на наступающих десантников руки, со встроенными в них орудиями, активно отстреливались и стремились назад в город, где они могли надежнее закрепиться, хотя, судя по соотношениям сил, шансов на победу у них было не много. Посылая во врагов пучки лазерных лучей, десантники теснили их к последним рубежам обороны.
На высоком холме напротив города, с которого отлично просматривалась картина боя, располагался полевой штаб войск Альянса, а точнее переоборудованное под штаб брошенное селение, прилегавшее раньше к мегаполису, когда он еще не был так велик. Поселок состоял из нескольких побитых временем и, с тем же, аккуратных деревянных домиков, неплохо подходящих для размещения там мозгового центра армии. Возле здания офицерского корпуса, являющего собой самый крупный из всех прочих одноэтажный бревенчатый дом, обложенный стальными пластинами для защиты от вражеского огня, стоял флагшток. На нем гордо развевался раздуваемый легким ветерком флаг, на котором были изображены три меча, изогнутые таким образом, что образовывали щит. Внутри щита находилось солнце, встающее над морским горизонтом. Это был новый флаг Альянса, созданный как раз вскорости после начала второго вторжения берсеркеров, он символизировал не погибающую надежду на победу и спасение.
В тесном, обставленном связной аппаратурой, а вся связь с войсками или флотом на орбите осуществлялась именно отсюда, помещении штабного офицерского корпуса за столом, заваленным планами операции и картами местности, слегка сгорбившись, сидел мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти. Он был одет, как ни странно, не по военному: в черном кожаном плаще, накинутом поверх черной футболки, брюках и заляпанных грязью туфлях. Это был крепкий худощавый, если не сказать поджарый, человек с загорелой красноватой кожей, усталым лицом, слегка подернутым морщинами и черными с проседью длинными, ниже плеч, волосами. Его утомленный взгляд застыл на окне, за которым то и дело подергивались стволы тяжелых артиллерийских орудий, бьющих по городским укреплениям. Происходящее снаружи удручало его, однако мужчина не просто прослеживал процесс перестрелки. Он смотрел сквозь мутное стекло так, словно ожидал увидеть что-то необычное, но ничего подобного не происходило. Стволы все прыгали и прыгали, как заведенные, сотрясая землю и оглашая все поле громом выстрелов.
Неожиданно входная дверь сруба со скрипом распахнулась, и на пороге появился рослый мужчина в плотном матерчатом жилете с множеством карманов, надетом на голое тело, штанах десантника, перемазанных белыми пятнами засохшей грязи, и высоких военных ботинках на шнуровке. Через его плечо перешивалась штурмовая винтовка, а по покрытому пылью, сажей и недельной щетиной разгоряченному лицу струились потоки пота, оставляющие на запачканных щеках извилистые полоски.
— В чем дело Вондар? — спросил он, проходя в комнату и протирая лоб, от чего черные разводы смазались еще сильнее. — Мы почти разгромили берсерков на подходах к городу, взяли две главенствующие высоты и готовились вступить за баррикады, а ты отзываешь меня с передовой в самый решающий момент.
Вондар неторопливо встал из-за стола, не до конца избавившись от своих дум, и приблизился к воину. Он дожидался его почти двадцать минут, в то время как его сообщение являлось крайне важным, и промедление он не приветствовал.
— Думаю, что берсеркеров успешно разобьют и без твоего присутствия, Ксандор. Слава Всевышнему, в Альянсе хватает опытных офицеров, а Малинкан и так почти наш. У нас возникли проблемы поважнее, нежели растирание горстки киборгов в мелкую крошку. Нигаэль связывался со мной около получаса назад. Он хочет, чтобы мы немедленно прибыли в Тигилон. Так что отложи вымещение всего наболевшего на берсеркеров до следующего раза.
— К чему такая безумная спешка, я должен хотя бы ополоснуться и переодеться, а то выгляжу как золотарь после тяжелого рабочего дня. Как-то негоже в таком виде являться к совещанию. Да и вообще, что могло такого страшного случиться, с чем Нигаэль не сумел справиться без нашей помощи?
— Он не успел сказать мне, что именно случилось, но он сильно волновался и настоятельно просил нас прилетать как можно скорее. Я не посчитал нужным вдаваться в расспросы в такой момент.
— Нигаэль волновался?! — Ксандор сделал удивленное лицо. — Должно быть, начался конец света, ха-ха! В любом случае мне надо привести себя в порядок, хоть рожу что ли водичкой спрыснуть. Все-таки перед Избранным представать, а мы ведь вдобавок высшие генералы.
