— Здесь еще не смотрели, а на твоем уровне должно быть чисто! — крикнул Каннгос. — Я только оттуда!
— Тогда я выше, — уже скорее для себя сказал дроу, отворачиваясь.
— Кстати о мечах. У тебя же нет? — волнение отца становилось все более незаметным. Он оглядывался по сторонам, и только.
— Есть ножи. Справлюсь.
— Мне тоже они всегда нравились больше…
— Где Идэр? — помолчав, спросил Галеадзо. — Ты его видел?
— Да, мальчишка сидел у нас, вместе с Вейкором. Как услышали сигнал, рванул к своим… У Кэрхов и здесь родичи, уму непостижимо!
Не дождавшись никакой реакции, Каннгос сузил глаза и жестко бросил:
— Признавайся, что вы задумали?
— А куда делся Вейкор?
— Тоже сбежал, могу предсказать, что тоже к семье, — Глава Рода раздраженно дернул плечом. — Так что?
От необходимости отвечать избавил паук. Он показался из бокового коридора двадцатью шагами дальше от дроу, движущийся слишком медленно для здоровой особи, но не пытающийся вновь спрятаться, как это обычно бывало с ранеными тварями. Вместо этого он, свистя и неуклюже волоча за собой две перебитые лапы, двинулся к эльфам.
— Внешне никаких признаков бешенства, — спокойно отметил Галеадзо.
— Ты не различаешь звук, — так же спокойно ответил Каннгос. — Он шипит — значит, собрался атаковать.
— Я думал, это волочатся его ноги.
— Говорю же — ты не различаешь звук, — Каннгос сложил руки на груди, даже не думая выхватывать кинжал. До паука оставалось не больше пяти шагов. Покосившись в его сторону, отец произнес довольно миролюбиво:
— Один удар. Больше для раненого будет слишком много. Знаешь куда бить?
Сын хмыкнул и метнулся к бешеной твари. Ножи были короче тех, какими Галеадзо привык пользоваться, но опыт искупал любые неудобства. Движения были быстрыми, удар точным и действительно единственным, только вот отскочить наследник Рода не успел.
— Верно, — отметил успех отец. — В мешок с ядом, где кожа тоньше всего. Не попало в глаза или на язык?
Вовремя зажмурившийся дроу рукавом тщательно стер с лица желтоватую слизь.
— Обошлось, — сдавленно ответил он.
— Это радует, — Глава Рода подошел, удержался от презрительного движения — тронуть труп носком сапога, — и присел на корточки, со сдержанным интересом рассматривая брюхо животного.
— Совершенно никаких признаков бешенства, — вздохнул Каннгос. — Ни странных выделений на покрове, ни зелени в глазах…
— А как же звук? Ты сам сказал…
— Я неверно выразился, — отец согласился с собственной неправотой с такой интонацией, что Галеадзо на миг почувствовал себя редкостным дураком. — Шипение — признак агрессии. Другое дело, что наш, выращенный в загоне ездовой паук в нормальном состоянии не набросится на дроу.
— И в чем причина, как ты думаешь? — помедлив, спросил Галеадзо. — Если паук не болен… к тому же, он не первый, насколько я понял…
— Хочу послушать, как ты сам это скажешь, — отец резко поднялся, ухмыльнулся.
— Колдовство? — фыркнул сын. — Брось, еще вчера тебе бы и в голову это не пришло!
— Потому что еще вчера здесь не было магов. Хозяева — они ведь занимаются тем, что подчиняют себе разных тварей? Сам подумай, ведь это не впервые.
Галеадзо непонимающе нахмурился.
— Ургот, — вздохнул Каннгос. — Ты не забывай, я тоже бился за тот город. И помню, как взбесились все наши звери. И знаю, из-за кого это случилось.
— Последнее, что я от тебя ожидал — это обвинений в ее сторону, — Галеадзо с трудом нашел, что ответить. — Пустых.
Отец молчал несколько мгновений, меняясь в лице. Стремительно, резко, так, что эльф не смог определить, сколько в его глазах гнева, а сколько — удивления.
— Идиот! — рявкнул Каннгос. В руке его тускло блеснул нож. Стальной «шмель» свистнул над головой Галеадзо.
— Помоги мне!
На один миг, пока наследник еще не понял, что имеет в виду его отец, он испытал потрясение. Но потом быстро подставил сцепленные руки, помогая ему подпрыгнуть и уцепиться за край очередной каменной площадки. Галеадзо не видел ни еще одной пещерки с притаившимися там тенями, ни — очень короткое время — отца. Раздалось сдавленное шипение, и не было ясно, кому оно принадлежало, но паучья туша вскоре свалилась с уступа. Отец встал на краю, будучи по-прежнему в ярости. На одежде и коже нет даже следа яда, хотя желтая слизь стекает по камню.
— Идиот! — повторил Глава Рода так, как будто ничего не произошло.
— Сзади!
— Я вырастил олуха!
— Сзади, отец!
Еще несколько быстрых движений — еще одна туша свалилась к ногам Галеадзо.
— Объясни мне одну вещь, — Каннгос оглянулся и тряхнул головой. — Объясни одну вещь! Неужели ты думаешь, что я ни во что тебя не ставлю?! Ты правда уверен, что я настолько ненавижу твою… женщину? Идиот, — повторил он уже тише, примерился и спрыгнул вниз.
— Договори, — попросил Галеадзо спокойно и тихо.
