мудрым, так как познал и теневую сторону жизни. И если прежде он не воспринимал сил лжи и поэтому был захвачен ими, то теперь он стал видящим и способным не только отделять ложь от истины, но и активно трансформировать ложь, которая в конечном счете должна уступить место истине.
Но снова вернемся к проблеме ненасилия. Ментальные сущности, поработившие человека, не согласятся мирно оставить свои позиции, потому что для них человек является не только инструментом их реализации на человеческом плане, но и средством существования. Когда человек начинает наблюдать за своим умом, не позволяя себе быть им захваченным, то ум атакует человека снова и снова, пытаясь отвлечь его от избранного пути свободы. Ум прилагает все усилия, чтобы убедить человека в невозможности и опасности освобождения от его опеки. И то усилие, которое создает человек, чтобы сохранить внутри себя состояние покоя и безмыслия, может быть не всегда достаточным, чтобы преодолеть ум. При настойчивых усилиях сохранить в себе состояние покоя, в котором нет никаких мыслей, человеческое сознание поднимается в сферы, более высокие чем ум и недоступные его влиянию. Практически, как мы видим, освободиться из-под влияния ментальных сущностей без насилия и без противостояния невозможно. Когда Шри Ауробиндо говорил 'исследуйте себя беспощадно', он имел в виду, что работа с внешней частью человеческого существа не может быть мирной, в которой мы будем жалеть себя за наши недостатки и несовершенства и пытаться находить с ними какие-то компромиссы.
О жизни и смерти
Жизнь каждого человека подчинена какой-либо доминирующей идее, отходящей, словно ветвь, от основного ствола Главной Доминанты — жизни и смерти. Но мы живем так, как будто бессмертны. В то же время мы с первого дня своего рождения постоянно умираем. Смерть чувствует себя хозяйкой в клетках нашего тела, постепенно разрушая его. Она отбирает нашу энергию и здоровье, а в конце опустошает наш ум.
Идея смерти проходит через каждое мгновение человеческой жизни. Более того, нам нравится идея смерти. Наша жизнь больше похожа на умирание, чем на действительную жизнь. Мы всегда помним, что должны умереть в каком-то возрасте, и наша вера в близкую смерть ускоряет наш физический конец. Мы уверены, что сквозняк вызовет у нас насморк или что- нибудь более серьезное, и мы действительно заболеваем. Мы боимся пить воду из-под крана, и в результате получаем расстройство желудочно-кишечного тракта после “сырой” воды. Мы всегда боимся и этим самым создаем в себе патологические модели, разрушающие нас самих.
Наше стремление утвердить себя и наши усилия выжить в этом мире мы называем жизнью, но в последний ее час мы вдруг осознаем, что наша жизнь прошла впустую. Что ничего значимого мы не сделали и исправить что-либо уже поздно. Именно в это время для большинства из нас становится понятной ложь нашей жизни. Ни дети, ни наши заслуги, ни наши религии не спасают нас от диалога со смертью, в котором последнее слово остается за ней. Именно в это время мы в полной мере осознаем свое одиночество и беспомощность перед бесконечностьью.
Мы постоянно защищаемся, оправдываясь или нападая. Этим самым все наши неудачи мы несем с собой, хотя реально неудач не существует. Есть только наше отношение к событиям, наша их оценка с позиции эго.
Нередко мы вспоминаем несправедливости по отношению к нам, сортируя их и коллекционируя, переоценивая и накапливая в таком количестве, что все вокруг нас, преломленное через зеркало прошлого, становится невыносимым, а отношения с близкими людьми — нетерпимыми. Такого рода воспоминания служат своеобразными мостами от неприятного прошлого к неприятному настоящему, соединяющими все это в один неподъемный конгломерат. Такая непосильная ноша делает нас слабыми и неуверенными, заставляет нас ожидать от будущего неудач и неприятностей. Все эти страхи, болезни, постоянное стремление защищаться, неуверенность, мнительность — это все вибрации смерти.
И люди ищут выход из тупиков, которые щедро разбросаны жизнью на их пути. Они в постоянной тревоге из-за своей незащищенности. Где-то в глубине души они смутно понимают, что смысл жизни не в продолжении рода человеческого и тем более не в материальном благоустройстве своей жизни и всего мира в целом. Иногда приходит осознание, что человеческая жизнь предназначена для чего-то другого. Что кроме материального есть что-то еще, ради чего стоит жить. Но все это так смутно, так неопределенно, что, не имея времени осознать это, мы вновь без оглядки бросаемся в водоворот жизни.
