстве и прочности…
— Ты человек, — подумав, ответил Идэр. — В Иерринусе-то все привыкли, да и вообще тебя любят… Но, понимаешь ли, Каннгос — он невероятный приверженец старых традиций. Он прошел войну. Он едва не потерял сыновей…
Я заикнулась. Так значит, у Галеадзо есть брат?! Может даже, не один?!