— Успеешь сделать это позже. Шаттл готов к отлету, жду тебя там. Ксандор, постарайся не затягивать с этим, раз сам Нигаэль встревожен, значит, случилось нечто выходящее за рамки рядовых ситуаций, — Вондар открыл дверь и вышел во двор.
Посреди лагеря, на выровненной и забетонированной площадке, специально подготовленной для размещения посадочной полосы, уже стоял космический шаттл, разогревающий двигатели и норовящий взлететь к звездам. Вондар неспешным шагом поднялся по трапу и оглянулся на офицерский корпус. Из домика поспешно выбежал запыхавшийся Ксандор, он наскоро стряхнул грязевые корки с наколенников и штанин, и поторопился за Вондаром на борт.
Створки автоматической двери с легким шелестом захлопнулись за спинами генералов. Шаттл затрясся, двигатели взревели, и из турбин вырвалось синее пламя. Корабль взмыл в небо, оставив за собой длинный ионный след, и растаял в лазури неба. На орбите уже дрейфовал ожидающий переброску на Валар линкор.
Линкор Альянса выпрыгнул из гипертоннеля и двигатели его стихли. Как только он перешел на достаточно низкую скорость, шаттл покинул его авианесущий отсек.
В дверь каюты, в которой сидели Вондар и Ксандор, постучали.
— Войдите! — разрешил Вондар.
Перегородка отодвинулась, на пороге показался солдат из сопровождения шаттла. Приложив правую руку к груди, боец отдал честь генералам. Сделав один отточенный шаг в каюту, он доложил:
— Мы приближаемся к Валару. Пожалуйста, приготовьтесь к приземлению.
Оба офицера поднялись и прошли в рубку корабля, где кипела бурная работа по подготовке капсулы к посадке. На экранах всех мониторов и через толстое стекло, покрывающее сплошным куполом центр управления, верхнюю палубу и капитанский мостик, присутствующие, хоть и в столь маленьком, но все-таки корабле, виднелась большая безжизненная планета песчаной окраски. Ландшафт был весьма странным для планеты, ставшей прибежищем десятков тысяч людей: остроконечные скалы и высокие горы, каменистые равнины и пустыни, разломы в коре и широкие каньоны. На фоне всего этого живописного пейзажа с высоты различались крупные серые диски, один из которых и являлся целевой точкой перелета.
Корабль покинул просторы космоса и вошел в искусственные слои атмосферы, окружающие Валар. Навигатор взял курс на огромный город, висящий прямо в небе, в нескольких километрах от земли. Его удерживали две магнитные пластины невероятных размеров. Одна из них являлась фундаментом парящего города-гиганта, другая была вкопана в поверхность под ним и не давала всему диску рухнуть вниз.
Валар был фактически непригоден для жизни, но, тем не менее, был заселен некоей древней расой, единственным напоминанием о которой остались парящие в воздухе города, поддерживаемые мощными магнитами. Все дело было в том, что из недр планеты вырывался ценный и при этом очень ядовитый газ. В каждом городе стояло устройство, способное фильтровать воздух и насосы, поглощающие газ, однако города могли функционировать лишь на почтительном расстоянии от поверхности планеты. В противном случае большинство жителей могли не уцелеть в смертоносных испарениях. Именно этим и объяснялся тот факт, что все эти города отправлялись в небо их конструкторами после построения. Время шло, планета постепенно росла и заселялась представителями других цивилизаций, заинтересованными в ресурсах, скрывающихся в глубинах каменистых пластов и под толщами песка. В результате подобного заселения прежние хозяева планеты перемешались с другими расами и позабыли собственные корни, как обычно и бывает в подобных ситуациях, тем самым, вычеркнув себя из истории. В настоящее время на Валаре воздвигнуты мощные поглотители ядовитых веществ и воздухофильтры, что в принципе исключает необходимость «летающих городов», но, все-таки, наряду с освоением поверхности, их было решено оставить в качестве напоминания о величии существ, сотворивших эти чудесные, неповторимые произведения архитектуры. Также и как достопримечательности планеты. Вплоть до начала второго вторжения берсеркеров, на них прилетали полюбоваться гости даже из других галактик.
Шаттл влетел на территорию города, сбавил скорость до допустимого уровня и влился в поток снующих по воздушным каналам машин. Плавно маневрируя между проносящимися по воздуху автомобилями и мелькающими башнеподобными высотными зданиями, корабль двигался в направлении самого большого сооружения в городе — похожей на гигантский гриб с обручами на ножке крепости. Это был дворец Тигилона — последнее прибежище разбитых войск некогда великого Альянса Свободных Планет, загнанных на безжизненный камень под названием Валар неистовыми берсеркерами.