Иногда это неопределенное внутреннее чувство настолько овладевает нами, что мы начинаем метаться в поисках чего-то нового, находящегося за пределами материальной жизни, и нередко попадаем в сети оккультизма или втягиваемся в какую-нибудь секту, или же вступаем под своды храма какой-либо религии.
Но религия — это не духовность. Это только форма, в которую она может быть облачена. Я говорю 'может быть', потому что в подавляющем большинстве случаев люди довольствуются только формой, а духовность формы не имеет.
Наше стремление втиснуть себя в рамки традиций, догм, религий, идей тоже вызвано страхом смерти, стремлением хоть как-то защититься от нее… Хотя бы надеждой.
Мы слишком одиноки в этом мире и поэтому предпочитаем жить среди соратников, единомышленников, друзей и т. п., хотя иногда и понимаем, что единство с кем-либо — только иллюзия общности. Мы отражаем наших близких в себе не такими, каковы они есть на самом деле. Они соответствуют нашему отношению к ним. Как уже говорилось выше, мы осознаем мир через его модели, созданные нашим умом, и поэтому невольно вносим в него много субъективного. И только через такую искаженную действительность, через модели, не соответствующие оригиналу, мы общаемся друг с другом.
В конечном счете получается, что мы не можем непосредственно общаться с кем бы то ни было. Между миром и нами наш ум воздвигает посредников, которые существуют внутри нас. Это их мы прежде называли моделями. Мы осознаем только их. Для нас это единственный способ общаться с миром. Но это абсурд, — скажете вы, — здесь нет никакого общения с миром, есть только общение с самим собой. Но, к сожалению, наше эго не доверяет нашей способности общаться с реальностью. Оно подменяет ее моделями, которые далеко не всегда соответствуют оригиналу.
Рабство
Раб — это человек, который не просто не свободен, это человек, который не знает, что он не свободен и не стремится узнать о том, что он не свободен, а если даже узнает об этом, то не захочет искать свободы. Его устраивает то положение, в котором он находится, и он стремится не только оправдать и защитить свое рабство, но и максимально благоустроить его. Рабство — это неосознанная захваченность и в связи с этим непреодолимо, потому что можно освободиться только от того, что осознаешь.
Нет людей, которые были бы свободны, кроме великих просветленных учителей. Но и в этом случае их тело может находиться во власти природы и подчиняться, хотя возможно и ограниченно, ее законам. Человек может быть рабом низшей природы и материального мира, который он сам создал и сам продолжает благоустраивать, считая, что это единственное, что имеет смысл в его жизни. Человек может быть рабом своих страстей, привязанностей и быть рабом социальных условий и людей, которые его окружают и подчиняют себе. И самым большим рабовладельцем является смерть, которая неизменно пожирает человеческие жизни, не позволяя человеку быть свободным от ее сетей. Но рабство это не только судьба всего живого на земле, оно в то же время необходимое условие, при котором может родиться стремление к свободе. Именно в рабстве лежит начало пути к свободе. С одной стороны оно давит на все живое с целью удержать его, а с другой стороны это давление вынуждает все формы жизни освободиться от рабства. Но еще раз повторяю, живое может освободиться от рабства и пожелать свободы, когда оно осознает это рабство. И это рабство необходимо осознать в самом себе. Но каждому человеку понятно, что осознание возможно только в одном случае, когда осознающая часть не порабощена. То есть рабство осознается только с позиции свободы. На земле это возможно лишь для человека, потому что только он имеет внутри себя психическое существо, которое свободно от рабства. И если человек хотя бы однажды уловит вибрации свободы, идущие из его сердца, то значит пришло его время, чтобы стать на путь свободы. Это состояние человек вначале осознает в поведении других людей, в их стремлении угодить кому-либо, от кого они зависят или могут зависеть или просто потому, что данный человек более значителен, по сравнению с ним, например, имеет большую власть, сильнее физически, богаче и т. д. Потом человек начинает обращать внимание на самого себя и в себе находит сходные черты. И с этого времени он начинает осознавать идущие из его сердца вибрации, неловкости, неудобства, как бы осуждения, когда он поступает как раб. И если он последует такого рода внутренним указаниям, то это приведет его к духовному пути, ведущему к свободе. В чем проявляется рабская зависимость от низшей природы и каковы ее признаки при взаимодействии людей друг с другом?
