— Ты знаешь меня?
На этот раз дух усмехнулся, и царь начал чувствовать себя настоящим дураком. Он же был здесь совсем недавно, да еще и устроил такое…
— Мне было велено выслушать все твои извинения, а потом передать тебе кое-что, — сказал дух.
— Извинения…
Конечно он за этим сюда и пришел, но все равно к извинениям был как-то не вполне готов. Тем более не был готов извиняться перед каким-то неизвестным духом. В конце концов он был не так уж неправ тогда, возможно перегнул палку, но…
— Да, можешь начинать, — похоже лесного духа ситуация очень веселила, каким серьезным бы он не старался казаться.
— Начинать?
— Угу.
— Ээээ, — Атну сглотнул, судорожно стараясь придумать хоть что-то разумное.
— Давай, не стесняйся, — подбодрил его дух.
— Извини…
В темных глазах духа засверкали звездочки. Его плечи беззвучно вздрагивали от смеха, но лицо по-прежнему сохраняло спокойное выражение.
Все, хватит! Атну стиснул зубы и взял себя в руки. Этот проклятый лес так на него действует. Он расправил плечи, возвращая себе обычный царственный вид.
— Не думаю что мне стоит в чем-то извиняться перед тобой, — Атну смотрел духу прямо в глаза, — я пришел сюда не прощения просить. Я пришел просить помощи.
— Интересно, — Игги недоверчиво поднял бровь, — продолжай.
Атну сделал еще один глубокий вдох, собираясь с духом. Его голос зазвучал звонко и отчетливо в тишине леса.
— Я знаю что совершил то, что нельзя простить, поэтому вовсе не надеюсь на милость богов. Я был слишком не воздержен в речах, но прощения просить мне не за что, я сказал только то, что думал. Я… я готов просить прощения у Лару, но не у тебя… наедине… Я готов понести любое наказание за свои слова, я это заслужил. Но я прошу богов быть милостивыми к людям долины Инну, их вины нет никакой.
— Царь и его народ связаны, — неожиданно сурово произнес дух.
— Да… — Атну склонил голову, возражать против этого было бессмысленно.
— Тебе следовало раньше подумать о последствиях, царь. И быть более ответственным в своих делах.
— Да.
Он был готов умереть прямо здесь на месте, лишь бы поскорее все это кончилось. Он не чувствовал себя виноватым, но ответственность лежала на сердце тяжелым грузом.
— Я готов понести любое наказание. Но прошу милости для своего народа.
— Хорошо.
Голос лесного духа неожиданно потеплел. Атну поднял на него глаза.
— Атт просил передать что ждет тебя, — Игги весело подмигнул, — он сказал, 'если эта сволочь все-таки припрется в Нишубур, бери его за шкирку и тащи ко мне'.
Атну стоял раскрыв рот, никак не ожидая услышать что-либо подобное. Хотя может и ожидал, но уж точно не в такой форме. Игги наблюдал за ним, ужасно довольный эффектом, который произвели его слова.
— У Атта кажется есть для тебя дело. Идем.
Глава 9. Сила внутри
Нежная прохладная ладонь на лбу.
Так тихо, спокойно и даже приятно, что не хочется открывать глаза. Пока он лежит так, мира вокруг не существует, но стоит только пошевелиться и реальность взорвется множеством воспоминаний.
Эмеш моргнул и разом сел, сгоняя с себя остатки сна. Рядом с ним, на краю кровати сидела Тиль, уставшая и немного испуганная его неожиданным пробуждением.
Тиль? Зачем она здесь? Демоны! Он же сам притащил ее из степей, нужно наверно отвести ее обратно, к своим. Нужно много всего, поговорить со степным богом, разобраться с… О небо! Утнапи! Неужели придется сделать это? Или может уже поздно? С начала нужно поговорить с Аттом, с остальными, и только потом решать.
А он сам? Эмеш вдруг понял, что и сам может находиться в таком же положении. Он ведь даже не знает, вдруг какая-то бабочка коснулась его, он мог не заметить, не уследить…
И тогда…
Смерть?
Нет!
Да…
Все возможно. Но он так привык к мысли о бессмертии, что поверить в саму возможность умереть было не просто… а ведь энлиль говорили ему тогда…
Только сражаясь с демонами и бабочками он не воспринимал смерть в серьез. Это была скорее игра, пусть опасная, но игра. Он никогда в серьез не задумывался над теми словами, услышанными после битвы, наверно просто не воспринимал в серьез. Нет, энлиль не могли соврать, просто это все казалось настолько далеко и нереально… И только сейчас, в тишине, он осознал, что это с ним действительно может случиться.
Как ни странно, страха Эмеш не чувствовал, а ведь наверно должен бы был… Внутри застыло лишь какое-то чувство пустоты и неизбежности. И все же очень бы не хотелось, что б Думузи решил его прихлопнуть, как опасную заразу. Интересно, а стал бы он сопротивляться или же безропотно позволил…
— Думузи хотел с тобой поговорить, — прервала его размышления Тиль.
