Глава 34
Нигаэль возродился из световой вспышки и, недоверчиво осмотревшись, понял, что находится в коридоре перед Залом Правосудия. «Надо же, все равно сбило с изначальной траектории, благо, не далеко», — поразмыслил он, оценивая ситуацию. Путь Избранного и впрямь был не гладок. Растущее могущество Армагеддона мешало ему сконцентрировать мысли на конечном пункте перемещения, метало в другие направления, отнюдь ему не нужные, или просто замедляло его высвободившийся дух. Чудо, что он вообще оказался во дворце, а не где- нибудь в пустыне Валара.
Не дойдя двух метров до входа в зал, Нигаэль настороженно замер, ловя исходящие из-за ворот потоки энергии. «То ли мощь темного Духа настолько велика, то ли демоны пробрались в Зал Правосудия, что маловероятно. Но тут определенно веет сильным злом», — не желая быть застигнутым врасплох Нигаэль, на всякий случай, «выбросил» из правого нарукавника золотую расписную рукоять, из которой разложился и сам меч. Осторожно подойдя к массивным воротам, он легким движением настежь распахнул их и прошел в зал. Картина, увиденная Избранным, сильно поразила его: огромные окна, заменяющие всю стену напротив прохода, были разбиты, и пол устилал плотный ковер из осколков, а в помещении вовсю гулял холодный ветер. Кристаллы света, как растущие из отверстия в столе, так и из потолка, покрылись широкими трещинами и более не испускали свечения, сам же стол был рассечен на две части и один его кусок валялся подле центрального окна. Все предметы интерьера и мебель, находившиеся в помещении были опрокинуты, валяясь где попало, разрушены ударами меча или обожжены. По усыпанному поблескивающими осколками стекол, да щепками мебели полу ветер, врывающийся сквозь опустевшие окна, перекатывал листы бумаги, в воздухе вертелись серые пепельные «снежинки».
Нигаэль не мог поверить в то, что созерцали его глаза. Зал Правосудия всегда, с момента его сооружения, являлся прибежищем для воинов света, в которое никакое зло не могло проникнуть. Он медленно, словно неожиданно очутился под толщей воды, прошел к столу и только сейчас увидел странного гостя. На отброшенном к окну обломке стола сидело низкорослое, худощавое, слегка ссутуленное существо с длинным горбатым носом и не менее длинными ушами, венчающимися короткими кисточками. Оно очень походило на гоблина, но таковым не являлось. От усердных орочьих слуг его отличал в основном цвет кожи — иссиня-серый, да и в его внешности знающий человек мог бы без труда найти множество различий. Одето это создание было в облегающее причудливое разноцветное трико, изрисованное всевозможными шашечками и полосками. На его голову был натянут шутовской колпак, из-за пояса выглядывало нечто наподобие погремушки, а в руках оно держало раскрытую на первой странице книжицу и, как ни странно, обычную ручку с синими чернилами.
— Грин? — удивился Нигаэль, приблизившись к существу. Он сразу признал старого знакомого. — Ты что здесь делаешь?
— А, Нигаэль, как жизнь?! Давненько мы не виделись! — обрадовано произнес шут, он спрыгнул с ополовиненной столешницы и подковылял к Избранному. — Если честно, я с величайшим удовольствием сейчас бы тут не присутствовал, ты это и сам понимаешь, но мой болван… в смысле хозяин решил устроить какой-то показушный поединок, а меня заставил его запечатлеть в веках. Ну, ты его знаешь. И с чего он взял, что я смогу красиво описать что-либо я ведь всего лишь шут при нем. И раньше-то талантом не блистал.
— Не стоило тебе играть с такими силами, теперь ты платишь за свои ошибки, — с поучением в голосе произнес Нигаэль, продолжив оценивать ущерб.
— А то я без тебя не понял, сам скучаю по библиотеке Хроноса. С одной стороны работенка там была нудная, зато пост довольно высокий, почитаемый в знающих кругах. Плюс — доступ к великим знаниям имелся. Еще у Танатоса было неплохо…
— Что имеем, не храним, потерявши плачем — это прямо про тебя поговорка. Тебя же предупреждали, — Избранный развел руками. — Ну а Бэрон где?
— За твоей спиной! — откликнулся сам Император теней.
Нигаэль резко развернулся к демону, крепче стиснув рукоять меча в ладони. Бэрон прошествовал в помещение сквозь выбитое окно. Видимо, спрятавшись на балкончике, он подстерегал своего заклятого врага. Неторопливо поравнявшись с Избранным, Император окинул его взглядом и заухмылялся.
— Бэрон, ты вообще хоть немножечко осознаешь, что перешел все возможные грани допустимого, и будешь платить за тобой натворенное по всей строгости законов Чертога? Я предлагаю закончить этот балаган прямо сейчас, если ты предстанешь перед Хроносом добровольно, возможно тебе это зачтется при вынесении приговора.