— Я уважаю ее за то, что это твой выбор, — с показным равнодушием сказал Каннгос.
— Тогда что ты имел в виду, когда вспомнил про колдовство?
— Маги здесь, под землей — это ведь не только она. Теперь — не только. Хозяева редки, я знаю, но…
— Магические способности бывает очень трудно контролировать… — задумчиво пробормотал сын. — В этом я убедился…
— Думаешь, все произошедшее — дело рук недоучки?
— А ты…
Каннгос помолчал, склонив голову набок.
— Я бы ставил на людей. Не перебивай! Я по-прежнему ни в чем не обвиняю колдунью, но ее затея с миром между людьми и дроу, хоть и благородна, — Глава Рода усмехнулся со знакомой жесткостью, — но совершенно безумна. Несколько неверных слов, чуть неосторожности, людские суеверия — и готово. Поход в жуткие подземелья, к страшным, но ничего не ожидающим Темным эльфам, такая дивная возможность напасть, пока здешние маги еще слабы и неопытны…
Отец говорил медленно, не подбирая слов, но размышляя вслух, спокойно и несколько отстраненно, глядя куда-то сквозь сына.
— Или же, — он вздохнул и несколько раз моргнул. — У нее есть враги, решившие ее подставить. И тогда, раз они смогли узнать о Подземле и ее положении здесь, она сейчас у них. И в большой опасности. Как ты думаешь, что вероятнее?
Галеадзо молчал, и отец, вновь усмехнувшись, произнес за него:
— Еще есть третий вариант. Людям под землей жить очень трудно, и это все — попытка очернить себя же, дабы больше никогда не возвращаться в наш холодный город. Вот, — Каннгос сделал неопределенный жест рукой. — Я все же заподозрил ее, но ты и сам об этом думал, разве нет?
— Думал, — согласился Галеадзо. — Только есть еще одно, ты не знаешь… Мертв Вейкор. Проломлен череп, паук не смог бы так, а Аза, она никогда бы не убила человека… или эльфа, кого-то разумного… ради своей выгоды — никогда.
Отец на миг прикрыл глаза рукой, а потом выпалил:
— Все хуже и хуже! Говори, что с Вейкором… и с Крайтахом.
— Вейкор мертв, Крайтах вылечен, — поняв, что этой фразой не отделаться, а скрывать что-либо от отца нет смысла, Галеадзо рассказал все, что видел, сделал, знал и даже о чем догадывался. И отец вновь удивил его — уже не в первый раз за этот день. Остававшееся каменным на протяжении всего рассказа, его лицо медленно прояснилось. «Мальер, Мальер…» — прошептал Каннгос и вдруг решительно тряхнул головой.
— Мальер — неудачник, — жестоко, учитывая его гибель, припечатал Глава Рода. — Он просто жертва чужой мести! Твой план был хорош, кроме одного момента — я о нем не знал. А знал бы, ни при каких обстоятельствах не выпустил бы Мальера и Идэриуса из дома.
— О чьей мести ты говорил? — проигнорировав остальные слова, спросил Галеадзо.
Вместо ответа Каннгос развернулся и быстрым шагом направился неизвестно куда. Сын скрипнул зубами — неужели и за ним водится эта паршивая привычка плевать на услышанные вопросы?
— Ты не ответил, — сдержанно сказал он, догоняя отца.
— Конечно, нет! Ты сам должен был это знать! Или это не ты днями сидел в библиотеке? Кроме пары общеисторических трудов, там хранится половина истории всех существующих родов! И сведений о Роде Крайтах там более чем достаточно.
— Так мы идем в дом, чтобы я смог дочитать оставшиеся книги? — с холодной злобой поинтересовался Галеадзо.
— Нет, — мельком глянув на сына, бросил Каннгос. — Мы идем… с визитом… к недавно прибывшей Тьерроль Марх. Насколько я знаю, все ее родственники сейчас живут в Иерринуссе именно после той истории… Помнишь, я как-то упомянул про отца Кертеуса, Дарго Крайтаха?
— Припоминаю… Какая-то неприятная история, так?
— О да, приятного было мало. Суд на восемь дней, Дарго оправдали чудом!
— Он…
— Он убил Тэнто Марх. То есть, это была дуэль, но дуэли всегда были запрещены. Я не знал, в чем причина, а Дарго, упрямый дурак, не собирался ничего объяснять.
— Тогда почему его оправдали?
Отец остановился, слегка нахмурившись, и едва заметно пожал плечами.
— Он женился буквально несколько дней назад. Наперекор воле обоих Родов… но Квин его так любила, — Каннгос потер лоб, его лицо на миг приобрело задумчивое, немного печальное выражение. — Скорее всего, причина той ссоры была в ней, Вортензы всегда хотели породнится с Родом Марх… Конечно, чтобы никак не задеть Квин, Дарго готов был молчать и под пыткой. Знаешь, он говорил что-то вроде «Да хоть сто лет в казематах, хоть двести, переживу!» А то, что Квин за те восемь дней чуть не потеряла рассудок… — Каннгос поморщился, но теперь в его гримасе была боль, а не презрение.
Пожалуй, Каннгос злился на Дарго Крайтаха до сих пор, несмотря на то что и он, и Квин умерли в войну. Может, в том числе и из-за их смерти. После стольких трудностей могли бы и постараться выжить! Право же, они должны были остаться…
— Трудно было? — внезапно спросил Галеадзо. — Вытащить его?