Вот уж чего ему сейчас меньше всего хотелось, так это говорить со степным богом. Сначала надо с самим собой разобраться, понять что к чему. Думузи, кажется, хотел поговорить о Лару… опять будет повторять что зря ее выпустили из Илара, что все слишком сложно. К чему это? Смыться бы сейчас куда-нибудь подальше.
Нужно отвести Тиль домой. Вот! И дело полезное, и время немного выиграет. Он же обещал Кинакулушу позаботиться о его жене, а это значит ей надо бы сейчас находиться подальше от пустыни, бабочек да вообще всего этого.
Тиль… Эмеш смотрел на нее и думал, что уже второй раз за несколько дней просыпается рядом с ней, и не смотря на обстоятельства ему это нравится. Странно… Чего он хочет? Ее? Он может получить любую женщину, если пожелает, а хочет почему-то ее. Она не красавица, хоть и довольно симпатичная, немного располневшая после родов, с большой от молока грудью, со стянутыми в тугой пучок волосами и черной грязью под ногтями. Женщина как женщина… Но смотря на нее Эмеш понимал, что сам перестает понимать кто он такой.
Резко втянув воздух, Эмеш на миг зажмурил глаза и отвернулся.
Потом, стараясь не шуметь, что бы снаружи никто не узнал о его пробуждении, он встал на ноги. Так, вроде бы ничего, нормально, голова не кружится, в разные стороны не шатает. Неужели на бабочек он израсходовал меньше энергии, чем тогда на Тиль.
— Я отведу тебя домой, собирайся, — сказал он.
Тиль удивленно подняла бровь. На сколько проще было бы, если бы в ее глазах были страх и священный трепет, которые он часто видел у людей в городах. Там жрецы падали ниц и смиренно молили о благословении… Он уж начал забывать, что бывает иначе. Избаловался… В степи люди проще.
— Неужели у тебя нет дел более важных, чем я, Саир, — сказала она.
Эмеш вздрогнул. Никогда, даже самые смелые люди, не называли его так. Только Эмеш, что значит учитель и господин. Даже к Утнапи не часто обращался к нему по имени.
Но он сам ей сказал тогда. Она спросила как его имя, и он сказал.
— Ты хочешь остаться? — спросил он.
Тиль нахмурила брови.
— Я обещал твоему мужу заботиться о тебе. Он заплатил за это слишком дорого, что бы я мог легко пренебрегать данным словом. Я отведу тебя подальше отсюда, домой, в твою деревню. Забирай своего ребенка и идем.
Она больше ничего не сказала, только кивнула прикусив губу, и мигом скрылась за дверью. Не хватало только что бы ее заметили, тогда уж точно придется объясняться. Если удастся скрыться по-тихому, то потом их так просто не найти. Это люди всегда светятся как лампочки и видны отовсюду. Но свечение это можно притушить и спокойно затеряться в бескрайних степях.
На счастье Тиль с ребенком на руках вернулась почти мгновенно. Будем надеяться что и дальше все пойдет хорошо.
— Дай руку и приготовься, — приказал Эмеш.
Она смело сжала его ладонь тонкими пальчиками и замерла. От этого прикосновения по всему телу пробежала теплая волна. Вот бы стоять так, держать ее за руку и пусть хоть весь мир летит в бездну.
Хватит. Пора.
При определенном опыте, в перемещениях нет ничего страшного, все происходит почти мгновенно. Ослепительная вспышка, и они уже стоят под высоким лазоревым небом, по колено утопая в шелковистом ковре из душистых трав. Было еще ранее утро, ясное, свежее, сверкающее миллионами капелек росы.
Вот теперь можно и подумать о делах, теперь никто не помешает.
Эмеш осторожно освободил свою ладонь.
— Расскажи мне о Думузи.
Тиль с недоумением посмотрела на него.
— Я? Что я могу тебе рассказать?
— Что он делал после сражения с бабочками?
— Я не знаю — Тиль мотнула головой, — но сегодня утром он зашел и попросил передать, что хочет с тобой поговорить. Он выглядел немного уставшим…
У Эмеша аж челюсть свело, когда он представил себе все что могло случиться за это время. Думузи раньше пришел в себя, и это уже само по себе не доставляло радости. Но хуже всего в этом было то, что по поводу Думузи были некоторые подозрения. У них давно уже были очень натянутые отношения с Лару, да и задурить голову савалар было, пожалуй, вполне в его силах.
— Долго я спал?
— Вечер и ночь, — сказала она.
Интересно о чем именно он собирался поговорить. О том как все сложно и непонятно с Лару? Может быть хочет сказать что-то новое, ведь не зря же тогда перед нападением бабочек