— Возможно, зачтется, — покривлялся демон. — Тебе, Избранный, видимо совсем мозги вышибло, если ты считаешь, будто я добровольно сложу оружие. Однако что это я, у меня же для тебя два известия — хорошее и плохое, ведь так звучит это клеше?
— Довольно глупостей, Император! Где все, почему зал пуст, и почему Гано тебя не вышвырнул?! — Нигаэль сурово посмотрел на Бэрона, но демона это только развеселило.
— Твой драгоценный Гано, как сообщил мне Арманор, не появляется здесь уже пару дней, ну а я за ним не слежу. Этого здоровяка забрали на лечение незадолго до моего появления, хотя я бы прикончил его с огромным удовольствием. А все остальные трусы просто разбежались в ужасе и больше не показывались. Тем не менее, я отвлекся от своих новостей, плохая заключается в том, что в настоящий момент мой модеус расправляется с твоими незадачливыми чемпионами. Ну а хорошая — ты совсем скоро с ними встретишься, ха-ха- ха.
— Ну и зазнался же ты и шутки у тебя дурацкие. Не знаю, как тебе удалось следить за каждым нашим шагом, но ты рано празднуешь победу.
— А вот в этом нелегком деле мне и помог Арманор, — по голосу Бэрона было видно, что он безумно наслаждается собственными достижениями. — Пока вы, глупые смертные, мотались по разным частям галактики, мой верный модеус со своим волшебным шаром отслеживал ваши перемещения, и даже предсказывал вероятные следующие шаги. Так он, например, предвидел прибытие твоих генералов на Каракад и подослал туда оборотня. Ну а на случай того, что убийца потерпит неудачу, он отправился на планету сам, по моему приказу, об этом я уже упоминал.
— Если ты пытался удивить меня своим коварством, подлостью или презрением к законам Мироздания, то у тебя не вышло. Я лично приволоку тебя на Суд за шкирку, если ты не сдашься. Заодно посмотришь, как тебя ценит твой повелитель, когда он не явиться на твою защиту.
— Кстати вот именно по этому поводу у меня есть еще один неожиданный сюрприз, племянничек… — Бэрон расплылся в улыбке и хотел, было рассказать Нигаэлю о знатном происхождении, дабы окончательно его шокировать, но Избранный перебил его.
— Ты назвал меня племянником?! Что за вздор ты несешь?! Как такое может быть вообще возможно?! Мы ведь принадлежим к разным расам!
— О-о-о, бедный Нигаэль даже не знает истории своей собственной семьи, ну это и не удивительно ты ведь даже незаконно рожден. В таком случае, перед тем как тебя убить, позволь мне поведать тебе одну историю. Может, сочтешь ее интересной? Тебе, видимо, не приходила в голову такая любопытная мысль, почему твой отец был мной сражен в возрасте ста пятидесяти лет, а твоему деду довелось самолично покидать погибающий в огне Анторель, атакованный демонами со звезды Атарака, что произошло за семьсот лет до рождения Тетаэля. А ведь Корлион умер всего лишь за каких-то десять лет до кончины твоего отца. Если все здраво оценить и взвесить, твоему дедуле в среднем выходит около девяти сотен лет. Вполне неплохо для смертного, особенно если учитывать тот факт, что антореалы или «черные люди» как их прозвали соседние народы за их траурные наряды, живут не более ста девяноста- двухсот лет.
Нигаэль задумался, вспоминая все, чего ему когда-то рассказывал отец об истории их семьи, стараясь найти хоть одну зацепку, хоть одно слово о том, сколько лет было его деду и почему получилось так, что он прожил почти тысячу лет, но ничего подобного не всплывало в его памяти. Внезапно Нигаэль осознал, что не знает ровным счетом ничего о прошлом своей фамилии. Тетаэль, конечно же, говорил ему и о родном мире — Антореле, подвергшемся нападению демонов по неизвестным доселе причинам, о Корлионе Трионе, бежавшем из обреченного мира. Но, ни слова о том, когда это произошло. Очевидно, он хотел намеренно утаить какие-то факты из биографии Корлиона. Отец уделял неизмеримо большее внимание физической и дипломатической подготовке Нигаэля, которая занимала почти все время их пребывания вместе и проходила ежедневно. Он как бы специально отгораживал будущего Избранника от желания разузнать побольше о своей разрушенной родине, занимая его другими делами. После же смерти Тетаэля его сыну и вовсе стало не до копаний в прошлом, он ступил на путь воина Света.