Практически все эмоциональные состояния, спровоцированные внешними условиями, не принадлежат человеку. Это вибрации низшей природы, подхваченные человеческим эго и используемые для удовлетворения его (эго) нужд. Человек не осознает ее влияний и поэтому заявляет, что не мог справиться со своим гневом или со своей страстью. Он присваивает эти эмоции и поэтому лишает себя возможности отстраниться от них. Это же моя эмоция, она часть меня самого, а как я могу бороться с самим собой, как я могу уничтожить часть самого себя! Человеческое эго — продукт низшей природы, и оно, как нерадивый господин, готово разрушить человеческое существо, утверждая себя. Его можно сравнить с пигмеем, сидящим на плечах у человека и закрывающим его глаза своими руками. И этот пигмей, ослепив человека, предлагает ему воспринимать мир таким, каким видит его сам, действовать в этом мире, как того хочет сам. И, более того, это ничтожное существо, убеждает человека, что он, пигмей, и есть действительный человек. Таким образом человек через свое эго стал рабом не только природы, но и того мира, в котором он живет. Все те законы, правила, условности, которыми он опутан и с которыми он сжился и почти перестал замечать, но в то же время которые он не может нарушить даже с самыми благими намерениями, стали его естественной средой: как вода для рыбы или воздух для живых существ. Поэтому выход за пределы такой привычной среды для подавляющего большинства людей выглядит как преступление, как нечто совершенно невозможное. Представим себе, что такого рода психология была бы у первого существа, живущего в воде, которое впоследствии стало сухопутным существом. Тогда оно никогда бы не рискнуло приобрести легкие на смену жабрам, и не было бы на суше того разнообразия жизни, которое существует в настоящее время. Здесь мы не говорим о социальных законах, которые необходимы для гармоничного существования человеческого общества, мы говорим о законах природы, которая накладывает свою власть не только на физиологию и психологию человека, но и на социальные его институты. И так же как первая рыба, разорвавшая пределы, установленные для нее низшей природой, вышла на сушу, так и человек должен осознать пределы, препятствующие его восхождению, и подняться на новую ступень своей эволюции. Для эволюционной цепи восхождений не существует окончательной вершины, на которой все заканчивается, но каждый раз, для того чтобы сделать свой следующий шаг, жизнь должна была оборвать свои старые привычки быть рыбой или ящером, чтобы превзойти себя. И если вначале, когда следующий эволюционный шаг только сделан, ограничения, накладываемые природой, необходимы для нового существа, потому что они охраняют его от всего, что может быть для него разрушительным, то впоследствии эта охрана становится тюремщиком для него и тогда она должна быть превзойдена. Современный человек вплотную подошел к своей следующей эволюционной ступени, но для того, чтобы превзойти законы природы, он должен превзойти их в самом себе. Он должен превозмочь в себе раба. И если прежде, когда жизнь только возникла на земле, требовались сотни миллионов лет, для того чтобы она могла сделать свой следующий эволюционный шаг, то в дальнейшем, по мере ее совершенствования, к каждой своей следующей ступени эволюции она подходила за все более короткие сроки. И, наконец, человек как ментальное существо появился на земле всего несколько десятков тысяч лет назад и вот он уже подошел к своей следующей ступени. Если бы мы изобразили эволюцию жизни на земле в виде кривой, то мы бы получили линию, которая во времени вначале восходила бы очень медленно, затем все более круто поднималась вверх и к настоящему времени она приближалась бы к вертикали. Такое ускорение обусловлено тем, что человечество имеет психическое существо, которое является мостом, соединяющим человека с Богом. Благодаря присутствию в человеке истинного Я, стала возможна ускоренная эволюция, потому что оно как мощный магнит притягивает человеческое сознание к Божественной истине. И так же, как магнит по мере приближения к нему железа притягивает его со все большей силой и этим самым ускоряет его движение, так и Божественное сознание-истина притягивает к себе человеческие существа, для того чтобы оно могло совершить свой очередной эволюционный шаг.
Как соотносятся признаки рабства, в котором природа держит человека, с движением человеческого общества? Времена рабовладельческого строя можно охарактеризовать как внешнее проявление в социальном мире внутренних законов природы, которые уже в те времена начинали приходить в противоречие с законами, управляющими эволюционными процессами. Уже в те времена охранительная функция природы стала переходить в функцию надзирательную. И в те же времена в недрах низшей природы поднимались силы, целью
