Тихий океан. Под глазом тускло светил застарелый синяк. Однако Бутин был горд и степенен.
— Можешь меня поздравить, старик, — сказал он и показал новенький патент.
— Но это же абсурд! — завопил я. — Вечный двигатель невозможен!
— Они тоже так думали, — сухо заметил он. — Поначалу.
В предпраздничный вечер Мохин стоял на вокзальном перроне и готовился к решительному броску в электричку. Это была его третья за сутки попытка. Толпа на перроне выжидательно притихла, но по опыту Мохин знал, что это обманчивая тишина.
Когда двери электрички с шумом раздвинулись, штурмующие колонны, размахивая узлами и чемоданами, с победным ревом бросились вперед. Мохина занесли в девятый вагон, где он попытался за что-нибудь ухватиться. Это ему не удалось, и его потащили к другим дверям…
Очнулся Мохин на перроне. В темноте быстро удалялись красные фонари электрички, а рядом, всхлипывая, здоровенный парень в олимпийском костюме собирал лыжные останки.
Мохин представил себе бабушку, к которой он стремился всей душой, дымящиеся пельмени на столе и решительно поднялся. Навстречу ему шел дежурный с повязкой на рукаве.
— Товарищ, скажите… — обратился к нему Мохин.
Дежурный лихо козырнул, достал какой-то блокнот и карандашом сделал отметку.
— Дорогой гражданин! За мою смену вы двести первый человек, которому нужна справка. Наша служба — к вашим услугам. При вокзале имеются комната матери и ребенка, буфеты, три киоска «Союзпечати», парикмахерская, почта и туалет.
— При чем тут все это? — поморщился Мохин. — Я просто не в силах уехать, а следующая электричка будет только утром.
Дежурный задумчиво склонил голову в форменной фуражке.
— По интересующему вас вопросу обратитесь к товарищу Носову, второй этаж, кабинет № 3.
Мохин направился к зданию вокзала. На дверях кабинета сияла табличка «Тов. Носов М. М.». Мохин толкнул дверь.
Тов. Носов М. М. стоял перед картой железнодорожных сообщений.
— Извините, — с порога заявил Мохин. — Я хотел выехать в соседний город.
— Это сущие пустяки при наших возможностях, — с готовностью отозвался Носов М. М. — Желание пассажира для нас — закон. Каждую минуту в движении находится сто сорок шесть поездов. Пятьдесят семь составов на стоянке, а тридцать девять ждут своего отправления. Каждую минуту мы перевозим сто восемь тысяч триста двадцать пять пассажиров.
— Но я не могу уехать! — возопил Мохин, потрясая билетом. — Я прошу мое законное место в вагоне.
Товарищ Носов глянул на часы и холодно посмотрел на посетителя, уже в упор его не видя.
Выходя из кабинета, Мохин демонстративно хлопнул дверью, но не рассчитал, и только вывихнул себе палец.
— Осторожнее, — простонал Мохин в медпункте, когда сестра неловко дернула посиневший перст.
— Терпеть! — скомандовала она. — Медслужба нашей дороги ежедневно обслуживает триста пятьдесят пассажиров. По многим показателям мы давно перегнали…
Кого именно мы перегнали, Мохин узнать не успел: санитары ввели обросшего мужчину.
— Семь тысяч мест в час, — объявил мужчина и жутко захохотал.
— Этот еще откуда? — строго спросила сестра.
— Из камеры хранения, — доложил санитар. — Чемодан хотел сдать. С позавчера…
— Здравствуй, племя младое, незнакомое, — вдруг пробормотал незадачливый транзитник, рухнул на тахту и закрыл глаза.
— Что вы сидите? — испугался Мохин. — Он сейчас умрет!
— Без паники! — сказала сестра. Наша медслужба ежегодно обслуживает пять тысяч стрессовых больных. И никто еще не жаловался.
Придя домой, Мохин собрался с мыслями и написал письмо в газету «Транспорт»!
Через месяц пришел ответ. Мохин дрожащими руками вскрыл конверт. На фирменном бланке, один вид которого внушал трепет и почтение, стройно расположился машинописный текст:
«Уважаемый товарищ Мохин. Общая длина железнодорожной сети нашей страны составляет 150 000 км. Пассажирский транспорт имеет 20 000 000 посадочных мест. В каждом поезде дальнего следования есть вагон-ресторан, где пассажир может приятно провести время в пути. Вагоны отечественного и импортного производства оборудованы кондиционерами и радиофицированы, чтобы пассажиры чувствовали пульс планеты. Решаются вопросы об установке в купе телевизионных приемников, о бесперебойном снабжении пивом и безалкогольными напитками. Счастливых вам поездок!»
Анатолий Чепуров
У зданьица Тенетинской автошколы затравленно запищали тормоза загнанного в пар «Москвичонка». Инструктор Федя вылез наружу, оглядел «толпу». «Толпа» — это кучка по-девичьи застенчивых курсантов- любителей, плотоядно, однако, жаждущих за кровные свои сто пятьдесят научиться искусству вождения автомобиля.
На Феде черный, слегка засаленный пиджачок и отечественного производства джинсы с этикеткой, изображающей персонажей всемирно известного мультфильма «Ну, погоди!» Благоухал он, как и всякий уважающий себя шофер, бензином АИ-93 и считал себя прирожденным асом дорог, а также бездорожья.
— Кто ко мне на девять? — оглядывая «толпу», спросил Федя.
От кучки автолюбителей отделился щуплый взъерошенный человек по фамилии Боровичков. Отделился и как-то боком, зигзагом, пошел к Феде, улыбаясь несмело. Боровичков не был еще счастливым автомобилевладельцем, но зятем был наисчастливейшим. Теща его обещала Боровичкова оладить — «Ладу» подарить.
— Я на девять, — робко сказал он.
Когда Федя видит физию Боровичкова, ему почему-то нестерпимо хочется пива. Вот и теперь, глотая слюну, он вдруг ощутил такую злую пивную жажду, что едва сдержался, сплюнул только.
— Садись!
В этот ласковый субботний день Боровичков очень нормально тронулся, плавно, не заглушив двигатель. И Федя, закуривая с удовольствием свои «термоядерные», похвалил его, назвав «молотком».
Но пока Боровичков туго додумывал, что общего между ним и молотком, машину изрядно тряхнуло. Они наехали на единственную в этом месте улицы яму, черную дыру, которая таинственным, непостижимым