Бэрон, усмехнувшись замешательству Нигаэля, продолжил свой рассказ:
— В отличие от тебя, мой недалекий родственничек, я подробно, насколько это было для меня возможно, изучил причину столь удивительного факта, ибо до моего-то сведения уже довольно давно добрались сведения о нашем позорном родстве. Я сумел разыскать единственное логическое тому объяснение, и лучше тебе не знать где именно я его нашел: когда демоны-захватчики ворвались в дом Корлиона, который, к слову сказать, занимал некий значимый пост в родном городе, и перерезали его семью, бедняга в некотором роде обезумел, впал в ярость. Он порубил всех демонов на азу, однако последний оставшийся в живых темный воин умудрился-таки его обезоружить, ранить и прижать в угол. Вот тут-то Корлиона накрыло не на шутку — он рассвирепел от мысли, что убийца его жены и детей сможет избежать наказания, а заодно убьет и его. Он накинулся на демона, повалил на пол и перегрыз ему глотку зубами. Это единственное, что вызывает у меня гордость, когда я снова вспоминаю, о его причастии к моему рождению. Когда он впивался в горло демона, разрывая плоть завоевателя, точно бешеный пес, он вдоволь нахлебался проклятой крови, которая перемешалась с кровью его собственной и потекла по его жилам. Да, как раз это проклятье и наделило Корлиона долголетием, но стало неизбежно отравлять благородную душу, ввергая ее в пороки. В тот же день он, бросив все, бежал с планеты и долгие годы после этого скитался по разным галактикам и системам. Чего уж он там делал и какими делами прославился, меня не особенно волнует, поэтому я и не стал вдаваться в подобные подробности и вдобавок выяснять еще и это. Скажу лишь, что твой развеселый дедуля был очень падок до женщин, хотя это даже ты, наверное, знаешь.
— Может быть все то, что ты только что рассказал и правда, но это по-прежнему не объясняет нашего родства, — упорствовал Избранный. — Как бы мой дед не любил женщин, даже он не смог бы побывать на Цертоне и уйти оттуда живым.
— Вот как раз только он и смог. Правда, если быть честным, не совсем на Цертоне, но все же в лагере цертонцев. Тогда был период активного роста империи и мой, хотя как выяснилось позднее и не доминирующий, отец, великий император Дар раг Ааззен, ходил во множество походов, далее я продолжил эту семейную традицию. С собой, что логично, он везде брал свою жену, мою мать, которая оказалась редкостной нимфоманкой. Ей было скучно сидеть в одиночестве на флагманском крейсере или в полевом дворце, который использовался вместо штаба на планете, осажденной цертонскими войсками. И вот пока император с армией уходил на фронт — а тогда планеты еще невозможно было занять за один-два дня, подобные операции могли длиться месяцами и годами, она приглашала к себе особо понравившихся жителей из оккупированных городов. Ей удавалось избегать зачатия и скрывать от императора несколько абортов. Но цертонцы очень крепкая раса и лимит рождающихся детей, включая не рожденных, составляет порядка девяти-десяти от одной женщины минимум. Только этой исключительной особенности моей расы я обязан своему существованию. Возможно, матери также удалось бы скрыть и последствия связи с Корлионом, но император решил завести в этот же день наследника трона. Он пригласил для смешения генов одного из лучших цертонцев во всей империи — Рангара да Рагсса, магистра темных стражей. Все, конечно же, вышло не совсем так, как ему хотелось. Позже этот герой-любовник, твой славный предок, оставил множество детишек по всем мирам и планетам, но, насколько мне известно, никто из них не отметился так, как Тетаэль Трион и, может быть, его брат, которого Корлион счастливо «подарил» капитанше пиратского судна.
— Глядя на тебя, сложно предположить, что ты не чистый цертонец, — усомнился не желающий верить в услышанное Нигаэль.
— Что, никак не поверишь? Все дело в материнских генах, вот если бы только отец являлся цертонцем, еще неизвестно как бы я тогда выглядел, да и зачем мне придумывать столь позорную связь с Трионами, — Бэрон отцепил прикрепленный к бедру шлем и, надев его на голову, обнажил зазубренный меч. Черная сталь клинка загудела в предвкушении битвы. — Мы что-то увлеклись, не так ли? Еще немного и мы начнем вместе попивать чаек и беседовать на светские темы, словно прилежные члены знатной династии. Я хотел бы познакомить тебя с наследием еще одного участника моего зачатия.
Демон взмахнул руками, и его охватило красное пламя, моментально угаснувшее, но оставившее на панцире Бэрона, на его груди, выжженный круг с тремя соединенными шестерками внутри.
— Пришло время черных лордов, — произнес Зверь низким загробным голосом. — Я должен свершить предсказанное пророчеством, но для начала я, все-таки, предложу тебе отречься от своих глупых, нелепых убеждений и идеалов, и вместе с могучими легионами преисподней выступить к вратам Золотого Града.
— Да я лучше умру сто тысяч раз, чем позволю вам разрушить все Мироздание из-за несуразной обиды и ненависти! — вскричал Нигаэль, и в его глазах загорелся белый огонь. Почуяв, что начинает попахивать жареным, Грин отбросил в сторону книгу, в которой он все время рассказа рисовал карикатуры на своего господина, и на четвереньках пополз к выходу.
— Разрушить все Мироздание?! Ты же не думаешь, что нашего Повелителя хватило только на такой дурацкий план? — возмутился Бэрон. — Для того чтобы все разрушать, не нужно