По приказу Вондара, корабль вывернулся с воздушной трассы для избегания задержек в пробках, не так часто, однако возникающих на «автомобильных потоках» Тигилона. Подобные действия пресекались по законам Альянса, кроме тех случаев, когда проход требовался высшим военным чинам и членам правительства.
Шаттл, миновал расстояние до одного из обручей на «стволе» дворца и мягко сел на посадочную площадку. Затворы люка на боку корабля со щелчком разъехались, после чего открылся и он сам. На пол спустился автоматический трап, приглашая пассажиров покинуть судно. К опускающемуся трапу подошел человек в черной военной форме и черной же беретке, за его спиной стояли двое тигилонских гвардейцев с оружием в руках. Увидев появившихся на трапе Вондара и Ксандора, он поднял правую руку, приветствуя их. Затем произнес:
— Генерал Вондар, генерал Ксандор, вас давно ждут в Зале Правосудия. Правитель Трион просил поторопить вас, а то совещание не могут начать без вашего присутствия.
— Спасибо за заботу, капитан. Мы немедленно прибудем на совещание, свободны, — спускаясь, поблагодарил офицера Вондар, подзывая за собой замешкавшегося Ксандора. Генералы, распрощавшись с капитаном охраны дворца, прошли в высвеченный желтыми огнями шлюз, отделяющий помещения и посадочную зону. Выйдя в основной комплекс, они направились по длинному, устланному красным ковром, коридору, ведущему к лифту. От коридора отходило множество других проходов, ведущих в жилые комплексы, казармы гвардейцев, посольства и в другие сектора дворца, не представляющие в данный момент никакого интереса для генералов.
Поднявшись на последний этаж здания, они вышли из лифта и, пройдя несколько шагов по круговому коридору, остановились перед большой золотой дверью. Вондар подошел к ней и легким движением распахнул створки.
За дверью находился громадный, просторный овальный зал. Его фронтальные стены состояли из стекла, разделенного на участки металлическими переборками и, по совместительству, исполняли роль окон, тянущихся от пола до самого потолка. Это делало зал очень светлым в солнечные дни, но сейчас небо затянули серые тучи, отчего в помещении было темно и неуютно. Проникая внутрь, бледные тени туч ложились на пол и неторопливо разливались по нему. Мрачноватая атмосфера Зала Правосудия подавляюще подействовала на обоих генералов, стоило им пересечь порог, навеяв тоскливые мысли и пробудив скрытый страх перед неизвестностью.
В центре зала стоял круглый стол с отверстием посередине, за которым всегда и собирались совещания. Из углубления в центре стола произрастали испускающие молочно-белое свечение, изредка перемежающееся желтыми оттенками, кристаллы. От кристаллов отделялись и взлетали вверх золотистые «снежинки» света. На потолке, напротив отверстия, росли такие же кристаллы, они тоже выбрасывали «снежинки», только летящие вниз. Между верхними и нижними кристаллами проходил столб света, в котором плавали энергетические шарики разных размеров, наталкивающиеся друг на друга и отпрыгивающие обратно, не покидая при этом пределов столба.
Вокруг стола, на вращающихся креслах, сидела группа людей, принадлежащих к числу высших генералов Альянса. По углам зала виднелись еще несколько фигур, плохо различимых в полумраке помещения, рассеивавшемся только в пределах освещенного кристаллами стола.
— Проходите, присаживайтесь, — встретил запоздавших коллег стоящий во главе стола высокий мужчина в золотых доспехах. Он был молод, но его голубые глаза имели утомленный вид, придавая их обладателю облик человека, прожившего длинную и отнюдь не счастливую жизнь. На его мужественном лице читалась тревога и решимость. Вдобавок к своим словам он жестом пригласил генералов к столу.
— Что случилось Нигаэль? — спросил Вондар, садясь рядом с удивительной красоты девушкой в белой рубашке без рукавов, с пышными русыми волосами и изумрудными глубокими глазами.
Нигаэль пригладил каштановую прядь, упавшую ему на лицо, глубоко вдохнул и начал:
— Я собрал вас в такой поспешности потому, что у нас всех возникли некоторые неприятности. Десять часов назад из одного храма паладинов на Криоре, находящегося под моим патронажем, поступил сигнал тревоги. Кто-то похитил последний восьмой ключ Армагеддона.
— Некоторые неприятности, — нервно ухмыльнулся Ксандор. — Предупредите меня, когда начнутся основные проблемы.
— Они начнутся по прохождении семи дней по исчислению Мироздания, — строгим голосом ответил Нигаэль. — Увы, мы потеряли несколько часов, пока я собирал вас с разных частей галактики.
— Было очень оригинально прятать такой важный предмет в каком-то несчастном храме на богом забытой планете, — фыркнул Ксандор, хлопнув в сердцах ладонью по столу.
